Синда Чайма - Королева в изгнании [litres]

– Не прикасайтесь к нему, – пробормотал на феллском языке третий голос. – Переверните Алистера и стяните цепь.

«Без сомнений – Мика Байяр».

Точки перед глазами рассеялись, и Хан увидел рядом со своей головой пару дорогих сапог. Юноша схватился за лодыжку одного из злоумышленников здоровой рукой и дернул. Мифис с воплями и грохотом покатился вниз и приземлился в самом низу – на каменный пол.

С громким ревом Хан резко перевернулся на живот, накрывая собой амулет. Послышались брань, топот и грохот захлопывающейся двери. Причитания Блевинса становились все громче и громче. Вскоре смотритель уже стоял возле Алистера на коленях и кричал ему на ухо.

– Кровавые псы демона! Что с тобой стряслось, мальчик?

Хан сплюнул кровь вместе с осколком зуба, перевернулся на бок и сел. Левой рукой он придерживал локоть правой.

Стоило раненому плечу опуститься, как в ключице вспыхнула резкая боль, и перед глазами снова все расплылось. Хан откинулся на перила и процедил сквозь разбитые губы:

– Упал с лестницы.

– А я говорил вам не носиться по ступеням как сумасшедшие! Там есть совсем разболтавшиеся доски и все они разной величины. Ты настоящий счастливчик, раз не свернул шею!

«Да уж… – подумал Хан. – Самый везучий парень на свете…»

Шевелить головой было больно, но он все же глянул вниз – на первый этаж. Никого, кроме него и Блевинса, не было. Значит, с Мифисом все было в порядке, раз тот смог встать и уйти.

– Вы видели кого-то еще на лестнице?

Вечно больной мужчина покачал головой.

– Нет. А должен был?

Смотритель промокнул лоб Хана грязным носовым платком.

– Кто-то устроил беспорядок в моей комнате. Я торопился вниз, чтобы… сообщить вам.

Лицо Блевинса залилось пурпурной краской.

– Вам, мальчишкам, следует уяснить, что шалости приводят к страданиям. Вы должны решать свои вопросы сами.

Посыл был следующим: «На мою помощь можешь не рассчитывать».

Не то чтобы Хан на нее рассчитывал. Он привык сам разбираться со своими проблемами.

«Это не просто шалость, – подумал Хан. – И я придумаю, как положить этому конец. Мне придется. Если я хочу выжить».

– Могли бы вы помочь мне найти нож? Думаю, он где-то внизу. Выпал, пока я катился по ступеням.

Смотритель спустился на следующий пролет и через несколько минут вернулся с клинком. Хан сунул его в ножны и с трудом поднялся на ноги, продолжая держаться за перила.

– Ничего не сломал? – осведомился смотритель.

– Может. Ключицу. – Из-за боли речь раненого была прерывистой и невнятной.

Блевинс подхватил юношу под левый локоть, словно боялся, что он может упасть.

– Тогда нужно отвести тебя к целителю. Будем надеяться, что магистр Леонтус сегодня принимает.

– Погодите минутку. Я хочу глянуть, что там было. Разболтавшаяся ступенька или что-то еще…

Несмотря на протесты смотрителя Хан, стиснув зубы от боли, проковылял наверх.

Надо же! Чуть ниже четвертого этажа примерно на уровне колен была натянута толстая веревка. Торопящийся человек ни за что бы ее не заметил. Вынув нож, Алистер срезал веревку и сунул ее в карман.

– Как мы и предполагали, – сказал юноша Блевинсу, когда спустился вниз. – Разболтавшаяся ступенька.

К счастью, Леонтус оказался на рабочем месте. Такого целительского дома Хану еще видеть не доводилось – никаких пучков сушеных трав и сосудов с мазями, что всегда держала под рукой Ива, никаких приспособлений для получения экстрактов и никаких больных за занавесями. Здесь царили чистота и порядок, простота и пустота – лишь книжные полки с лечебными заклинаниями. Очень необычно.

Чародей-целитель обнаружил перелом ключицы, трещину в скуле, ушиб на голове и множество синяков.

Блевинс отправился к декану Абеляр, чтобы сообщить о случившемся и о том, что встретиться с ней Алистер не сможет.

Хоть что-то во всем этом было хорошее! Прямо как в присловье про летнюю лихорадку: «Она может убить твоих друзей и семью, но зато и врагов не пощадит».

Однако декан сообщила, что хочет видеть Алистера в любом случае, и попросила первокурсника явиться после того, как целитель закончит работу.

Хан откинулся на стол, чтобы помощник Леонтуса смог отмыть волосы юноши от крови и очистить рану на лбу. На нем живого места не было, но оказывался он в состоянии и хуже.

Еще один шрам лишь пополнит и без того разнообразную коллекцию.

Высокородные вельможи из Феллсмарча, бывало, нанимали целителей-чародеев, но на Тряпичном рынке лекари не показывались никогда. Врачевание магией было занятным действом. Леонтус возложил руки на ключицу Хана, и прохладная колдовская струйка начала вытеснять боль. Юноше становилось все лучше и лучше, а целителю – все хуже и хуже. Когда Леонтус закончил, был уже вечер.

– Как ты, мой мальчик? – спросил магистр, стараясь по-прежнему выказывать заботу о своем пациенте.

Целитель совсем побледнел, его глаза затуманились, а кожа блестела от пота.

– Может, вышло не идеально, но я…

– Вы отлично постарались, сэр. Огромное спасибо. – Просить большего Хану было совестно. – Уверен, остальное заживет само.

– Подвязывай руку еще несколько дней. Сломанную кость лучше пока не напрягать.

Пока целитель накладывал повязку на его плечо, Хан не удержался и спросил:

– А вы когда-нибудь используете травы или лечебные снадобья? Это же может помочь немного облегчить… – Голос больного оборвался, когда губы Леонтуса изогнулись в ухмылке.

– Если ты говоришь о дикарских снадобьях, то знай, что они опасны, а польза от их действия не доказана, – серьезным голосом ответил целитель. – В настоящем целительстве этим отравам не место.

Хан подумал о лежащем в его комнате мешочке с корой ивы, которая помогала снимать боль. Юноша точно не помнил, где оставил ее, и не мог сказать, сохранились ли до сих пор ее свойства.

– А может ли чародей исцелять себя сам? – поинтересовался Хан.

«Было бы неплохо, учитывая положение дел. Может, стоит внимательнее слушать Леонтуса на занятиях?»

Магистр покачал головой.

– Нет, – отрезал он. – Тогда целители бы были и не нужны. Не так ли? Вот! Взгляни-ка на себя.

Леонтус повернул к юноше настольное зеркальце. Хан заметил распухшую губу и заплывший, практически не раскрывающийся глаз. Щека была одним сплошным синяком, но вмятина на скуле исчезла. Все, что осталось, запросто заживет само. Он провел языком по зубам и нащупал скол. «Хорошо хоть не передний! Если когда-нибудь я еще захочу улыбнуться».

– С утра тебе будет нехорошо, – сообщил Леонтус. – Пока что надо лежать и накапливать силу. – Магистр коснулся тыльной стороной ладони здоровой щеки Хана. – Сейчас ты истощен. Это нормально. Магия пациента тоже необходима для исцеления.