Синда Чайма - Королева в изгнании [litres]

– Люблю рисковать, – ответил Хан. – Знаешь, Мика, в тот первый вечер, когда мы встретились в таверне, мне до смерти хотелось тебя замочить. Перерезать глотку и смешать твою голубую кровь с грязью. Накинуть тебе петлю на шею и, вздернув на виселице, наблюдать за твоими предсмертными корчами.

– Уже трепещу от страха, – сказал черноволосый вельможа, глядя однокурснику прямо в глаза.

Хан поднялся со скамьи и шагнул к Байяру.

– Когда ты, Мика, возвращаешься из «Четырех коней», я слежу за тобой из закоулка. Когда ты выходишь в Сумрачный тупик облегчиться, я прячусь в тени. Я прохожу по коридору, когда ты навещаешь девчонку в Гривусе.

Уверенности у высокородного чародея поубавилась, и он сузил глаза. Хан решил, что Байяр перебирает в памяти сотни подозрительных шорохов.

– Ты что, следил за мной?

– Я могу войти в твою комнату, когда пожелаю. Я даже знаю, о чем ты говоришь во сне. Знаю, что нашептывает тебе твоя тайная подружка. – Бывший бандит рассмеялся. – Я могу следить за тобой где угодно. Я и сам узнал бы про Кэт, но ты всегда виделся с ней во время моих занятий.

Мика нервно облизнул губы.

– Вероятно, слежка за мной доставляет тебе извращенное удовольствие, но…

– Я лишь хотел сказать, что у меня была дюжина шансов убить тебя. Но я сохранил тебе жизнь, поскольку у меня другие планы. Вам, Байярам, следует уяснить, что не все, чего вы хотите, должно принадлежать вам. И я собираюсь преподать вам урок. Все только начинается…

Черноволосый чародей взглянул на неприятеля исподлобья.

– Это что, угроза?

– Абсолютно верно, – расплылся в улыбке Хан. – Когда затеваете войну, нужно знать врага в лицо. До скорой встречи.

Это был мрачный серый вторник, однако небывало теплый и влажный для апреля. Занятия на сегодня закончились, но Раисе не хотелось возвращаться в Гриндел и встречаться с Амоном. Несколько дней назад капрал стал жутко раздражительным – еще до случая с Ханом Алистером.

– Что с тобой? – спросила принцесса вчера во время тренировки. – Никогда не видела тебя таким нервным.

– Меня не покидает предчувствие, что тебе угрожает опасность. Никак не могу от него отделаться.

– Это из-за Хана Алистера? – замерла Раиса с посохом в руках.

Амон покачал головой.

– Нет. Во всяком случае, не только из-за него. Это чувство не покидает меня с тех пор, как вернулась Хейли. Словно что-то должно произойти. – Капрал перехватил посох поудобнее. – Я уже уяснил, что это предчувствие игнорировать нельзя. Будь осторожна, Раиса. Пожалуйста.

Она сомневалась, стоит ли показывать другу письмо королевы Марианны, и решила все же этого не делать. Может, беспокойство Амона каким-то образом было связано с этим? Может, он чувствовал беспокойство принцессы и ее искушение вернуться в Фелл?

Помимо тягостных раздумий, Раисе нужно было подготовиться к экзаменам и решить, что же надеть на бал. Девушки-кадеты имели право либо явиться в парадной форме, либо предпочесть платье. Облачиться в мундир было проще, однако принцесса переживала, что будет походить в нем на юного мальчика-пажа, которому позволили не спать допоздна.

Временами она сильно тосковала по красивым нарядам.

Тем не менее заказывать платье у портнихи было поздно, а шанс найти что-то подходящее у перекупщиков был невероятно мал.

Сегодня вечером Раиса увидится с Ханом. От этой мысли сердце принцессы забилось чаще. Она отправила в Хэмптон послание.

Хан, я приношу извинения за то, что наш прошлый совместный вечер завершился столь внезапно. До последнего события все было замечательно. Амон Бирн тоже просил прощения. Ладно, это не совсем правда. Но за него извиняюсь я. С нетерпением жду четверга и танцев.

Ребекка

Ответа так и не последовало.

«Может, перед тем как отправиться на поиски платья, разузнать, сможет ли Хан явиться на занятие?» – раздумывала Раиса. Принцесса порывалась пересечь мост и заглянуть в Хэмптон, но это могло кончиться плохо по многим причинам.

Обеспокоенность Амона была заразительной. Девушка постоянно оглядывалась, так как не могла избавиться от чувства постороннего присутствия, говорившего о том, что за ней кто-то следил. Во дворе постоянно собирались призрачные волки, прижимая к голове уши, а по ночам доносились их жалобные завывания.

Раиса спряталась в читальном зале библиотеки Вьена и старалась учиться, однако мысли о Хане Алистере не давали ей покоя. Как и об Амоне Бирне. А еще о Марианне – матери принцессы. В какой-то момент девушка твердо решила вернуться в Фелл после экзаменов, но следом ее настигло беспокойство, что это спровоцирует нежелательные последствия. Раиса перечитывала один и тот же абзац снова и снова до тех пор, пока не уснула, упав головой на сложенные на столе руки.

– Новобранец Морли?

Принцесса подняла голову и увидела в дверном проеме взбудораженного кадета.

– Ох! Кажется, я задремала. Который час?

– Уже десятый час! Библиотека закрыта. – Кадет демонстративно огляделся. – Все уже ушли.

«Десятый час? – встрепенулась Раиса. Она должна была встретиться с Ханом в восемь возле моста! Девушка молниеносно сгребла бумаги и учебники и затолкала их в суму. – Будет ли он ждать так долго? И пришел ли вообще?»

Щелчок заставил ее обернуться. Кадет вошел внутрь и запер за собой дверь.

Приглядевшись получше, принцесса поняла, что незнакомец не слишком походил на кадета. Настораживала плохо сидящая на нем форма, кроме того, он был старше большинства однокурсников Раисы. А еще ее испугал бесстрастный взгляд черных глаз, из которых пропало напускное беспокойство. Теперь же «кадет» приближался к принцессе с осторожностью хищника.

– Спасибо, что разбудили, капрал. – Ее сердце бешено колотилось. – Как вас зовут?

– Риверс, – ответил незнакомец. – Капрал Риверс.

Он обошел стол, за которым сидела принцесса, кажется, даже не понимая, что на нем красуется кадетская перевязь вместо лычек капрала.

Призрачные волки бежали вдоль стен и беспокойно скулили.

Когда Риверс подошел достаточно близко, Раиса схватила песочницу и бросила ею в лицо самозванца, но тот обладал хорошей реакцией и успел увернуться, хотя какая-то часть песка все же попала ему в глаза. Незнакомец принялся тереть ладонями веки, и в этот момент принцесса заметила свисающую в одной его руке удавку. Она поспешила схватить со стола лампу, обрушила ее на голову самозванца и бросилась к двери.

Однако Риверс успел добежать до Раисы, пока она возилась с замком, схватил принцессу за волосы, дернул ее голову назад и накинул на шею петлю. Пока самозванец не усилил давление, девушка просунула пальцы между удавкой и трахеей, вспомнив очередное наставление Амона Бирна. Затем она уперлась ногами в дверь и со всей силы нанесла удар затылком по подбородку убийцы. Послышался хруст.