Антон Демченко - Шаг второй. Баланс сил [litres]

– Воздействие, позволяющее в очень широких пределах изменять температуру в определённой области пространства, – ответил волхв. – Приём кузнецов, следовавших путём Сварога.

– И каковы эти самые пределы? – поинтересовался я.

– До шести тысяч градусов, если мне не изменяет память, – ответил Вышата Любомирич.

– Это… много, – протянул я. – Остаётся только удивляться, что при таких умениях кузнецов уровень развития здешней металлургии не слишком отличается от того, что был в моём прошлом мире.

– О, если подумаешь, в этом нет ничего удивительного, – пожал плечами Остромиров. – Ни один кузнец не сможет заменить собой полноценную домну. Силёнок не хватит. А кустарщина никогда не сможет конкурировать с фабричным производством… если, конечно, речь не идёт о произведениях искусства. Но мы отвлеклись от темы занятия, Ерофей. Давай оставим пока сторонние рассуждения и вернёмся к нашим баранам.

И вновь покатилась лекция, закончить которую Вышата Любомирич соизволил, лишь услышав бой напольных часов, известивших нас о наступлении девятого часа вечера. Учитывая, что наше занятие началось в пятом часу… неплохо поработали.

Отложив в сторону ручку, я почувствовал, как пальцы буквально сводит от напряжения, и зашипел. Рядом тут же оказался двухвостый и, придавив мою уставшую ладонь лапами к столу, с мягким урчанием улёгся поверх неё. Боль в пальцах почти тут же отступила, и я благодарно погладил кота по загривку. Остромиров, с интересом наблюдавший за этой пантомимой, встал из-за стола и, покачав головой, направился к выходу.

– На сегодня закончили, Ерофей. Послезавтра продолжим, – произнёс он, подхватывая с вешалки пальто, а когда я попытался подняться, махнул рукой. – Не провожай.

– Всего хорошего, Вышата Любомирич!

– И тебе! – откликнулся он. Хлопнула входная дверь, и в квартире воцарилась тишина, прерываемая лишь тиканьем часов да тихим урчанием двухвостого.

Сейчас бы лечь да придавить подушку часов так на восемь-десять, но… не время. Есть несколько вещей, о которых мне стоит подумать, пока впечатления свежи, и никакие частности не забыты за видимой ненадобностью. Да и поужинать, честно говоря, тоже не помешает… и проветриться.

– Ну что, котяра? Как насчёт прогулки по вечернему Хольмграду? – спросил я у двухвостого. Тот поднял голову, приоткрыл один глаз и, смерив меня коротким взглядом, указал одним из хвостов на холодильник. Ну понятно, пока не пожрём, никуда не пойдём. Хм, меня вот одно интересует: зачем ему материальная еда, если сам двухвостый – энергосущность? Впрочем, чёрт с ним! По сути-то котяра прав. Поесть, действительно, надо, тем более что у меня с полудня маковой росинки во рту не было. А чай? Ну что чай… вода, она вода и есть. Даже с печеньями.

Два куска нежнейшей телятины зашкворчали на огромной сковороде, а пока они жарились, я извлёк из холодильника огурчики, помидоры, кинзу и лук. Застучал по доске острый «шеф», и порезанные овощи и зелень оказались в глубокой миске. Соль, чёрный перец, красный перец, перемешать… не шакароб, конечно, но сойдёт. Ой как сойдёт! От ароматов, поплывших по кухне-гостиной, у меня аж слюнки потекли. Да и двухвостый покинул нагретое место и, подобравшись к плите, уселся, обернув хвостами лапы. Ждёт.

Ужин мы с котом смели в считанные минуты. От салата, правда, хвостатый отказался напрочь, зато телятину заточил чуть ли не быстрее, чем я расправился со своей порцией. Вот теперь, действительно, можно отправляться на прогулку.

Ноябрь, вечер, холодный ветер с Волхова, дождь… мелкий моросящий, он искристым облаком окутывал уличные фонари, и блестящими потоками стекал по стенам и тёмным, ввиду позднего времени, витринам многочисленных лавок, окружающих пустынные сейчас улочки университетского городка. Казалось бы, какая прогулка в такую погоду? Но созданный одним мысленным усилием «зонтик» надёжно укрыл меня от холодной мороси и противного, пробирающегося даже под толстый бушлат, ветра. А двухвостому непогода и вовсе была нипочём. Он крутился у ног, иногда, на миг, став нематериальным, чтобы стряхнуть с шерсти влагу, взбирался мне на плечо и урчал на ухо. Сытый, довольный… хорошо. Всегда любил такие вот поздние задумчивые прогулки по пустым улицам. Жаль только, возможность выпадала нечасто, ну да ничего, теперь уж точно наверстаю. Если опять в какую-нибудь гадость не вляпаюсь.

За размышлениями о недавней лекции я и не заметил, как мы с двухвостым вышли к небольшому пруду, расположенному в паре кварталов от дома. Лишь увидев отблески на зеркале воды, я замер на месте и огляделся. Неширокая прогулочная дорожка, обрамляющая пруд, была хорошо освещена, а вот расположенные вокруг неё кусты уже тонули в чернильной темноте. Хорошее место, как для прогулок, так и для утренней пробежки. Честно говоря, двор дома для этой цели совсем не подходит, недостаточно велик, да и взгляды снующих туда-сюда соседей не доставляют удовольствия. Здесь же, как мне кажется, такой проблемы не будет.

Оглядевшись по сторонам, я шагнул к ближайшей лавке и, всё тем же «зонтиком» согнав с неё влагу, уселся на деревянное сиденье. Двухвостый тут же «мигнул» и, вновь чистый и сухой, устроился у меня на коленях. Чуть потоптавшись, он улёгся, свернувшись клубком, словно самый обыкновенный кот, и боднул головой мою руку, гладь, мол. Лепота!

– Пляши, муж мой! – со смехом ворвавшись в кабинет князя, провозгласила его супруга.

– Что такое? – оторвавшись от экрана, проворчал тот.

– Шестнадцать писем с одним и тем же вопросом: Кто такой Ерофей Хабаров? – объявила женщина, и стопка вскрытых конвертов шлёпнулась на рабочий стол Старицкого.

– Ты же говорила, что в его классе пятнадцать человек? – окинув недоумённым взглядом рассыпавшиеся по столешнице письма, произнёс Виталий Родионович.

– О да! Пятнадцать писем от родителей одноклассников и одно от семьи куратора класса, – воодушевлённо произнесла Лада Баженовна, устраиваясь на подлокотнике кресла мужа. – Ну что? Я умница?

– Ещё какая, – довольно кивнул князь, перебирая конверты. – Ладыженские, Смольянины, Реутовы, Сабуровы… Захарьины, Толстые. Замечательно, просто замечательно! Ладушка моя, я твой должник! Проси, что хочешь, всё сделаю!

– О! – глаза княгини предвкушающе сверкнули, а руки непроизвольно погладили подтянутый животик, скрытый тканью дорогого платья. Проследив за этим движением, князь замер на месте…

– М-м, дорогая, ты уверена? – протянул он и, поймав взгляд жены, помотал головой. – Нет-нет, я не против пополнения нашей семьи, но… ты действительно уверена, что хочешь этого?

– А? – в глазах княгини мелькнуло непонимание, но потом она взглянула на свои руки и, моментально угадав, о чём подумал муж, звонко, в голос, расхохоталась. – Милый, я, конечно, рада, что мне не придётся уговаривать тебя заняться… «пополнением семьи», но просить я тебя буду о другом.