Синда Чайма - Королева в изгнании [litres]

Хан, Танцующий с Огнем и Кэт налили себе по миске супа и уселись за длинный стол. Островитянка разрезала своим ножом лежавший посреди стола черный хлеб.

– Мне больше нравилось в школе храма Южного моста. Туда можно было ходить, когда хочется.

– И как часто ты испытывала желание ее посетить? – спросил Танцующий с Огнем, макая хлеб в миску с супом.

– Я заглядывала туда практически каждый месяц, – ответила Кэт, намазывая масло на хлеб.

– Она имеет в виду, один раз в месяц – в тот день, когда раздавали булочки с корицей, – поправил Хан, за что подруга наградила его угрюмым взглядом.

– Ты сам-то там годами не появлялся, – парировала девушка. – Перестал ходить, как стал главарем.

«Ну один раз все-таки появился». Хан вспомнил, как нашел спасение в храме Южного моста после того, как его до полусмерти избил МакГиллен и другие «синие мундиры». Там оказался капрал Бирн. Гвардеец хотел отвести Алистера на допрос, и тогда он взял в заложники Ребекку Морли. Казалось, все это было в прошлой жизни.

– Я тоже не привык сидеть на уроках, – сказал Танцующий с Огнем. – В племенах принято индивидуальное обучение – один наставник на одного ученика.

– Зачем тогда ты притащился сюда? – спросила Кэт, не поднимая глаз от супа. – Я не видела здесь других дикарей.

– Здесь не учат занятиям, которые востребованы в племенах, – ответил Танцующий с Огнем. – Потому здесь и нет других горцев.

Бывшая воровка пожала плечами.

– А какие у дикарей занятия? Насколько я слышала, вы крадете младенцев, превращаете зверей в чудищ, варите яды и насылаете сглаз. – Кэт слизнула с хлеба масло. – Неудивительно, что на равнинных землях вас недолюбливают.

– Заткнись, Кэт! – рявкнул Хан. – Не болтай о том, в чем ничего не смыслишь.

– Основное призвание горцев – изготавливать магические амулеты и исцелять. Они используют зеленую магию – магию природы, – терпеливо объяснил Танцующий с Огнем. – Магия чародеев – высшая магия – в горах запрещена. Потому-то мне и пришлось приехать сюда.

Лицо горца оставалось невозмутимым, словно оскорбления и издевки Кэт его нисколько не тронули.

– Знаешь, некоторые полагают, что жителям Южных островов следовало бы сидеть на своих островах, – вступился Хан за Танцующего с Огнем, раз уж друг не мог постоять за себя сам. – Сейчас мы все должны стараться получить максимальную пользу от выпавшего нам шанса. Кэт, должно же быть хоть что-то в храмовой школе, что тебе интересно?

Она погрызла ноготь.

– Мне нравится музыка, – неохотно ответила девушка. – У них столько всего! Теорбы, флейты, арфы, органы и клавесины. Есть хор. Постоянные концерты. Госпожа Йоханна выдала мне новую теорбу. Сказала, пока я здесь, могу держать ее у себя. А еще пообещала, что, если захочу, меня обучат игре на любых других инструментах. – Кэт засунула в рот целую пригоршню виноградин. – Госпожа Йоханна настаивает на том, чтобы я давала концерты и играла для людей. Даже не знаю, хочется ли мне этого…

«Эта госпожа Йоханна мудра, раз поняла, что путь к сердцу Кэт лежит через музыку», – подумал Хан.

– Ты же не просто так преодолела столько преград. Обязательно нужно использовать такую возможность, – заметил горец. – Я бы с удовольствием послушал, как ты играешь.

Кэт раздраженно дернулась и провела ладонью по косе.

– Не уверена, что долго здесь пробуду. Нет смысла впутываться во что-то, если это ненадолго. Люди начнут думать, будто я им что-то должна.

Хан бросил на стол салфетку.

– И куда это ты так торопишься? У нас обоих больше ничего не осталось. Мы все здесь по одной причине: нас никто и ничто дома не ждет.

– Ты понятия не имеешь, кто я и почему здесь нахожусь, – ответила Кэт, затем встала и вышла прочь из обеденного зала.

– Это уж точно, – проворчал Хан, провожая девушку взглядом, а потом развернулся к Танцующему с Огнем. – Ты не должен позволять ей болтать всякую чепуху о горных племенах.

– Это ерунда. Ты бы слышал, что говорят в Долине! – Друг отставил миску в сторону. – Пойдешь со мной в библиотеку?

Хан покачал головой.

– Возможно, позже. Вероятнее всего, после ужина. Мне нужно дойти до Хэмптона, выложить книги и отправиться на встречу с госпожой Абеляр. – Юноша закатил глаза. – Хоть мне этого жутко не хочется.

Хан пересек двор и вошел внутрь ученического дома. Здание казалось пустынным: все были либо в обеденном зале, либо на занятиях. Алистер взлетел по винтовой лестнице до четвертого этажа. Когда он приблизился к лестничной площадке, в нос ударил зловонный запах испражнений. Зажав нос рукавом, Хан заглянул в коридор. Дверь в его комнату была распахнута настежь. Юноша достал нож и на цыпочках побрел по переходу, крепко сжимая во второй руке изумрудную змею. Возле двери он остановился и аккуратно заглянул в комнату.

Там царил страшный погром. Одежда была вытащена из сундука и изрезана на мелкие лоскуты, книги разодраны в клочья, разбитая лампа валялась на полу, деревянный стол, стул и кровать были в масляных брызгах. Постельное белье тоже было разорвано и располосовано. И все это было залито содержимым не одного ночного горшка.

В груди Хана вспыхнул кипящий гнев.

Защитные чары не сработали. Юноша точно знал, чьих рук это было дело. Злоумышленник был в курсе, что Алистер в это время будет в обеденном зале. Кстати, самого негодяя Хан там не видел.

Ему вспомнились слова Мики: «Теперь я знаю, где ты находишься, и у меня полно времени».

Взбешенный юноша развернулся, пронесся по лестничной площадке и устремился на второй этаж – прямо в комнату к Байяру. Через две ступени Хан споткнулся и кубарем покатился вниз. Пролетев один пролет, он врезался в стену и затем снова возобновил стремительное падение кувырком по ступеням.

Алистер не должен был остаться в живых, но он многое знал о падениях. Несколько раз натолкнувшись на стены, что позволило слегка замедлиться, он успел прикрыть голову руками перед тем, как приземлиться правым плечом на следующей лестничной площадке и головой на первой ступени следующего пролета. Нож вылетел из рук Хана и с грохотом упал где-то внизу.

На мгновение юноша потерял сознание, а когда пришел в себя, от былого запала не осталось и следа, а перед глазами мельтешили черные точки. Правая рука Хана онемела, а плечо буквально горело от боли. Из раны на лбу сочилась кровь и заливала глаза.

Алистер услышал приближающиеся шаги, но не смог пошевелиться.

– Он что, умер? – спросил кто-то дрожащим от страха и любопытства голосом. – Похоже, что да. Никогда не видел… Упал со всего размаху…

«Худой Мандер… Аркеда», – узнал голос Хан.

– Давайте поторопимся, пока никто не пришел.

Кто-то склонился над раненым и нащупал артерию на его шее. «Толстый Мандер… Мифис».