Александра Лисина - Меч императора [litres]

В гостиницу я вернулся всего за час до назначенного времени, когда оставалось только наскоро вымыться, сбрить щетину, надеть все новое, а затем предстать перед его сиятельством в самом что ни на есть безупречном виде.

И надо сказать, у меня получилось. Из зеркала в холле на меня смотрел подтянутый, хмурый, атлетически сложенный мужчина. Если не знать, что ему всего двадцать два, можно было попасть впросак, потому что выглядел я сейчас гораздо старше. Быть может потому, что впервые за долгое время как следует уложил изрядно отросшие, успевшие выгореть на солнце волосы. Не посчитал нужным как-то смягчить огрубевшую из-за постоянного пребывания на воздухе кожу. Строгий военный мундир придал мне еще больше солидности и превратил в настоящего боевого офицера. Ну а то, что в глазах застыло мрачноватое предвкушение… Что ж, сегодня я шел умирать. Правда, впервые делал это при полном параде.

Свадьба в империи – процедура не то чтобы очень скучная, но невероятно утомительная, особенно для молодоженов. В моем старом мире на их долю тоже доставалось немало испытаний, но здесь, на Тальраме, заключение брака являлось событием не только ответственным, но и по-настоящему священным. Поэтому начиналось оно с первыми лучами солнца, а заканчивалось глубоко за полночь.

Ночь накануне свадьбы молодые проводили в специально отведенных помещениях городского храма. Совершали несколько омовений, в том числе водой из храмового фонтана. Усиленно молились. Морально готовились. А рано утром появлялись в главном зале и, преклонив колени перед ликами своих богов, выслушивали долгую-предолгую молитву сперва в исполнении жреца, а затем уже и друг друга. Там же, в храме, совершалось, собственно, таинство брака, но прежде чем жрец объявлял брачующихся мужем и женой, примерно в полдень таинство останавливалось и молодым полагалось ровно на два часа остаться наедине. На это время двери храма закрывались. Из зала выходили даже жрецы. Молодую пару оставляли абсолютно без присмотра, но вовсе не затем, о чем вы подумали: перед заключением священного союза жениху и невесте давали время исповедаться. Перед собой и перед богами. Каждому на это выделялся ровно час. И считалось, что после такого душевного стриптиза молодые узнавали друг о друге все то тайное, сокровенное и подчас не очень хорошее, о чем обычно люди не говорят.

Так сказать, последняя попытка одуматься. Возможность избежать серьезной ошибки, расплачиваться за которую паре придется всю оставшуюся жизнь. Считалось, что чем искреннее будет это взаимное обнажение душ, тем крепче и плодотворнее получится союз. Только после этого, если никто не произносил слов отказа, вернувшийся жрец заканчивал обряд, руки молодых обвязывали лентой из живых цветов, такие же живые венки возлагались брачующимся на головы. И в окружении почетной свиты, все это время терпеливо ожидавшей снаружи, новоявленная супружеская пара возвращалась в отчий дом. Но лишь в тот миг, как они переступали порог родного жилища, их официально принимали в абсолютно новом качестве.

Собственно, на церемонию гости собирались незадолго до этого момента – никого из них, включая ближайших родственников, в храм не пускали. А вот когда муж и жена входили в родительский дом – к каким родителям, тут уж на выбор, жениха или невесты, – тут-то их и встречали огромной толпой. И только после этого начиналось веселье.

Сегодняшняя церемония не стала исключением, хотя гости начали собираться в доме господина наместника уже с полудня. Мы с его сиятельством прибыли ближе к вечеру, когда до возвращения молодоженов времени оставалось всего ничего. Господин губернатор был страшно взволнован, встречая гостей на пороге дворца и нетерпеливо поглядывая на ведущую к храму дорогу. А когда большинство приглашенных все-таки собрались, а вдалеке показалась украшенная цветами повозка, запряженная двумя олицетворяющими благословение богов лошадьми вороной и белой масти, весь двор разразился радостными криками, а народ хлынул к распахнутым воротам, чтобы приветствовать молодых.

Я скептически поджал губы и отошел в сторонку, когда шумная, весело гогочущая и орущая здравицы толпа, окружив новоявленных супругов, хлынула обратно во дворец наместника. Сам господин эль Нур, возглавляющий шествие, буквально светился от счастья. Его единственная дочь, облаченная во что-то воздушное и зефирно-розовое, шла, разумеется, рядом. Когда мы поравнялись, она кинула в мою сторону победный взгляд, словно своими руками организовала священный союз. Но жениха я не знал, поэтому его облаченная в бело-золотой камзол фигура не привлекла моего внимания. А вот невеста, надевшая для бракосочетания ярко-алое платье, показалась мне безмерно уставшей.

Когда длинный шлейф гостей наконец втянулся в распахнутые двери, я с досадой поморщился: императора в этой толпе не было, так что с каждой минутой становилось все более непонятным, какого черта я здесь делаю. Правда, просто так развернуться и свалить отсюда было нельзя – это считалось оскорблением. Сперва следовало подойти и поздравить молодоженов, затем поприсутствовать на устроенном в их честь банкете, для которого в одном из залов уже приготовили роскошный стол. После этого следовало хоть бы один раз войти в танцевальный круг, отдавая дань гостеприимству хозяев. И вот только после этого можно было уйти, не рискуя впасть в немилость у губернатора.

Меня, правда, удержало не это, а нежелание марать доброе имя графа эль Сара. Поручившись за меня при свидетелях, он тем самым дал слово, что мы с «рино аль Каром» обязательно пересечемся. Но время шло. Кар почему-то не появился, а меня с каждой минутой все больше тяготило царящее вокруг веселье, по контрасту с которым моя хмурая рожа наверняка смотрелась неуместно.

Дождавшись своей очереди, я все же исполнил долг офицера и скупо поздравил молодых, постаравшись сделать это как можно быстрее. Новоявленный супруг, имени которого я не стал запоминать, в ответ на мои пожелания благодарно кивнул. Леди Иви отчаянно покраснела. По-моему, она вообще не ожидала меня сегодня увидеть, ну да ладно. Теперь желательно было забраться в какой-нибудь тихий угол и терпеливо дождаться появления императора.

– Добрый вечер, сударь, – вдруг мелькнуло перед моим лицом карамельно-розовое платье, и я со вздохом вымучил из себя положенную по случаю улыбку. – Как ваше настроение? Как вам праздник?

– Благодарю, все прекрасно.

– Надеюсь, вы уже поздравили невесту? – строго посмотрела на меня леди Эмильена. – И не наговорили гадостей жениху?

Я слегка удивился:

– С чего бы мне портить ему настроение?

– Ну как же, – расплылась в совершенно очаровательной улыбке леди. – Насколько я помню, вы некоторое время назад проявляли к Иви определенный интерес. Это было так мило с вашей стороны. Честно. Но, наверное, сейчас вам нелегко принимать, что в конечном итоге она выбрала другого?