Марина Ясинская - Лестница героев

– Прошу вас, успокойтесь! Эвакуация – это просто предосторожность. Армия Третьего континента не идет сюда, собираясь стереть город с лица земли!

Ее слова были встречены с недоверием, толпа заколыхалась и начала напирать.

– Что происходит? – выкрикнула Ника, бросаясь вперед. Не то чтобы она рассчитывала в одиночку справиться с проблемой, но когда рядовые граждане паникуют, вид небесно-голубой формы авионер может подействовать на них успокаивающе и напомнить, что они – под защитой… Во всяком случае, в прошлом – том, мирном и спокойном прошлом, когда Ника жила у себя в Кибири, вид легендарной формы всегда вселял в нее ощущение уверенности и безопасности.

А сейчас она сама носила эту форму, значит, она просто обязана внушать это ощущение другим. И неважно, что в глубине души ей самой частенько страшно, хотя, казалось бы, такой мощный авион, как «Ураган», должен придавать ей чувство защищенности. Просто теперь Ника на собственном опыте знала: оружие в руках вовсе не гарантирует безопасность. Напротив, оно, скорее, повышает вероятность гибели, ведь, если в твоих руках оружие, в тебя стреляют в первую очередь.

– Граждане Алтана, в чем дело? – повторила Ника, замирая перед чуть сдавшей назад толпой и ощущая, как бешено колотится сердце в груди.

– Хотим знать, когда нас эвакуируют! – крикнул кто-то.

– Сначала – раненых, – ответила Ника и понадеялась про себя, что уточняющего вопроса не последует. Она понятия не имела, когда планируется эвакуация жителей – и планируется ли вообще.

Надежда не сбылась; им, надеждам, это вообще частенько свойственно.

– А потом?

Ника понимала, что, если промолчит, это совершенно точно подольет масла в огонь людского волнения. А взволнованная толпа способна как на глупости, так и на по-настоящему страшные вещи.

– Если появится угроза, генерал эр Спата, разумеется, примет меры, – заверила она, внутренне напрягаясь от лжи, без которой обойтись все-таки не удалось. Она понятия не имела, что планировала главнокомандующая по поводу жителей Алтана.

Толпа, поворчав, чуть сдала, и Ника почти физически ощутила, как спадает напряжение.

– Благодарю, – одними губами произнесла стоявшая рядом врач и едва слышно добавила: – Я боялась, они будут штурмовать авионы.

– И давно у вас тут такие настроения?

– Уже несколько дней. Мэр сбежала, и поползли слухи, что на нас идет вся армия Третьего континента. И логика не помогает! – всплеснула руками доктор. – Ну какая армия? Зачем им сдался маленький провинциальный городок возле границы? Но нет, слухи ходят, да еще и обрастают красочными подробностями! А уж когда стало известно, что вывозят больных и раненых, они решили, что вражеская армия вот-вот нагрянет… Это же не так, правда? – внезапно спросила доктор.

Ника сглотнула.

– Я всего лишь рядовая авионера и не располагаю информацией по этому поводу, – неестественным голосом ответила она.

Доктор проницательно посмотрела на Нику и, похоже, сделала свои выводы.

– Что ж, еще раз спасибо за помощь. Я пойду, надо посмотреть, как устраивают раненых.

Оставшись одна, Ника оценивающе взглянула на толпу. Пламя бунтарского настроения, похоже, было потушено. Во всяком случае, на время.

Носилки с больными и ранеными быстро выносили из мобилен и укладывали ровными рядами прямо на заснеженном летном поле; там они лежали, дожидаясь, когда до них дойдет очередь и их занесут в один из авионов. Ника быстро прикинула в уме вместимость оружейного отсека «Урагана» и грузового авиона – и сразу же поняла: на всех места не хватит, кому-то придется оставаться и дожидаться, когда за ними прилетят в следующий раз.

Внимание Ники привлекли двое детей, крутившихся возле носилок с изможденной дамой. Девочка с мальчиком, на вид – погодки, лет девяти-десяти, были в самом конце импровизированной очереди. Мальчишка держался скованно и то и дело бросал вокруг настороженные взгляды. Из-под вязаной шапки выбивались яркие, словно огонь, вихры, из-под воротника теплого пальто время от времени выглядывала любопытная мордочка пятнистого котенка с ярким малиновым ошейником. Девочка же, напротив, не смущалась и не тушевалась, в голубых глазах, таких ярких, которые бывают только у самых рыжеволосых людей, горел вызов. «Ну-ка, подойди и попробуй меня прогнать!» – словно говорил этот взгляд. Огненная коса недвусмысленно указывала на родство детей.

Когда грузовые отсеки были заполнены и санитары принялись возвращать непоместившихся раненых обратно в мобили, девочка не мешкая остановила одного из них, и Нике не нужно было находиться рядом, чтобы догадаться, о чем речь: девочка просила, а точнее, судя по выражению ее лица, требовала, чтобы даму поместили в авион. Впрочем, тон разговора быстро повысился, и вскоре Ника прекрасно слышала громкие голоса.

– Послушай, девочка, я же тебе уже сказал: в авионе больше нет мест. Ничего с вашей мамой не случится, улетит на следующем авионе!

– Я вам тоже сказала – ей надо сейчас!

Санитар устало покачал головой, а затем попытался молча обойти девочку. Та в ответ заступила ему дорогу.

– Не мешай! – прикрикнул санитар.

Воинственное выражение лица девочки за считаные секунды сменилось на совершенно иное, по-детски беззащитное и умоляющее. Губы расстроенно надулись, на глаза навернулись слезы. И только тот, кто стоял совсем рядом, мог заметить, что в самой глубине глаз горел огонек расчета, руководившего и надутыми губками, и слезами. Но поблизости никого, кроме рыжеволосого мальчишки, не было.

– Ну пожалуйста, – тоненько протянула девочка и для убедительности громко шмыгнула носом. – Мама очень больна, а в госпитале не осталось лекарств и почти нет докторов. А на мысе Горн ей помогут! Там же наверняка не только авионеры-героини, но и доктора-героини тоже!

– Я бы и рад, – на этот раз с искренним сожалением ответил санитар, – но в авионах действительно не осталось места. Просто некуда положить!

С этими словами он взялся было за ручки носилок, на которых лежала мама детей, но девочка закричала:

– Не трожь!

Раздраженно махнув рукой, санитар занялся другими больными – видимо, в надежде, что эта упрямая пигалица станет головной болью кого-то другого.

Убедившись, что маму прямо сейчас не уносят обратно в мобиль, девочка присела на корточки рядом с носилками и ласково погладила женщину по голове.

– Ничего, мама, не волнуйся, – расслышала Ника негромкие слова. – Мы с Тиккори что-нибудь обязательно придумаем, даже не сомневайся!

Решимость и упорство так и звенели в голосе девочки, и Ника подумала, что с такой настойчивостью и таким боевым характером она и впрямь горы свернет, но добьется того, что ей нужно.