Синда Чайма - Королева в изгнании [litres]

Несколько голов согласно кивнули.

Абеляр поджала губы, но ничего не ответила, и ученики молча покинули кабинет декана.

Мика и Фиона дождались Хана у подножия лестницы.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказала чародейка, стискивая ладонь юноши так, что ногти впивались в кожу.

– Руки прочь! – велел Алистер и приставил нож к шее девушки. – Считаю до трех. Один…

Она разжала пальцы, и Хан тут же спрятал нож.

– То, что я не прикончил вас в Эдиеоне, не означает, что мы теперь друзья. Хочу разъяснить вам обстановку, только для начала мы выйдем во двор, чтобы беседовать в приятной людной обстановке. С такими интриганами, как вы, я в темных закоулках разговаривать не рискну.

Хан вышел на улицу, направился в самый центр площади и уселся на скамью в павильоне возле фонтана имени Байяров.

Близнецы последовали за юношей. Он указал им на соседнюю скамью.

– Чем ты думал, Мика, когда посылал уличную воровку против чародея? – без предисловий спросил Хан, подкидывая и ловя нож. – Должен заметить, она действительно хороша. Не так уж много храмовых послушников способны вырезать сердца. Однако мне она не ровня, ведь у нее всегда тряслись руки при вскрытии сложных замков.

– Не понимаю, о ком ты, – напыщенно заявил Байяр.

– Ты о ком? – одновременно с братом спросила Фиона.

– Кэт Тайберн больше не работает на тебя, – ответил Хан. – Мне очень жаль.

– Кто такая Кэт Тайберн? – Чародейка прищурилась и перевела взгляд с Алистера на Мику, который, в свою очередь, внимательно смотрел на неприятеля. Любопытство боролось в нем с желанием продолжать отрицать очевидное.

– Так что случилось? – наконец сдался черноволосый Байяр. – Где она?

– А как ты думаешь? – Хан снова подбросил нож и поймал его.

– Ты убил ее? – Лицо Мики выражало восхищенный ужас.

Хан пожал плечами.

– Не хочу говорить о Кэт.

– А я хочу, – огрызнулась Фиона, испепеляя взглядом брата. – Что все это значит?

– Потом объясню, – ответил черноволосый. – Давайте обсудим то, что произошло в Эдиеоне. Кто такой Ворон? Ты наколдовал его, чтобы заставить нас трепетать?

Хан проверил острие ножа подушечкой большого пальца.

– По правде говоря, я понятия не имею, кто такой этот Ворон и что ему нужно. Я был так же поражен его появлением, как и вы.

– Но ты знаешь его, – заметила Фиона. – Это было очевидно.

– Я встречался с ним раньше, – ответил Хан, убирая нож. – Но не могу сказать, что знаю его. Давайте просто признаем, что то, что произошло в Эдиеоне, находится за гранью вашего понимания. – Юноша взялся за амулет Короля Демонов. – Давайте кое-что проясним раз и навсегда. Мне надоело без конца оглядываться через плечо, ждать, что кто-то залезет ко мне в карман, заколдует или воткнет нож в спину. – Алистер взвесил амулет. – Если хотите забрать его – подойдите и возьмите.

Мика покачал головой.

– Мы что, по-твоему, совсем глупцы? Ты нападешь на нас. Или нас исключат за нападение на тебя.

– Обещаю положа руку на сердце, что у меня и в мыслях такого нет. Сможете забрать его – он ваш. – Хан криво и опасно ухмыльнулся. – Ну же. Давайте! Кто первый попробует?

– Брось его мне, – предложила Фиона.

– Ну, это было бы глупо, не так ли? Вы с тремя амулетами против меня без всякой защиты. Нет уж, подойдите и заберите его у меня.

Мика снова покачал головой.

– Я тебе не доверяю, Алистер.

Хан вздохнул.

– Ты слишком умен, Байяр. Видите ли, эта вещица сама выбирает себе хозяина. Дотроньтесь до нее – и развеетесь зловонным пеплом по ветру.

– Ты забыл, что я ей уже пользовался? – высокомерно процедил Мика.

– Ну так подойди и забери! – ухмыльнулся Хан и погладил изумрудную змею по голове. – Больше такого шанса не представится.

Фиона поджала губы.

– Ты утверждаешь, что можешь пользоваться этим амулетом, а мы нет? При том что именно мы являемся законными владельцами?

– Вы, Байяры, продолжаете стоять на том, что талисман принадлежит вам, – закатил глаза Хан. – Но это вовсе не так. Тысячу лет назад вы украли его у Алжера Уотерлоу. Эту вещицу должны были уничтожить, однако в вашей семье хранится целый тайник с запрещенными изделиями и оружием, не так ли?

Брат с сестрой оцепенели. Они сидели, не моргая и держась за свои амулеты, тоже, вероятно, запрещенные.

– У тебя нет доказательств, – наконец осмелилась произнести Фиона.

– Ты ошибаешься. Я могу отдать этот амулет горцам и рассказать, откуда его взял. И они мне поверят. Я состою с племенами в лучших отношениях, нежели ваша семейка. К тому же Хайден Танцующий с Огнем был со мной в тот день на Ханалее. А он, как вы знаете, тесно связан с племенами Призрачных гор.

– Ты не отдашь амулет горцам, – сказал Мика. – Они его уничтожат.

– Может, ты и прав, – ответил Хан. – А может, и нет. Но обещаю: назад вы змею не получите. Ваш отец убил мою мать и сестру. Гвардейцы королевской стражи заперли их в конюшне и подожгли. Они сгорели заживо… Конечно, лорд Байяр не подносил огонь к зданию лично, но вина лежит именно на нем. Моей сестренке было всего семь…

Мика отвел взгляд.

– Тебя разыскивали, чтобы повесить за убийства. Это королева…

Хан жестом остановил поток его оправданий.

– Убийства, которых я не совершал. О, виновных много. И королевская стража в том числе. Но я далеко не дурак. Не совершайте ошибку, полагаясь на это.

Фиона пристально посмотрела на него и покачала головой.

– Я так и не думала.

– После этого кто-то – ваши люди или те же гвардейцы – поубивал моих друзей с Тряпичного рынка. Из них пытались выбить признание о моем местонахождении. Среди банды были и совсем дети. Знаете, они выбрали воровскую жизнь не по велению сердца. У них просто не было другого выбора. – Хан склонил голову. – И вы утверждаете, что королева объявила охоту на меня из-за убийства нескольких «южан»?

– Ты всадил нож в нашего отца, когда он пытался обсудить условия по возврату амулета, – произнесла Фиона. – Ты чуть не убил Верховного Чародея! Разве одного этого не достаточно, чтобы оказаться в розыске?

– Обсудить условия по возврату? – с удивлением уставился на нее Хан. – Вы, аристократы, своеобразно выражаетесь. У нас на Тряпичном рынке это называется «заигрывать со смертью». Лорд Байяр прямо заявил, что собирается запереть меня в своей темнице и пытать, пока я не сдохну.

Мика нетерпеливо поерзал по скамье.

– И к чему ты ведешь?

– Я хочу сказать, что заплатил за этот амулет слишком высокую цену. Ни один из вас его использовать не может. А я бы предпочел скорее расплавить или раскрошить его, лишь бы не отдавать вам. Вы сомневаетесь в этом?

– Нет, – прошептала Фиона.

Лицо чародейки было еще бледнее обычного.

– Но ты глупец, если используешь его, – добавила она. – Ты и вообразить не можешь, насколько он опасен.