Михаил Ланцов - Генерал империи [СИ]

И вновь беглый, слегка рассеянный и растянутый по времени залп орудий главного калибра. И сорок восемь снарядов в полтонны весом каждый вновь устремились к своим целям. Кинжальная дистанция. Считай прямая наводка. В упор. Поэтому они не только слишком часто попадали, но и легко вскрывали броню как линейных крейсеров, так и сверхдредноутов, не рассчитанных на столь ближний бой.

Шок немного прошел, и Дэвид услышал, как по всему кораблю звонят тревогу и раздаются боцманские дудки. Авральный подъем. Люди спали. И теперь им было нужно проснуться и добраться до боевых постов, приведя последние в боевую готовность. А это минуты… долгие минуты. Что-то подобное наблюдалось и на других кораблях. Свистки и гудки побудки покрыли акваторию, сливаясь воедино с выстрелами.

Дежурные крейсера дали ход, так как держали котлы разогретыми. Начали разворачивать башни орудий. Но тут прозвучал третий слитный залп главных орудий «Севастополей» и сорок восемь снарядов двенадцатидюймовых пушек вновь устремились к своим целям. Точно. Слишком точно. До тошноты и бессильной ярости. Ведь в упор по стоящим кораблям на таком расстоянии попасть несложно. Даже многочисленные 120-мм противоминные пушки на такой дистанции были удивительно действенными, буквально заливая английские корабли ливнем снарядов, вскрывающих небронированные надстройки и слабо бронированные оконечности. Вон как стучали! Как барабанные палочки – непрерывной, рассеянной дробью. Видно били по готовности, надрываясь, как последний раз в жизни, пытаясь «надышаться перед смертью».

Дэвид Битти не знал, что незадолго до начала огня на «Севастополях» к орудиям заранее подняли запас выстрелов «первой очереди». Что к главному калибру, что к противоминному. А еще в помощь заряжающим на стодвадцатки подтянули с бездействующего борта людей, дабы из-за усталости бойцов не снижать темпа огня. Из-за чего скорострельность оказалась на уровне, превышающем паспортные данные, особенно у противоминной артиллерии.

Медленно… ужасно медленно тянулось время.

Вот башни главного калибра сверхдредноута «Бэрем» начали поворачиваться. Вот зазвучали выстрели противоминных калибров с линкоров и линейных крейсеров Гранд-Флита. Дэвид замер, до боли сжав кружку со своими чайными помоями. И тут крик!

— Опасность справа по борту!

— Что?! — воскликнул адмирал, вздрогнув и, быстрым шагом перейдя к правому борту боевой рубки вгляделся в темноту. — Где?

Все корабли Гранд-Флита, ожившие с началом обстрела, врубили свои прожектора, начав активно подсвечивать напавшие на них линкоры. Поэтому с противоположной стороны продолжала царить непроглядная тьма, характерная для этой ноябрьской ночи.

— Вон же! Вон! — воскликнул какой-то щурящийся морячок и указал рукой в темноту.

Дэвид Битти проследил по руке, прищурился и вздрогнул, потому что отчетливо увидел в отблеске пожара одного из его линкоров летящий по воде хищный низкий силуэт эсминца. В стороне. Причем идущий со стороны берега.

— Shit… — процедил адмирал, роняя кружку с чайными помоями на пол. Его вдруг пробил ледяной пот. Он понял всю глубину той задницы, в которую он с разгона влетел.

Бум! Бум! Бум! Захлопали торпедные аппараты, отправляя свои гостинцы. Бум! Бум! Бум! Продолжали они хлопать почти непрерывно. Ведь все легкие силы, что крались по темноте у берега по сигналу резко развернулись строем фронта и решительно атаковали английские корабли. В полной темноте. У них у самих имелся только тусклый кормовой красный огонек, за который держался мателот на марше. Их сорвали с места три одинокие точки морзянкой с паузой в несколько секунд. Эти точки ждали… и их услышали. Поэтому легкие силы успели вовремя… как раз к тому моменту, когда англичане в полной мере отвлеклись на дерзкие линкоры.

Бах! Ба-бах! Бах! Начали рваться торпеды, поднимая тугие столбы воды. Подарки получали не только корабли первого ранга, а все подряд. Все, кого можно было достать с ходу. Благо, что и эсминец или легкий крейсер, пущенный ко дну – уже польза.

Русские эсминцы отстрелялись и отошли, потеряв на развороте несколько кораблей от столкновений. Но это была капля в море, по сравнению с тем, какой урон они нанесли англичанам. Чуть погодя в сторону берега начали стрелять из небольших калибров, преимущественно противоминных. Но без особого энтузиазма. Ничего же не видно. Да и хватало дел и без этого. Столько пробоин! Экипажи лишком многих кораблей начали героически бороться за живучесть и пытаться компенсировать опасный крен своих кораблей. С одной стороны, а с другой – перед ними было четыре активных и вполне целых линкора типа «Севастополь» которые никак не затыкались и колотили из своих орудий на пределе скорострельности.

Адмирал нервно вытер пот со лба, слушая донесения. Прошло каких-то несколько минут с начала боя, а ситуация уже была мрачная донельзя. После позора адмирала Джона Джеллико ему этого погрома не простят. Расстреляют. Как пить дать, расстреляют. Или повесят.

И тут Дэвид побледнел и шагнул назад. Потом еще. Еще. Он увидел, как в огне очередного взрыва из темноты выступил броненосец. Старый, древний броненосец типа «Андрей Первозванный», который с погашенными огнями шел прямо на его «Бэрем…» На таран. И расстояние оставалось очень небольшое…

Битти как завороженный смотрел на приближение броненосца, не в силах выговорить ни слова. Едва заметный и молчаливый этот корабль надвигался как какое-то морское чудовище, внезапно вынырнувшее из морской пучины. Словно какой-то летучий голландец. Ни огонька. Ни всполоха. Только едва просматривающийся силуэт. А рядом метались и суетились люди. Звучали какие-то команды. Никто не замечал этого ужаса, кроме побледневшего и покрывшегося ледяным потом адмирала…

У тут на броненосце раздается пронзительный гудок. Секунда. Две. Три. Удар!

Адмирал отлетел к стенке рубки, словно какая-то игрушка. Ударился головой и затих на полу, немного подрагивая конечностями. С проломленным о поручень черепом много не набегаешь. Таких упавших хватало, пусть и не столь фатально. В то время как на «Андрее» гудок возвестил всех о таране и люди успели схватится и зафиксировать свои тела, избежав травм.

Грохот. Треск. Противный скрежет.

И на палубу «Бэрема» с «Андрея» посыпались люди с оружием. Это была морская пехота под руководством Колчака. Та самая, которая высаживалась у Пиллау и участвовала в большой десантной операции в Мекленбурге. Вооруженная, как и штурмовики Меншикова, по самому последнему писку моды. Тут и самозарядные карабины, и самозарядные дробовики, и ручные гранаты. В общем – все что надо для крепкого боя в стесненных условиях.