Александра Лисина - Меч императора [litres]

К сожалению, долго прохлаждаться мне не дали. Довольно быстро до Хэнга дошло, что они терзают уже дохлую тварь, и бездумная мясницкая работа прекратилась. Затем неподалеку подал голос обеспокоенный наступившей тишиной волк. Следом за вожаком заволновалась и остальная стая. Так что мне волей-неволей пришлось собирать себя в кучку, подниматься с почерневшей земли и тащиться прочь, очень надеясь, что единственный на всю округу чародей не обратит внимания на случившийся неподалеку выброс темной магии.

Хорошо еще, что дым от подпаленной медузы не успел развеяться, и моих художеств никто не видел. А когда я выбрался с противоположного конца поляны и, доковыляв до вожака, благодарно ткнулся носом в его шею, сзади раздался знакомый голос:

– Гляди-ка, опять живой! Да он что, неубиваемый, что ли?

– Пошел к драхту, – не поворачивая головы, буркнул я.

– Нет уж, – усмехнулся Атис. – У тварей в гостях я уже был. Пора и честь знать. Да, народ?

– Так точно! – радостно загоготали ему в ответ.

– Ну-ка, заткнитесь, – осадил весельчаков Хэнг. – Надо найти логово и все там зачистить.

Я оторвался от волка и покачал головой, с трудом различая в дыму человеческие силуэты.

– Не надо. Когда дохнет хозяин, все его подопечные тоже умирают. Даже зародыши.

– Откуда знаешь?

– Видел. Но если есть желание, можете пробежаться на пару-тройку десятков рисаннов дальше, чтобы убедиться своими глазами.

– Кто как, а я сегодня больше не ходок, – снова раздался совсем рядом бодрый до отвращения голос Атиса. – Эта тварь мне ногу отшибла. Кто видел, куда убежали кони?

– В стойле уже небось стоят, овес жуют, – отозвался неподалеку второй голос. Кажется, это Митт. Хотя нет, вроде Орхос, не знаю. Пока на них шлемы, хрен разберешь, кто есть кто.

– То есть мы идем обратно пешком?

Хм. А вот это точно Митт.

– Да драхтов хвост вам в глотку! – устало сказал Атис, и из дыма выступила отчаянно хромающая фигура. – Три золотых тому, кто донесет меня до крепости на руках.

– Щас. Размечтался. Даю пять. За себя.

– Слышь, ты… не тырь идею. Я первым предложил.

– А мне без разницы. В любом случае готов перебить твою цену вдвое.

– Кто ж твою тушу раскормленную потащит в замок за пять золотых? – из последних сил возмутился Орхос. – Десять давай, и может быть, я подумаю.

– Да за десять я сам тебя донесу!

Следом за Атисом показались еще две фигуры, волокущие по земле по парочке дохлых драхтов. Чуть позже подошел Хэнг, с отвращением пытающийся стряхнуть налипшую на доспехи слизь. За ним еще трое уставших, но радостно скалящихся воинов. И последним из устроенной им же самим дымовухи выбрался закопченный, с ног до головы покрытый такой же розовой гадостью маг. Болезненно худой, с резкими чертами лица, но с весьма живо поблескивающими глазами, в которых горела нескрываемая гордость.

– Я сух, – сообщил он, сняв с плеча склизкую соплю. – Надеюсь, лечить никого не надо?

Хэнг обвел взглядом уставшую, грязную, но довольно скалящуюся команду.

– Вроде нет. Атис?

– Я в порядке, – отмахнулся парень. – Но лошадей сами ловите. Бегун из меня сейчас никакой.

Я тронул вожака за плечо – волк без лишних слов исчез. Неподалеку раздалось дружное конское ржание и топот копыт. И вскоре на нещадно воняющую поляну выскочили испуганно хрипящие кони. Следом выметнулись выразительно скалящиеся волки. При виде их воины, словно только сейчас вспомнив, что ашши вообще-то хищники, непроизвольно потянулись за оружием. Но вожак лишь недовольно фыркнул и, подойдя, ткнулся носом мне в щеку.

– Не тронут, – бросил я, окинув настороженно отступивших людей спокойным взглядом. А затем взобрался на спину послушно пригнувшегося брата. – Хватайте поводья. Во второй раз ловить ваших скакунов никто не станет.

Повинуясь взгляду командира, двое бойцов направились к встревоженным лошадям. С трудом их успокоили, отвели в сторону, чтобы те не так пугались. После чего народ, не сговариваясь, вопросительно уставился на Хэнга, словно молчаливо вопрошая: что дальше, командир? Ищем логово или поворачиваем к замку?

– Домой, – одарив меня непроницаемым взглядом, велел крепыш, и народ с явным облегчением разошелся. – А ты, дикарь, далеко не отъезжай. У меня к тебе еще много вопросов.

Я только плечами пожал, разворачивая волка в нужную сторону. А когда ашши взяли приличный разбег, пригнулся к могучей шее и устало вздохнул. Трудный сегодня выдался день. Я почти выдохся. Избыток магии меня, как ни странно, истощил как физически, так и морально. Так что единственное, что мне сейчас хотелось, это спать. Как минимум дня два подряд. Можно три. А еще лучше четыре, если, конечно, я не восстановлюсь раньше.

Наше возвращение в крепости встретили громкими приветственными криками и торжествующим гудением сигнального рожка. Все правильно, горнист протрубил дважды. Это значило, что к крепости едут гости с хорошими новостями, хотя, полагаю, тут такое случалось нечасто.

К тому времени, как мы выбрались на берег, крепостные ворота были уже открыты, а люди спешно делали из досок временный настил, чтобы по мосту можно было проехать. Признаться, это оказалось кстати, делать приличный круг, чтобы выбраться на восточный берег, мне совсем не хотелось.

Волков я отпустил здесь же, у кромки леса, молча посоветовав использовать для отдыха и охоты дальний лесок на другом берегу. Вожак, лизнув меня в щеку, увел стаю прочь, а я не без радости подумал, что из волков, к счастью, никто не погиб. Да и полученные ими раны оказались не опасными. Будучи в стае, они быстро восстановятся. Так что можно сказать, охота и впрямь выдалась удачной.

Оказавшись в крепости одним из первых, я обнял Ворчуна, молча поблагодарил выживших в сегодняшней бойне псов, так же молча порадовался, что черно-рыжий вожак уцелел. И, отмахнувшись от многочисленных расспросов, первым делом направился в душ. Въевшаяся в одежду слизь несказанно раздражала и заставляла чувствовать себя шелудивым псом. Кожа безумно чесалась, глаза щипало, слипшиеся волосы превратились в один большой ирокез. Да и воняло от меня так, что самому было тошно.

Хорошо еще, что Эрт сообразил притащить чистую одежду взамен той, которую я безвозвратно испортил. Оружие и ножны я тоже хоть и с трудом, но отчистил. Однако на большее меня уже не хватило. Закончив с самым насущным, я молча прошел мимо взволнованно гудящей толпы на восточный двор, предоставив Хэнгу право самому отвечать на вопросы. После чего забрался под навес, воткнул в ауру сиротливо торчащую из стены изумрудную ниточку, рухнул на солому и мгновенно уснул, даже не почувствовав, как прижался к моему боку верный Ворчун. И как успокоенно засопели рядом восемь израненных, изрядно потрепанных, но неимоверно гордых собой псов, которые без преувеличения выжили только чудом.