Ребекка Росс - Восстание королевы [litres]

Я была так потрясена, что опрокинула кубок эля. Золотистая жидкость потекла по столу – мне на платье и Шону на колени. Младший сын Аллена вскочил на ноги, но я даже не пошевелилась. Мириай находилась в зале. Она играла. В Мэване .

– Мне очень жаль, – выдохнула я, пытаясь прийти в себя и вытереть эль.

– Все в порядке. Это были старые бриджи, – криво улыбнувшись, ответил Шон.

– Музыка всегда на вас так действует, Амадина? – протянул Райан с другого конца стола, подавшись вперед, чтобы посмотреть, как я помогаю Шону.

– Нет, но услышать валенийскую музыку в мэванском зале приятно и неожиданно, – ответила я. Шон вернулся на место, выглядя так, словно обмочился.

– Мне нравится, когда мои валенийские гости чувствуют себя как дома, – объяснил Аллена. – Последние несколько лет я нанимаю оркестр на сезон охоты.

Он выпил эль, жестом приказав слуге наполнить мой кубок, хотя я уже закончила с едой и напитками и пыталась прийти в себя.

– Они тоже господа страсти, и вам должно быть легко с ними.

Не в силах сдержаться, я фыркнула. Волнение нарастало в моей груди с тех пор, как я столкнулась с Картье, и теперь выплеснулось – вместе с музыкой Мириай.

Я знала, что она вместе со своим покровителем будет путешествовать по миру, но не могла и представить, что они пересекут канал, чтобы играть в Мэване.

«Мириай, Мириай, Мириай», – пело мое сердце. Ее музыка омывала меня, проникая в каждый уголок величественного зала, и внезапно я поняла, как опасно ее появление. Мы не должны были знать друг друга. И как я смогу спокойно заснуть, зная, что они с Картье здесь, так близко, под одной крышей со мной?

Картье, наверное, чувствовал то же в первый вечер в Дамэне, когда увидел Мириай среди музыкантов Патриса Линвилля. Должно быть, он велел ей притвориться, что они незнакомы. Мне оставалось только молиться, что по отношению ко мне она сыграет ту же роль.

Я придумывала сотни способов увидеться с Мириай, не руша своей личины, поговорить наедине и объяснить, зачем я здесь, но пока я лишь внимала ее игре. Зал стих, заслушавшись. Мое сердце сжималось от тоски и страха. Стоит ли подойти к ней или лучше остаться на месте?

Мне хотелось посмотреть на свою сестру-избранную, броситься к ней. Но я встала из-за стола и улыбнулась лорду Аллена.

– Вы проводите меня в комнату, милорд? Боюсь, меня утомило долгое путешествие.

Он сразу поднялся на ноги, золотой обруч на его голове вспыхнул. Когда мы спускались с помоста, я окинула столы взглядом.

Картье исчез.

Я не ожидала, что у моей двери поставят стражу. Но, когда Аллена проводил меня в комнату с единорогом, я поняла, что в этом нет ничего удивительного. Мое лицо осталось бесстрастным, но сердце билось, как птица в клетке. Я осознала, что не смогу попасть в комнату Картье и выбраться из замка за Камнем.

– Это ради вашего же блага, Амадина, – проговорил Аллена, когда мы подошли к двери, у которой, словно статуя, застыл стражник. – В замке так много мужчин, а вы совсем одна. Я не хочу, чтобы вам причинили вред.

– Вы очень заботливы, милорд. Этой ночью ничто не потревожит мой сон, – солгала я со сладкой улыбкой.

Он улыбнулся в ответ, хотя глаза остались холодными, и распахнул дверь.

– Я пришлю к вам служанку, чтобы помочь с платьем.

Я кивнула и вошла в комнату, свечи затрепетали. Все пропало, подумала я, опустившись на краешек кровати. Неужели все тайные планы рушились из-за невозможности просчитать каждую мелочь?

Я хотела уйти из замка следующей ночью. Нужно было время, чтобы найти двери, которыми пользовалась прислуга, – их описал мне Лайам. Через них я должна была выскользнуть из Дамэна и вернуться обратно. Но, если мне не удастся выйти из комнаты, надо будет менять план. Камень придется искать при свете дня, пойти на риск, учитывая, сколько мужчин будет охотиться в лесах.

Нужно было придумать причину, чтобы присоединиться к охоте или оказаться завтра в лесу. Сейчас мне ничего не приходило в голову, но я устала и была встревожена.

Наконец явилась служанка. Она помогла мне раздеться и разожгла камин. Я обрадовалась, когда она ушла, – оставшись в одиночестве, одетая лишь в ночную рубашку, я распустила волосы и упала на кровать, глядя на гобелен с единорогом. Голова болела.

Я подумала о Тристане. Когда-то он жил здесь, возможно, даже заходил в эту комнату.

При мысли об этом я села и стала перебирать воспоминания, пока они не поблекли от моих усилий. Я видела его в Дамэне, во время урока фехтования с братом. Тогда он думал об укромных уголках, тайных проходах и секретных дверях замка.

Поднявшись с кровати, я принялась блуждать по комнате. Мое внимание сразу привлек гобелен. Я медленно отвела его в сторону и взглянула на каменную стену под ним. Кончики моих пальцев осторожно касались камней, ища трещины в строительном растворе.

Мне потребовалось время. Ноги замерзли на каменном полу, когда я наконец нащупала выемку. Я потянула камень на себя, чувствуя, как в стене открывается узкая древняя дверь. Она вела в потайной проход: темный, пахнущий мхом и плесенью.

Сеть скрытых коридоров. Сплетение вен и артерий замка. Возможность ходить повсюду, не будучи увиденной.

Я быстро надела туфельки, схватила подсвечник и осмелилась шагнуть в коридор, позволяя теням сомкнуться надо мной. Свеча у меня в руке тускло мерцала, не в силах рассеять тьму. Я не закрыла дверь полностью – оставила узкую щель. Я думала об арках – проемах, также нуждавшихся в благословении. Если каждую настоящую дверь украшал рисунок, возможно, то же самое касалось и тайных дверей.

Я подняла свечу, осматривая древнюю арку: над ней парой грубых линий был вырезан единорог.

Значит, можно найти комнату Картье, подумала я и, прежде чем страх или здравый смысл взяли верх, углубилась в коридор. Я гадала, удастся ли выбраться из замка таким образом, и содрогнулась, представив, что могу заблудиться в этом темном, жутком лабиринте.

Я шла осторожно, как ребенок, делающий первые шаги. Останавливалась, заслышав любой звук: лязг дверей внизу, голоса, доносившиеся из кухни, ветер, что выл снаружи, как дикий зверь, всплески смеха. Мне стали попадаться двери – я рассматривала рисунки их благословений. Это крыло замка отвели для гостей, и я запоминала каждый поворот и молилась, чтобы в комнате Картье тоже нашлась потайная дверь. Я забыла о времени – мои ноги заледенели, холод пробрался под ночную рубашку. Уже хотела повернуть назад, как наконец обнаружила дверь. В других обстоятельствах я бы рассмеялась, узнав, что комнату Картье охраняет крылатый горностай, но мое сердце сжималось, мысли путались. Я дрожала – потому что скоро увижу его. Злится ли он на меня?