Ребекка Росс - Восстание королевы [litres]

– Что бы показать вам в первую очередь? – поинтересовался Шон, обернувшись, ибо мы ехали вереницей.

Он старательно выбрал нам лошадей – они были спокойными и добродушными. Кобыла Мириай, казалось, спала на ходу, а мой мерин хотел попробовать каждую травинку на дороге.

– Возможно, стоит начать с пивной, – предложила я.

– Отлично, – согласился Шон. Едва он отвернулся, как я обменялась с Мириай взглядом: ей придется подстегнуть кобылу, чтобы та взбрыкнула.

Мы проехали немного вниз по холму и спешились, привязав лошадей у пивной. Шон явно хотел показать нам окрестности, он рассказывал нам все, что знал о каменном строении. Я едва его слушала, волнуясь, сумеет ли Мириай напугать кобылу. Сердце у меня в груди успокоилось, лишь когда я увидела, как она украдкой спрятала тонкую веточку в карман юбки.

Сейчас. Нужно было действовать сейчас, пока мы рядом с лесом, в который когда-то убежал Тристан, пока остальные мужчины на охоте и не потянулись в замок.

Мы сели на лошадей и потрусили за Шоном по кромке леса, разговаривая о мельнице, которую он хотел нам показать. Оказавшись у нужного мне участка леса, я посмотрела на Мириай и поправила воротник правой рукой. Она кивнула и взмахнула веткой – стегнула кобылу по крупу, и, святые угодники, та взвилась на дыбы так, как я того и хотела.

В Магналии нас учили ездить верхом. Несмотря на это, Мириай едва не свалилась на землю, когда ее лошадь взбрыкнула и понесла. Я закричала. Шон вздрогнул и поскакал вдогонку за Мириай через поле.

Мой мерин, старый крепыш, испуганно смотрел им вслед. Я направила его в лес, но он заупрямился, пока я не пришпорила его как следует. Мы трусили среди листвы, ветки царапали мне лицо, я внимательно осматривалась. Быстрее, быстрее. Я снова пришпорила коня, и он перешел на шаткий галоп.

Ветви стегали меня по лицу, вцеплялись мне в волосы. Но я углублялась в лес, мое сердце с каждым шагом колотилось все сильнее. Я положилась на свою память – на память десятилетнего Тристана – и вскоре почувствовала близость дуба. Его корни простирались под землей, приветствуя и притягивая меня, словно я попала в их сети.

Мерин перепрыгнул через маленький ручей, и мы оказались на поляне.

За минувшие годы она стала шире – лес изменился, но дуб по-прежнему возвышался в центре, гордый, раскидистый. В могучих ветвях шелестел ветер. Начав копать, я окажусь на виду.

Я спешилась и на нетвердых ногах побежала к дубу. Я знала, что это именно он, но все равно коснулась рукой мощного корявого ствола и нащупала почти стертые ветром и непогодой инициалы: Т. А .

Я опустилась на колени, нашарив в кармане лопатку, и принялась копать так быстро, что мышцы спины заныли. Земля была мягкой, она испачкала мои юбки, как шоколад, запятнала мои пальцы. Я искала медальон и Камень.

Внезапно я вздрогнула. До меня долетел удар грома, хотя небо было чистым. Я почувствовала, как подступает видение. Тристан приближался. Я не могла позволить ему взять верх и стала копать быстрее, прикусив губу до крови. Боль и металлический привкус во рту удерживали меня в настоящем как якорь.

Мне понадобились все силы, чтобы отогнать его, чтобы сопротивляться. Я словно плыла против течения. Изможденная, я наконец оттолкнула его, процедив:

– Я исправлю то, что ты натворил. – Шепот был обращен к моему предку, виновному в закате Мэваны.

Я почти ощутила его удивление, словно он стоял рядом со мной, а потом исчез, уступив мне.

Моя лопатка ударилась обо что-то.

В глубине ямы лежал медальон.

Я думала, что дерево сгниет, но он оказался целым – годы пребывания в земле не навредили ему, словно он был заколдован.

Осторожно я опустила руку в отверстие и взялась за цепочку. Медальон лег в мою ладонь. Дрожащими пальцами я вытащила и открыла его.

Камень Сумерек оказался таким, как я видела его чужими глазами: гладким, сияющим, как лунный камень. Он почувствовал мое присутствие – по поверхности побежали голубые волны, мерцая, как солнце, сквозь дождь. Меня наполнил восторг, густой и сладкий как мед. Мне хотелось сидеть, наслаждаясь игрой волшебных переливов. Должно быть, так я, к своему стыду, и сделала, зачарованная их тихой прелестью, но вскоре они померкли, и Камень снова стал жемчужно-белым, печальным и тусклым.

Я не была Кавана. В моей крови не струилась магия. Почувствовав это, Камень словно впал в спячку. Я подумала, что ему нужна Изольт, и воспоминание о ней привело меня в чувство. Я вспомнила об опасности своего положения.

Закрыв медальон, я услышала голоса и хруст подлеска под копытами лошадей. Дрожа, я сунула медальон под платье, в клетку корсета, швырнула лопатку в яму и быстро засыпала ее. Примяв землю, забросала ее листьями, желудями и ветками, в точности как Тристан сто тридцать шесть лет назад.

За спиной у меня хрустнула ветка, раздались шаги. Я попыталась придумать, как оказалась здесь, на коленях, перед деревом, с грязными руками. Я ждала, что мне на плечо опустится ладонь, Шон развернет меня, чтобы спросить, что я делала. Но вместо этого моего локтя коснулся влажный нос. Я села. Облегчение обожгло меня жаркой волной. Несси – волчья гончая – снова боднула меня, словно хотела поиграть.

– Амадина! – А это уже был Шон, совсем близко.

За те секунды, что оставались, я порвала подол платья, вытерла руки о юбки, засунула в волосы веточку. Несси серьезно смотрела на меня, словно разделяла мою тревогу. Я подошла к пасшемуся на поляне мерину. Медальон оказался прижат к моему животу – было больно, но я знала: так он не выпадет.

– Шон! – позвала я, уводя коня с поляны. Несси бежала за мной.

– Амадина!

Мы продолжали звать друг друга, пока не встретились посреди леса. При виде меня Шон побледнел и быстро спешился.

– Что случилось? Вы в порядке?

– Мой конь испугался, когда взбрыкнула кобыла Мириай, – соврала я дрожащим голосом. – Он унес меня в лес.

– Силы небесные, вы ничего не сломали? – Шон смотрел на мою губу, о которой я совсем забыла. Тонкая струйка крови текла по подбородку.

– Нет, просто немного ушиблась, – покачала головой я. – Как Мириай?

– С ней все хорошо.

Я глянула ему за спину. Она шла к нам, ведя за собой кобылу. Посмотрела на меня: на грязь, порванное платье и кровь. Ее наконец охватил страх, протянувшийся между нами словно тень.

«Бри-Бри, что ты задумала?»

– Клянусь, я выбрал самых смирных лошадей, – оправдывался Шон, качая головой. – Поверить не могу, что они испугались. Мне очень жаль.

– Это не ваша вина, – заверила я, положив руку ему на плечо. – Пожалуйста, давайте вернемся в замок.

– Конечно, – мгновенно согласился Шон и помог мне сесть в седло.

Мы вернулись во двор. Музыканты из оркестра Мириай собирались на прогулку и пригласили меня отправиться с ними, но я отказалась. Сейчас я могла думать только об одном: надо сменить платье и убрать грязь из-под ногтей, пока не вернулся Аллена. Я хотела остаться одна и заплакать от облегчения. Я нашла Камень Сумерек.