Ричард Кнаак - Волчье сердце [litres]

– Согласна, сейчас Вариан в смятении…

– Более чем «в смятении», хоть и не без причин. – Верховный друид задумчиво запустил пальцы в бороду. – А его презрение к Генну, сдается мне, направлено в той же мере и на себя самого. Чувствовался в его тоне некий намек на самобичевание…

– Да, это почувствовала и я. – Верховная жрица словно бы невзначай огляделась по сторонам. – Остальные начинают расходиться. Пиру конец.

– Пир завершился полным провалом. Все собравшиеся видели, как Вариан объявил, будто воргенам в Альянсе не место! Этой мысли нельзя позволять пустить корни…

– Я пойду, поговорю с остальными. А тебе, возможно, удастся сделать что-нибудь с Варианом.

– Возможно, – откликнулся Малфурион, не сумев скрыть сомнений касательно подобных надежд.

Тиранда накрыла руку мужа ладонью.

– Элуна укажет нам путь. Не теряй веры.

Верховный друид крякнул.

– Уж кому-кому, а мне об этом напоминать незачем.

– Ступай. Поговори с Варианом.

Малфурион знал: если в ход пошел этакий тон, с женой лучше не спорить. Оба поцеловались, и верховный друид, поклонившись оставшимся гостям, последовал за королем Штормграда.

Тому, кто в бытность рабом, а затем гладиатором спал в кишащих клопами клетках и мрачных, насквозь пропитавшихся кровью темницах, лесные покои, предложенные хозяевами, казались чрезмерно уютными. Такой тишью, такой безмятежностью не могли похвастать даже покои Вариана дома, на родине. Оставить бы этот Дарнас, да перебраться в относительно привычную тесноту корабельной каюты… однако король уважал хозяев достаточно, чтобы не наносить им обид – или, по крайней мере, не усугублять обиды, нанесенной его обличением Генна Седогрива.

Нет, о поступке своем Вариан не сожалел. Напротив, был им очень и очень доволен. Король знал, что повел себя скверно, но в Седогриве он нашел выход для пламени, неукротимо бушевавшего в сердце.

В дверь постучали. Ночные эльфы изо всех сил постарались, чтоб гости чувствовали себя как дома, и потому покои, отведенные Вариану и его свите, были устроены и обставлены вполне по-человечески. Одно плохо: они не утратили того самого «природного» духа, неизменно связанного для Вариана с расой верховного друида… Нет, суровые каменные стены крепости куда как лучше!

Один из стражей осторожно приотворил двери. Рисковать не стоило даже здесь, в Дарнасе. Вариан уже уловил в воздухе запах какой-то беды – чего-то, случившегося перед самым его прибытием.

В комнату вошел Андуин с двумя посланными за ним телохранителями. Воспрянув духом, Вариан поспешил к сыну.

– Ну и заставил же ты меня поволноваться! А вы, – зарычал он, обращаясь к стражам, – чтоб больше подобного не допускали! Если с сыном хоть что-то случится, я вас…

– Оставь их, отец.

Говорил Андуин тихо, неизменно спокойно, однако ж ему вмиг удалось то, чего не сумел бы никто другой – заставить замолчать самого короля.

– Андуин, должен же ты понимать! – оправившись от изумления, заговорил Вариан. – Ты – принц Штормграда! Гуляя в одиночку, ты нигде, даже здесь, не можешь считать себя в безопасности! При тебе всегда должна быть хотя бы стража.

– Да, сам себе я не защитник, – резко ответил принц. – Я не великий воин вроде тебя. Вы с Магни уже видели, как скверно я обращаюсь с мечом даже в учебных боях.

– Я вовсе не хотел сказать…

Принц вздохнул. Подобные вздохи Вариан слышал часто, обыкновенно – после того, как сделает что-либо, заботясь о сыне.

– Не хотел, отец. Как всегда. Я вернулся, жив и здоров. Как обычно.

– Андуин…

Столкнувшись с любым врагом, король всегда твердо знал, что делать дальше. А вот в столкновениях с сыном неизменно терялся.

– Доброй ночи, отец.

Принц направился в отведенную ему комнату. Стражники двинулись следом.

Разговор их, несомненно, встревоживший стражников, мог бы обернуться куда хуже, не прерви его Андуин. Вариан понимал это и даже мог оценить… вот только боли, причиненной явным упреком сына, сие понимание вовсе не облегчало.

От этого безмятежность жилища ночных эльфов сделалась невыносимой.

– Оставайтесь здесь, – приказал он стражникам, не хуже них понимая, что ставит их в то же положение, что и отставший от отряда Андуин. – Мне нужно прогуляться.

Стражи почли за лучшее не возражать. Более не обращая на них никакого внимания, Вариан вышел наружу, однако среди безмятежной столицы, как и в безмятежных стенах его комнат, на сердце легче не становилось. Тогда Вариан повернул в сторону леса и невольно ускорил шаг. Лесная чаща так и манила к себе.

– Король Вариан! А я как раз шел увидеться с тобой.

Пряча досаду, человек ненадолго задержал тоскующий взгляд на деревьях за пределами города.

– Верховный друид, – откликнулся он, наконец-то повернувшись к хозяину. – Благодарю за наши покои. Они просто прекрасны.

– Потому-то ты и сбежал из них при первой же возможности, – с легкой улыбкой ответил ночной эльф. – Прошу тебя, я на церемониях не настаиваю – зови меня просто Малфурионом.

– Тогда и я попрошу звать меня попросту Варианом.

– Как пожелаешь. Я надеялся с тобой поговорить. Не возражаешь?

Владыка Штормграда перевел дух.

– Самым искренним образом прошу простить меня за испорченный пир.

– Не о пире речь. Речь о совете. Знаю: ты, Вариан, ценишь прямоту. Так вот, я больше всего озабочен твоей враждой с Генном.

Одно упоминание о Седогриве словно бы разворошило угли в груди. Кровь застучала в висках.

– Малфурион, я предпочел бы не говорить о нем.

Однако ночного эльфа это не обескуражило.

– Вариан, я должен просить тебя обдумать все, что произойдет до, во время и после совета, в свете того, каким сделался Азерот вследствие Катаклизма. Каждое из принимаемых нами решений должно быть тщательно взвешено.

– То есть, ты призываешь задуматься о последствиях.

– Разумеется. Надеюсь, ты поступишь благоразумно…

От желания отправиться в лес не осталось и следа. «Неужели нигде нет для меня свободы?» – подумал король.

Малфурион явно был намерен настаивать на своем. Пожалуй, покончить с этим разговором могло помочь только одно.

– О Генне и воргенах я буду судить по справедливости. Даю слово.

Почувствовав категоричность Варианова тона, Малфурион счел за лучшее принять ответ таким, каков он есть.

– Благодарю тебя, Вариан. О большем я просить не могу…

Тут в разговор вмешалось новое лицо. Казалось, всему этому не будет конца. С трудом сдержав раздражение, Вариан окинул новоприбывшего опытным взглядом. Тот, хоть и принадлежал к ночным эльфам, был облачен в цветастый наряд, несомненно, казавшийся кричаще-безвкусным не только штормградскому королю, но и Малфуриону.

– Верховный друид Ярость Бури, – торжественно приветствовал он Малфуриона.