Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 1 [litres]

Её голова была занята только мыслями о само́м наследном принце. Почему его нет на празднике? Его явная решимость избегать свою невесту давила на Эстию, приводила её в смятение, распаляла её чувства так, что всё вокруг казалось просто нереальным.

Она уже высказала его отцу отношение к происходящему. Неужели её будущий муж был настолько уверен в ней? Настолько уверен, что решил, будто ему можно её игнорировать? Не ухаживать за ней? Или принц был так страстно влюблён в свою будущую жену, что один лишь взгляд на неё мог заставить его не дождаться брачной ночи? Неужели он так жаждал её? Или – мысль, которая теперь была просто ужасна, – он передумал? Может быть, его не было, потому что он терзался какой-то мыслью? Или собирался с мужеством, чтобы сделать то, чего хотел от него его отец?

Пытаясь успокоиться, она решила, что, по крайней мере, одно из её предположений бессмысленно. Она сама была свидетельницей самообладания принца Бифальта при первой его встрече с её отцом. И во время переговоров. У неё были веские основания полагать, что он умеет управлять любой из своих страстей. Но мысль о всепоглощающем желании, которое принц не в силах сдержать, всё же пришлась ей по душе, чтобы так просто от неё отказаться. Она гнала её от себя, но эта мысль преследовала её, наполняя дрожью и пленительным, неизвестным доселе страхом.

Жаль, что правдивыми могли оказаться скорее другие предположения, чем это. Они тревожили Эстию. Может быть, принц был так уверен в ней, что не считал необходимым проявлять знаки внимания. А вдруг он не был уверен в себе самом?…

Бригин и его чума! Если принц не был достаточно уверен в себе, он мог не появиться и на свадьбе!

«Нет, – сказала она себе. – Нет! Это невозможно». Первые его слова к ней были: «Миледи, одного взгляда на Вас мне достаточно». Человек, который сказал это, не повернёт назад, если весь союз и само существование его королевства зависит от их брака.

И всё же мысль о том, что её жених мог передумать, преследовала Эстию, как ночной кошмар. Проникнув однажды в её головку, она не собиралась теперь её покидать.

И когда праздник закончился, Эстия пришла в такой разлад с самой собой, что боялась, не сойдёт ли она с ума, если в ближайшее время не увидит принца Бифальта.

Вернувшись с родными в отведённые для них покои, принцесса заперлась в своей спальне, но и не думала спать. Ночь она провела, уставившись в глухую стену, как будто специально поставленную здесь для того, чтобы скрыть от принцессы её будущее.

И это её напряжённое, беспокойное состояние тоже было своеобразным ритуалом ухаживания, правда, тогда принцесса не думала о нём в таком ключе. Но оно заставило все её желания и помыслы сосредоточиться на одном-единственном моменте – на встрече с принцем.

На следующий день, день её свадьбы, Эстия позволила матери облачить её в самое чудесное платье, самые изящные драгоценности. Потом неподвижно терпела, пока служанка укладывала её волосы, освежала лицо, подкрашивала, пудрила, румянила. Одобрительно кивала, когда Кротость и Робость прибегали к ней хвастаться своими нарядами, хотя даже не замечала, что на них было надето. Пропускала мимо ушей советы и наставления взволнованной матери. И внутренне сжималась всякий раз, когда кто-то упоминал имя её жениха. Правда, она прилагала все силы к тому, чтобы никто не догадался о её переживаниях. Внешне принцесса была образцом покорности и самообладания.

Время тянулось бесконечно. И вот наконец Эстия вошла в церемониальный зал, заняла своё место на возвышении и только тогда словно бы проснулась.

Кто-то сказал ей, что на церемонию заключения их с Бифальтом союза пригласили всех жителей города, чтобы каждый имел возможность стать свидетелем этого события, но зал был заполнен не более чем на две трети. Эстия, вероятно, смогла бы узнать некоторых из присутствовавших, но она была не в состоянии всматриваться в толпу. А вот земского начальника она узнала. С бесстрастно-добродушной улыбкой он выполнял роль распорядителя. Присутствовал и принц Джаспид, солдат до мозга костей. Его улыбка была более искренней, чем улыбка земского, но только она и привлекла к принцу внимание Эстии, всё остальное в поведении Джаспида не выходило за рамки приличия. Принц Лоум глядел исподлобья, словно всё происходящее было страшным оскорблением, но он терпел его молча, ничего не предпринимая.

Трон короля Аббатора был расположен на специальной низкой платформе, к которой с одной её стороны вели ступени. Правитель появился в зале вместе со своими сыновьями, служителями и некоторыми из подданных ещё до прихода принцессы Эстии. Облачённый в тяжелую мантию, он восседал на троне, а за его плечами стояли лекари. Конечно, не будь он слишком слаб, он бы взял на себя более значительную роль, но в сложившихся обстоятельствах его заменял земский.

Впрочем, болезнь короля Аббатора не помешала ему поприветствовать невесту своего наследника улыбкой, такой же благожелательной, как одна из тех вчерашних улыбок, что оставили глубокий след в душе Эстии.

И вот настал момент, когда земский начальник попросил тишины, толпа смолкла, и в наступившем безмолвии появился принц Бифальт. Быстрым шагом, словно его кто-то преследовал, он приблизился к принцессе Эстии и остановился ровно там, где ему следовало остановиться согласно требованиям церемониала. Его взгляд был обращён только к невесте, словно она была единственным человеком в этом зале или даже в целом мире.

Тёмный жар его взгляда разрешил все её сомнения.

После этого Эстия окончательно поняла, что она влюбилась. До некоторой степени, она и в самом деле была влюблена. Но она испытывала и другие чувства, когда выходила замуж за принца Бифальта. Позже, когда она будет вспоминать об этом дне, она назовёт их по именам.

Время между свадьбой и первой брачной ночью прошло словно в дымке. Со стороны казалось, что Эстия находится на торжестве, как и её сёстры и мать. Во время свадебного застолья она даже обменивалась любезностями с гостями и успела переброситься кое с кем из них несколькими отвлечёнными фразами. Она замечала, что происходит вокруг, и пыталась запомнить имена присутствовавших. Время от времени она шутила. Но в мыслях была далеко отсюда, каждым нервом своего тела Эстия уже чувствовала холод простыни, она видела, как лежит на брачном ложе, а к ней подходит муж.

Король Аббатор не смог присутствовать на праздновании. Врачи настояли на том, чтобы он вернулся в постель. Принц Джаспид, как всегда, подтянутый и дружелюбный, успевал повсюду и, скорее одним своим видом, чем словами, ободрял всех беллегерцев, которые его видели. Принц Лоум в основном был занят тем, что старался избегать мест, где он мог столкнуться с Кротостью и Робостью. Сёстры же, напротив, полагая, что он покорён их красотой, преследовали беднягу повсюду и, настигнув, начинали беззастенчиво с ним флиртовать. Настроение у Лоума снова испортилось. Он под любым предлогом ускользал от девушек, а когда чувствовал себя в безопасности, по-мальчишечьи налегал на вино с элем, словно для храбрости ему нужно было довести себя до бессознательного состояния.