Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 2 [litres]

Какую-то часть разума короля словно опустошили: ни мыслей, ни слов – чистый лист. Зато другая часть приняла то решение, которое требовалось принять.

Уже на пороге король бросил:

– Мой конь?

– Готов, ваше величество, – на одном дыхании ответил стражник, стуча сапогами по лестнице позади него. – Ждет уже. И ваши люди.

Под «вашими людьми» подразумевались Джек, Малдер, Сплинер и Малыш, его телохранители. В такую ночь может случиться что угодно. Избили до полусмерти. Королю может понадобиться защита в его собственном королевстве.

Бифальт спускался по лестнице, перешагивая по две, по три ступени за раз, пробегая коридоры и залы. Выйдя из крепости, он пересек замковый двор и, не останавливаясь, вскочил на коня. Сопровождаемый эскортом, он проскакал за ворота и на полном скаку понесся по улицам.

Сколько раз Бифальт наслаждался поездкой по своей столице. Ему нравилось видеть, как жизнь его подданных улучшается, как отстраиваются покосившиеся дома. Он с гордостью перечислял в уме, что еще можно сделать. И темнота не помешала бы ему сейчас предаться тем же мыслям. Многие из домов были освещены. Еще работали постоялые дворы, пивные и некоторые из магазинчиков ремесленников, и свет из них лился на улицы. Но Бифальт не разбирал ничего, кроме дороги. Войсковой лагерь был слишком далеко.

Избили до… Джаспида, должно быть, доставили в ближайшую больницу.

Нет. Войсковые лекари были лучшими в Беллегере. У военных хирургов и костоправов было больше опыта.

Все еще слишком далеко. Только нахлынувшая пустота помогала Бифальту сохранять здравый рассудок.

Когда король, наконец, прибыл к лазарету, он спешился так быстро и бросился внутрь так стремительно, что, казалось, мог растоптать любого, попавшегося ему на пути. К счастью, короля ожидали. Когда Бифальт спрыгнул с седла, перед ним уже стояли двое лекарей и их помощники.

Рядом толпились и несколько стрелков, беллегерцы и амиканцы. Принца Джаспида любили. Даже самые непокорные амиканцы уважали его. Среди солдат стоял, удерживая их, первый капитан Матт. Королевские телохранители присоединились к воинам.

– Ваше величество… – начала одна из лекарей.

Король Бифальт прошел мимо нее в помещение лазарета.

Здание представляло собой прочную конструкцию размером с сарай процветающего скотовода. Тяжелые деревянные опоры поддерживали потолок. Помещения писцов и хранилища, а также комнаты лекарей и дежурных помощников шли вдоль стен, но пространство между ними оставалось достаточно широким, чтобы свободно вместить в него коек сорок. В эту ночь заняты были только четыре из них. На трех сидели мужчины с повязками на голове или на руках, наблюдая за неожиданным переполохом. Принц Джаспид лежал на четвертой.

Вокруг него было зажжено с полдюжины ламп, окутывавших принца светом со всех сторон.

Король Бифальт теперь вспомнил, что Джаспид не надел шлема и не взял винтовки, когда рано утром привел к нему Хауэла… вечность тому назад… Принц, должно быть, забыл захватить их, торопясь исполнить приказ брата. Зачем они ему? В Отверстой Длани? Светлым днем? Нагрудник, сабля и кинжал в ножнах были прислонены к одной из ножек у изголовья кровати.

Нагрудник выглядел так, словно его молотили дубинами.

Лекари или их помощники разрезали одежду Джаспида, чтобы осмотреть раны. Принц лежал обнаженным, только ниже пояса он был прикрыт простыней.

На простыне не было красных пятен. Но открытая взору верхняя часть туловища представляла собой изувеченную опухшую массу, то тут, то там выступали капли крови, похоже, в эти места били особенно сильно. Король Бифальт видел достаточно ран, чтобы узнать некоторые из тех, что достались Джаспиду.

– Сломана рука, ваше величество, – сказала женщина. – Левая. – Кажется, король знал имя лекаря. Но сейчас он даже не попытался вспомнить его. – Вывихнут локоть. Правый. Сломаны ребра. Два перелома челюсти. Глаз скорее всего заживет. – Глаз скрывался под синяком размером с кулак Бифальта. – А может, и нет. Мы не поймем, сможет ли он видеть, пока опухоль не уменьшится.

Король Бифальт представил себе свору разбойников. Человек десять, по крайней мере. Или двадцать. Двадцать – более вероятно.

– Но самые тяжелые травмы, – женщина произнесла это так, словно ей было совершенно безразлично, – внутренние. Один-два осколка ребра пронзили легкое. Грудная клетка наполнена кровью. Поэтому он задыхается.

Король наблюдал за отчаянными попытками своего брата втянуть воздух. Он и сам едва мог дышать.

– Мы должны прооперировать его. Другие кости подождут. Мы знаем, что с ними делать. Но эти осколки ребра – мы должны разрезать его, чтобы найти их. Удалить их из легких. Устранить кровотечение. Помочь ему дышать.

– Другой человек уже умер бы. Но он слишком упрям, чтобы сдаться.

Этого болвана избивали до тех пор, пока он не перестал защищаться, пока он просто не смог больше защищаться. Пока он не ослеп на один глаз. Пока он не стал задыхаться. Но Джаспид отказывался признать свое поражение. Он продолжал бороться, пока у него не отобрали всякую возможность выбирать.

Опустошенная часть короля Бифальта ничего не думала, ничего не чувствовала. Другая его часть приняла то решение, которое требовалось принять.

Встав на колени возле койки, он нежно коснулся щеки брата.

– Джаспид, – пробормотал он, – брат, – и целый глаз Джаспида посмотрел на него. Тогда Бифальт требовательно спросил:

– Кто это сделал?

Джаспид не мог пошевелить челюстями. Его губы были разбиты и кровоточили. Каким-то чудом он вдохнул и выдохнул:

– Лилин. – И на последнем дыхании: – Отказала нам. Отказала тебе.

Эти слова когтями вонзились в Бифальта. Они разорвали пустоту его сознания. Его сердце чувствовало такую же невыносимую боль, какую испытывало тело его брата.

– Джаспид, – запротестовал он. – Брат! Что нашло на тебя? Она же служительница Духа.

У него появилось ужасное подозрение, что Джаспид пытается улыбнуться.

– А как еще я мог научиться у нее?

Принц замолчал. Закрыл глаза. Кровь хлынула из его рта. Все тело изогнулось, борясь за глоток воздуха.

Когда лекарь оттолкнула короля Бифальта со своего пути, тот не сопротивлялся. Он не знал ничего, что помогло бы сейчас. Он только подумал о том, что его брат потерял сознание. О том, что его брат безнадежен.

Пока лекарь делала все возможное для спасения Джаспида, король Бифальт сидел рядом – до самого утра. После того как с трудом удалось уменьшить давление крови, забившей легкие Джаспида, лекарь, наконец, затянула большую часть груди своего пациента плотной повязкой. Король боялся, что она допустила ошибку. Повязка скрывала многие из страшных ушибов и синяков Джаспида, но она затрудняла его дыхание. Наблюдать за тем, как тяжело он дышит, было мучительно. И все же Бифальт отказался уйти. Ему был знаком вид страдающих от боли людей, вид умирающих воинов. Если он выйдет, он легко представит, как Джаспид задыхается и умирает.