Марина Ясинская - Лестница героев

Чувствуя себя как никогда несчастной и одинокой, Мия вышла на улицу, чтобы проветрить голову. Возможно, морозный зимний ветер поможет ей привести в порядок мысли.

Снаружи царила непривычная тишина. Жизнь на базе фактически замерла, почти все, не занятые на работах и в патрулях, находились сейчас в «деревяшке».

Однако даже несмотря на тишину, шагов подошедшего к ней сзади человека Мия не услышала. Почувствовала только, как кто-то положил руку ей на плечо и сказал:

– Здравствуй, сестра!

– Ансель, так ты идешь?

Шепот Кипа привел юношу в себя. Он сидел на краю койки, рядом со спящей Никой и, кажется, совершенно потерял связь с реальностью.

– Куда? – непонимающе переспросил он.

– В «деревяшку». Отмечать победу Николь. Ты что, не помнишь? – Приятель озабоченно присел рядом с Анселем на корточки и заглянул ему в лицо. – Я тебя еще пару часов назад спрашивал, и ты сказал, что придешь.

– Ах, да, что-то припоминаю, – пробормотал Ансель.

На самом деле не хотел он никуда уходить и ничего праздновать. Все, чего он хотел, так это сидеть рядом с Никой и охранять ее сон. Быть рядом, когда она проснется. Держать за руку, если ей понадобится поддержка. А она понадобится. Когда они с Тристаном привели сюда Нику после дуэли, она вовсе не радовалась своей победе.

– Они убьют моего отца, ведь так? – обреченно спрашивала она.

Наверняка проснется Ника с этой же мыслью…

– Ну так что, ты идешь? – переспросил Кип.

– Нет, – покачал головой Ансель. – А ты сюда зачем пришел? Меня проведать?

– Нет, за шейным платком, – ответил юноша и слегка смущенно кивнул в угол, где стояло несколько ширм. Их поставили здесь совсем недавно; вместе с потоком беженцев из окрестностей на базу приехали и многие семьи авионер, жившие прежде в Патагоне. Их подселили к женам в казармы и выделили ширмы для того, чтобы чисто символически отгородить их кровати от остального помещения.

– За шейным платком? – переспросил Ансель и усмехнулся. Вокруг бушевала война, а его приятеля по-прежнему волнуют такие вещи?

Словно услышав его мысли, Кип слегка улыбнулся:

– Мне нравится хорошо выглядеть для своей жены. К тому же, кто знает, когда у нас будет следующая возможность потанцевать?

Ансель согласно кивнул, прекрасно услышав в словах приятеля настоящий смысл: возможно, это их последняя ночь. И не мог не отметить, как сильно изменился за последние недели Кип. И дело даже не в том, что он заметно похудел и стал выглядеть старше. Просто прежде от такого разговора он бы залился малиновой краской и смущенно что-нибудь пробормотал. Сейчас же юноша даже не порозовел и отвечал со спокойствием уверенного в себе человека. Как ни странно, но тяжелые времена пошли ему на пользу.

Ансель даже хотел было ему об этом сказать – и добавить, что рад за него. Горд теми переменами, которые в нем произошли, и счастлив, что он нашел свою любовь. Но эти слова почему-то показались неуместными, и Ансель только сказал:

– Тогда чего ты теряешь время? Иди потанцуй с Эммой!

Кип кивнул ему на прощание и вышел. Ансель снова остался один на один со спящей Никой.

Но ненадолго. Некоторое время спустя он услышал чьи-то тихие шаги и увидел маленькую рыжеволосую девочку, с решительным видом подошедшую к нему.

– Спит? – шепотом спросила она, кивком указывая на Нику.

– Спит, – подтвердил очевидное Ансель, гадая, зачем она пришла. Он помнил эту боевую девчонку, она пряталась в биплане. И имя у нее еще такое короткое и яркое…

– Жаль, – вздохнула девочка. – Я хотела попрощаться.

– Я могу передать, – предложил юноша.

– Спасибо! – обрадовалась девочка. – Скажите мадам рей Хок, что приходила Лиса… То есть Алисия рей Фал, – деловито, словно взрослая, поправилась она. – Рано утром нас увезут вместе с оставшимися беженцами на западное побережье. Скажите ей спасибо за дуэль. И скажите, что я просила, чтобы она меня нашла, когда мы победим Третий континент, и забрала с собой. Я хочу стать такой же авионерой, как она… Мы же победим, правда?

На последнем вопросе Лиса предательски всхлипнула, и от взрослой решимости не осталось и следа.

– Мы обязательно победим, – ответил Ансель с уверенностью, которую на самом деле не испытывал. – Собирайся – и не волнуйся, я обязательно передам Николь твое послание.

– А ведь вы механикер, так? – склонив голову набок, полюбопытствовала Лиса. – Тот самый единственный джентльмен-механикер? А как у вас так получилось, ведь у джентльменов слабый ум и они совсем не разбираются в механистике? – с детской непосредственностью, совершенно не осознавая, что может обидеть своими словами, осведомилась она. – А это правда, что вы можете построить авион из двух досок и куска ткани? И что можете заставить любой авион лучше летать? А вы действительно построили «Молнию»?

Хоть Ансель и был глубоко погружен в свои мысли, он невольно усмехнулся, услышав этот поток вопросов.

– Да, я тот самый джентльмен-механикер, – попытался ответить он хотя бы на часть. – Да, это я построил «Молнию». Точнее, я ее не построил, а сильно модифицировал обычный авион. И кстати, у джентльменов ум ничуть не хуже, чем у дам. Просто дам с детства учат разным полезным вещам, а джентльменов – нет.

– Правда? – недоверчиво подняла брови девочка.

– Правда, – заверил Ансель, удивляясь про себя тому, что этот поучительный во всех смыслах разговор проходит именно здесь и сейчас; более неподходящего места и времени было сложно придумать. – Вот ты, например, будущая дама. Ты разбираешься в механистике?

– Нет.

– А почему?

– Ну, – задумалась Лиса, – потому что меня ей еще не учили.

– Правильно, – кивнул Ансель. – Но ведь это не значит, что у тебя слабый ум. Просто тебя еще не учили. Вот и с джентльменами так же. Мы не знаем чего-то не потому, что у нас слабый ум, а потому, что нас не учат.

Лиса нахмурилась, серьезно обдумывая эту мысль, а потом просияла и с победным видом заявила:

– Я придумала! Надо, чтобы в школе мальчиков учили тому же, чему и девочек! И тогда у нас будет много хороших механикеров! Как вы!

Ансель невольно улыбнулся, глядя на то, как горят глаза Лисы, выразившей по-настоящему революционную мысль. Хорошо бы, чтобы девочки с детства понимали: мальчики ничуть не хуже их; это могло бы совершенно изменить положение джентльменов в обществе Арамантиды. Впрочем, через несколько дней Арамантиды может уже и вовсе не существовать, так что и переживать об этих проблемах больше не придется.

– Ну, я пойду, – сказала Лиса. – Ах да, – спохватилась она, – передайте еще, что котенка я заберу с собой. Она поймет.

– Передам, – заверил Ансель. – Хорошей дороги!

Дверь в казарму хлопнула, запустив внутрь порыв холодного ветра, и Ансель снова остался один.