Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 1 [litres]

За прошедшие годы несколько сестёр Фламоры и несколько сестёр Амандис пришли в Отверстую Длань. Элгарт знал большинство служительниц Плоти в лицо, с некоторыми из них говорил. Они появились здесь, чтобы ослабить недоверие между Беллегером и Амикой – и они делали всё, что было в их силах, для достижения этой цели. С его точки зрения, их успехи были просто замечательными. А вот намерения служительниц Духа были Элгарту неясны, свои тайны они держали при себе. Элгарт мог найти кого-нибудь из них, если бы в том появилась необходимость. Но он и понятия не имел, что они выведывали в Длани. Может быть, хотели устранить кого-то? В конце концов, они были ассасинами, умелыми бойцами и убийцами. Вспоминая, как часто и как легко Амандис могла убить его самого, Элгарт каждый раз вздрагивал.

Однако его задание этим вечером не имело никакого отношения к служительницам Духа или Плоти. Элгарт не ожидал, что оно окажется важным, хотя и не отбрасывал такую возможность. В этом деле могло скрываться больше, чем казалось с первого взгляда. Его подозрения росли уже долго. И хотя он не знал ничего конкретного, но доверял своей интуиции. Сегодня вечером его подозрения возросли настолько, что ради них он пропустил одно из заседаний общественного совета короля Бифальта, а эти заседания Элгарт любил, они были для него чем-то вроде отдушины.

Вскоре впереди, на фоне тёмного неба, показались очертания здания – конечного пункта его назначения. Это был грубый четырёхугольный дом, одинаковый по высоте и ширине и, если верить донесениям, очень длинный. Одинокая лампа скудно освещала единственную дверь, довольно хлипкую, такую, что её мог выломать и человек меньшего веса, чем Элгарт. Это навело главу шпионов на мысль о действительном назначении двери. Она не защищала от посторонних. Нет, скорее, она как бы показывала, что в здании нет ничего стоящего, ничего, что можно было бы украсть, а ещё, что людям из этого здания нечего скрывать, ведь любой мог взломать дверь и войти. И единственным, что указывало на назначение здания, был поспешно нарисованный на стене между лампой и перемычкой двери крест.

По какой-то причине форма креста была неправильной. Часть его между левой и верхней ветвями была превращена в четверть круга. Эти неровные, искажающие форму линии придавали кресту какой-то странный вид.

Крест был символом ордена Великого бога Риля.

Присутствие ордена – любого религиозного ордена – было сравнительно новым явлением в жизни Беллегера. Здесь, как и в Амике, до появления жрецов, ничего не знали о религии. Действительно, подавляющее большинство подданных короля Бифальта не понимали её суть. Длительный опыт применения магии избавил их от мечтаний о сверхъестественном, волшебном и божественном. Хотите увидеть теургию? Пожалуйста. Хотите понять, почему некоторые люди могут ею управлять, а другие – нет? Посмотрите на погоду. Подобно магии, погодные явления приходят и уходят в соответствии с природными силами мира. В других объяснениях нет необходимости. Конечно, если есть теургия, кому придёт в голову полагаться на неведомых существ, именуемых «богами», и возносить в небо просьбы, именуемые «молитвами»?

И всё же беллегерцы обращались к ордену Великого бога Риля. И со временем таких обращений становилось всё больше.

Отсюда и возникли подозрения Элгарта. Что самые обыкновенные, практичные, трудолюбивые люди нашли здесь? Неужели они больше нигде не могли получить этого? Чего им не хватало, что могла дать только религия?

По его личному мнению, появление в Беллегере ордена было случайностью. Возможно, инстинктивным ответом на подготовку короля Бифальта к назревающей войне. Эта подготовка длилась очень долго, почти бесконечно, охватывала всё королевство и требовала от людей громадных затрат, при этом о самой войне никто не мог сказать ничего определённого. Или, возможно, необходимость в ордене назрела за годы, когда царства были лишены магии? Одни домыслы, одни догадки. А Элгарт был практичным человеком: он хотел фактов.

Поскольку он опоздал, то не увидел на улице возле здания храма никого из последователей ордена. Все они уже зашли внутрь. Только одна женщина ждала у двери: та, с кем ему предстояло встретиться. Элгарт находился ещё слишком далеко, да и свет лампы, висевшей над входом, был слишком тусклым, поэтому глава шпионов не мог прочитать выражения её лица, но поза, в которой женщина стояла, говорила ему, что она теряет терпение. Или уже его потеряла.

Беззастенчиво улыбаясь, Элгарт направился поприветствовать магистра Фасиль.

Она приехала в Беллегер в среднем возрасте в свите недавно женившегося принца Беллегера вместе с амиканским генералом Форгайлом, было это по окончании путешествия в Последнее Книгохранилище, которое ранее предпринял принц Бифальт в надежде найти «Седьмую Казнь» Гексина Марроу. Теперь Фасиль состарилась, движения её замедлились, и при ходьбе она пользовалась тростью, хотя жаловалась при этом не на годы, а на то, что давно не возвращалась в Архив. Там , настаивала она, множество врачей-шаманов по первой её жалобе могли бы задержать старение, как они это проделывали для самого архивариуса, продлевая его жизнь уже до второго столетия. Здесь же, в Длани, никто не мог избавить её от неизбежных болезней и слабостей. И всё же она не уезжала из Беллегера, хотя никто и не попытался бы её остановить. Никто бы просто не посмел. Она была не обычным магом. Она была магистром Последнего Книгохранилища, женщиной, которая восстановила теургию в Беллегере и Амике, используя только книгу Гексина Марроу и свой собственный дар.

– Вы опоздали, – проворчала она, как только Элгарт приблизился. – Церемония вот-вот начнётся.

Поверх серой мантии магистра на ней был теплый плащ с капюшоном того же цвета. Капюшон почти не скрывал её лица. Оно напоминало плохо замешенное тесто, со смородиной вместо глаз, печёным инжиром вместо носа и расколотым миндалём вместо рта. Без сопровождения и так далеко от замка, она всё же чувствовала себя в полной безопасности. Маги обладали огромной силой – кто осмелится им угрожать? Однако при данных обстоятельствах Элгарту хотелось, чтобы Фасиль была более осмотрительной. Здесь меньше, чем где бы то ни было, он хотел бы привлечь чьё-либо внимание.

По-прежнему улыбаясь, он поклонился. Небрежные манеры были не в счёт, на самом деле Элгарт уважал Фасиль.

– Но не слишком, магистр, – ответил он тоном мужчины, находившим ситуацию забавной. – Я так полагаю, они называют это «службой», а не «церемонией». И мне говорили, что они всегда задерживаются ради таких опоздавших, как я.

Женщина нетерпеливо хмыкнула.

– Надеюсь, ваши источники не ввели вас в заблуждение, господин шпион. Я прошла долгий путь, и, – она стукнула своей тростью о землю, – не лёгкий. Кроме того, я пропустила открытое заседание совета. Мои источники намекнули, что оно должно было быть особенно интересным. И всё же я здесь. Вы не оставили мне выбора.