Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

– Давно пора ее на свалку, – заметил Шлеп-Нога. Он только что зачерпнул из ведра кружку воды и налил щенку в чашку.

Гнутый постучал ладонью по рации, пару раз щелкнул клавишей.

*Подъезжает к заправке «Жигуль», который сразу за БМВ шел, но теперь в нем один водитель *

*Тормози его! *

– Сели на хвост нашему очкарику, – констатировал Шлеп-Нога.

Гнутый зло бросил вилку на стол.

– Что он до сих пор не выбрасывает из бардачка?!

Все повернули головы к рации, Таран аж привстал.

*Не реагирует. Идет на красный свет *

– Теперь уже «клоп» не улика, – отрешенно сказал Шлеп-Нога, – при таком-то грузе в багажнике.

*Что там загремело? *

*Взорвалось что-то и сильно горит. Сейчас подъедем и посмотрим *

*Ух, ты, как рвануло! *

*Докладываю: «Жигули» врезались в бензовоз. Машины скатились в овраг и загорелись *

*Вызывайте пожарные машины *

На веранде установилось гнетущее молчание. Гнутый, подперев голову ладонями, казалось, смотрел в точку, расположенную в бесконечности. Таран что-то дожевывал. Шлеп-Нога машинально резал тонкими кружочками колбасу и бросал щенку.

– Очищение огнем, – задумчиво произнес Гнутый, не подымая головы.

– Выпьем за Николая, – предложил Шлеп-Нога, впервые назвав Добролюбова не по кличке, а по имени (а того критика и демократа тоже так звали…), – он хоть и зануда был, но не трус.

Таран с готовностью разлил остатки водки по стаканам, сэкономив для себя побольше, и вдруг застыл с открытым ртом.

– А как же теперь-то… – растерянно произнес он.

– Что теперь? – поморщился Гнутый.

– Да Колян занял у меня… Говорил, что отдаст.

– Получишь с его доли, – сказал Гнутый и сплюнул на пол.

Таран вздохнул с облегчением, заулыбался, но, осознав серьезность момента, сжал растянутые губы, изображая скорбь.

Выпили. Гнутый сразу засобирался.

– Выводи своего рысака, – приказал он Шлеп-Ноге.

Тот вышел и поковылял к гаражу. Щенок на этот раз не последовал за ним: отбросив в сторону лапы, он пластом лежал на полу. Мы тоже вышли во двор. Из гаража выкатил «Москвич» с помятой правой дверцей. Таран открыл ворота, а когда машина выехала со двора, закрыл их. Пока мы усаживались, Шлеп-Нога возвратился, выключил свет на веранде, запер дверь и калитку, сел за руль. Щенок, просунув голову между штакетником ограды, тихо поскуливал.

И в этот момент мне показалось, что метрах в двадцати от машины дорогу перебежал голый ребенок.

По праву хозяина Шлеп-Нога вел «Москвич» по темным – несмотря на то, что дали свет – улочкам Дар-горы. Гнутый, поставив дипломат между сидениями, держал рацию на коленях. По внешнему виду она ничем не отличалась от переносного радиоприемника. Мы с Тараном на заднем сидении. Вдвоем здесь теперь просторно.

«Едешь через Самарский разъезд?»

Включился после долгого перерыва ведущий или его сменщик.

– Нет, – ответил Гнутый, – по Второй Продольной.

«Там полно ментов и прикомандированных».

– Им сейчас не до нас, а журналист пригнется.

«Гляди, как лучше, но я бы не рисковал».

– Так это ж ты…

«Не заводись. А клоп все еще работает».

– Лучше, если он сгорит, да и жмурик в придачу, а то лишние зубы окажутся в машине.

«Сгорит все. Мы уже первую пожарную машину торознули гибридом. Пока вторая подойдет, тушить будет нечего».

– Продуманные, – говорит Гнутый, но не понять, то ли с одобрением, то ли со злой иронией.

«Не глупее, чем у твоего отца дети».

Гнутый не реагирует на сказанное. Чувствуется, что он очень устал.

«Езжай лучше через Самарский разъезд».

– Не твоя забота. Должен же я присутствовать на поминках Коляна.

Ведущий ничего не ответил и отключился.

В потоке машин едем по Второй Продольной магистрали к станции переливания крови. Ждем один светофор, второй – это уже возле «Белого аиста».

– Откуда все-таки взялся этот Колян? – спросил Таран и, не дожидаясь ответа, добавил: – Говорят, что он попал на работу в морг из психушки без всяких документов. Не знал даже своего имени.

– Потеря памяти, – заметил Шлеп-Нога.

– Да. Он у нас поначалу плел про какой-то «луч света в темном царстве» и призывал к истреблению турок.

– «Внутренних турок», – поправил его Шлеп-Нога.

– Но зато боевик он был отменный, – подвел итог Гнутый.

За Красными казармами, над кооперативными гаражами уже просматривалось в тучах колеблющееся розоватое пятно. Горит еще. Перед заправкой объехали стоящую на обочине со спущенными скатами пожарную машину. Сами пожарники стояли и курили.

– Не напорись на гибрид.

– Они же не дураки: убрать должны.

Таран чуть не свернул себе шею, пялясь в заднее стекло.

– Видал, как работает помесь ужа и ежа? – толкнул он меня локтем в бок.

По большой дуге, огибающей Мамаев курган, едем на малой скорости: впереди идущий транспорт притормаживает, но наличие встречных машин говорит о том, что дорога не перекрыта. Вот и то место…

Очевидно, что при столкновении бензовоза и «Жигулей» удар был настолько сильным, что обе машины слетели с полотна дороги и, опрокидываясь, скатились по склону оврага. Их траектория была отмечена полосою уже выгоревшего бензина. А внизу все еще пылало. Пена, которой выстрелили из пожарной машины, стоящей на обочине, видать, не достигла цели и лежала хлопьями на кустах и траве, как снег. На фоне пляшущего пламени суетящиеся на дне оврага фигурки были темными и плоскими, как ожившие силуэты. Происходящее было больше похоже на съемку эпизода для кинофильма, чем на реальность.

Две милицейские машины и карета скорой помощи стояли рядом. Мужчина и женщина в белых халатах были похожи на Деда Мороза и Снегурочку. Они, казалось, ждали своего выхода. Молодой лейтенант стоял на проезжей части и энергично махал рукою: проезжай, проезжай!

За поворотом к Самарскому разъезду набираем скорость, но возле кинотеатра «Север» Гнутый командует:

– Налево!

– К кладбищу, что ли? – недоумевает Шлеп-Нога.

– Какого черта мы там не видели?! – возмущается Таран. – Мотаемся, как говно в проруби! Пора и закругляться.

Все как по команде закурили, даже я свои сигареты.

– Лопата у тебя есть? – спросил Гнутый Шлеп-Ногу.

– Есть, – ответил он.

Что-то разговор их мне не совсем нравился…

Со Второй Продольной магистрали сворачиваем влево – к Краснооктябрьскому кладбищу.

Над крыльцом кладбищенской сторожки (название устаревшее: сейчас это не сторожка, а управление процветающего кооператива, но будем называть ее по-прежнему) горела тусклая лампочка.

Из-за угла сторожки вышли две большие тощие собаки с опущенными хвостами, остановились, отворачиваясь от света фар, и без особого интереса ждали наших дальнейших действий.