Александра Лисина - Меч императора [litres]

Всего за минуту я обожрался дармовой, но абсолютно несъедобной силой так, что эта гадость едва не выливалась из ушей. К горлу подкатил тошнотворный комок, но и это не заставило меня разжать пальцы. К концу второй минуты я ощутил себя раздувшимся от избытка крови клещом. Затем понял, что я не клещ, а до отказа наполненный бурдюк. Попробовал сплюнуть льющуюся чуть ли не из ушей гадость, чтобы не захлебнуться, но тут медуза наконец притормозила. А я, упершись ногами в землю, намотал на руки обмякшие, сделавшиеся на удивление податливыми нити, жадно вытянул из нее еще немного сил, а затем потащил эту сволочь назад. Обратно к замку, попутно плюясь и щурясь от едкого, источаемого ее подгоревшей задницей дыма.

Когда вокруг нее снова замельтешили надоедливые человеческие мошки, тварь устало отмахнулась уцелевшими щупальцами и тяжело осела. Но потом до этой дуры дошло, что связь-то между нами двусторонняя. Нити на моих руках ненадолго напряглись. А затем эта мерзость шарахнула по мне какой-то разновидностью ментальной магии. И пока я ошеломленно моргал, принялась жадно высасывать из меня силы.

Вот же уродище!

Другие медузы до такого не додумались.

Но эта, наверное, какая-то особенная. Или слишком старая? А может, шибко умная? Или все вместе?

Признаться, это открытие до того меня ошеломило, что я целых три секунды потратил на осознание этой новости. После чего мне пришлось поднапрячься, чтобы не оказаться выдоенным досуха. А в довершение всего шарахнуть по твари ее же оружием, благо как связаться с чужим разумом, а значит, и как дать ему сочную оплеуху я, благодаря Миссе, прекрасно знал.

Какое-то время мы еще боролись, с сопением и молчаливой руганью перетягивая друг у друга жизненные силы. Сопела, естественно, она. Ругался, разумеется, я. Но мало-помалу, по мере того как Хэнг и остальные кромсали податливое тело медузы, а маг упорно выжигал его огнем, сил у твари становилось все меньше. И сопротивлялась она все слабее.

К тому времени пространство вокруг нас густо заволокло едким дымом. Глаза немилосердно щипало. Вонища в лесу стояла такая, что волки были вынуждены отбежать в сторону, чтобы не задохнуться. Однако мне и остальным деваться было некуда. Я к тому времени уже был опутан полупрозрачными щупальцами с ног до головы и при всем желании не смог бы оттуда выбраться. А воины остервенело врубались в мягкую плоть своими клинками, злобно шинкуя содрогающуюся тварь и практически по колено стоя в выплескивающейся из нее розовой слизи.

Наконец она испустила долгий горестный стон и все-таки сдалась, позволив мне безнаказанно вытянуть у нее последние крохи сил. Только после этого розовая дура окончательно обмякла. Я, обожравшись не просто до тошноты, а до белых звездочек в глазах, устало брякнулся на землю. Невидимые в дыму воины, судя по чавкающим звукам, еще не поняли, что все закончилось, и продолжали ожесточенно кромсать упрямую тварь. Но мне, честное слово, было не до них. Кое-как выпутавшись из-под тяжелого кокона щупалец, я на карачках отполз в сторону, чувствуя себя так, словно вот-вот взорвусь. Старательно подавляя рвотные позывы, добрался до первого попавшегося куста. Какое-то время стоял, шатаясь, как тростник в бурю, и тщетно пытаясь переварить то, что так неосмотрительно забрал. Но потом некстати очнулась ото сна магическая печать, и вот после этого мне стало совсем плохо.

Не знаю уж, что там успела скопить в себе проклятая медуза, но в тот момент я понял, что вытягивать у нее столько сил было опасно. Все, что я не тратил, немедленно, неуклонно перерабатывалось в один-единственный вид магии. Я этого не хотел. Честно. Но если раньше мои резервы позволяли хранить в себе достаточно магии, то сегодня они неожиданно переполнились. И то, что должно было бесследно исчезнуть в недрах моего прожорливого организма, впервые в жизни запросилось наружу.

Вот тогда я понял, что именно испытывал император, когда магии в нем становилось слишком много.

Меня буквально распирало от ненужных излишков. Хотелось выплюнуть, выблевать, выдавить из себя эту гадость. Но вместо этого она все копилась и копилась. Резервы уже наполнились до краев, из емкостей давно текло, а сила, которую я забрал у медузы, все не кончалась, из-за чего мне стала грозить реальная опасность захлебнуться.

Да еще в груди снова разгорелся пожар. Печать с такой яростью жгла мне кожу, будто я опять нарушил какое-то правило. Более того, вскоре из-под изгвазданной рубахи снова заструился сизый дымок. Мне на кожу словно кипящим маслом плеснули. Я непроизвольно схватился рукой за больное место, зарываясь пальцами другой руки в липкий мох… и в этот момент что-то произошло. Меня словно молния прошила от груди, через прижатую к ней ладонь, а затем через другую руку, чтобы мощнейшим разрядом шарахнуть в землю.

Раздался беззвучный гром. Земля подо мной содрогнулась. Трава в радиусе десяти метров мгновенно почернела, зеленый мох скукожился. С ближайших кустов, насколько я мог видеть, мигом облетела листва. Зато мне стало гораздо легче. Да и печать притихла, позволив спокойно вздохнуть.

Ничего себе фокусы…

Я как стоял, так и рухнул лицом в опаленный мох, будучи больше не в силах сохранять равновесие. Может, я и выпил громадную тварь до дна. Может, и бурлила во мне ее энергия, перерабатываясь в смертельно опасную магию. Но на физическом плане я чувствовал себя полностью опустошенным. Обессилевший, измученный, задыхающийся, едва живой. Пожалуй, так погано мне было только в тот день, когда я сбежал из дворца. Правда, тогда печать жгла не в пример сильнее, но даже сейчас я не мог себя заставить убрать от нее руку. И не мог не думать, что мне в кои-то веки очень пригодилась бы сейчас помощь императора.

– Кар… – прошептал я, почувствовав, как в землю ушла еще одна волна темной магии. А вместе с ней в голове что-то сперва напряглось, затем оглушительно хрупнуло. После чего в носу стало горячо, а затем на траву щедрой струей плеснула кровь. – Ох, Кар, как же ты мне нужен…

Печать, словно услышав, в последний раз обожгла грудь и так же неожиданно заткнулась. А меня после этого, как ни странно, отпустило. Словно именно сейчас, здесь, под напором магии в моем теле сломалась какая-то преграда, и теперь излишки спокойно провалились глубже. В какие-то новые емкости. Так что больше не требовалось сбрасывать их вовне и бояться, что кто-то пострадает.

– Вот и отлично, – прошептал я и неловко вытер лицо рукавом. А когда обнаружил, что кровь больше не идет, со стоном перевернулся на спину, равнодушно посмотрел на клубящиеся надо мной сгустки черного дыма и закрыл глаза.

Все. На сегодня я выдохся. Хотя если верить ощущениям, то правильнее было бы сказать, что я мертв.