Дмитрий Скирюк - Руны судьбы [litres]

Рутгер шёл в «Дракона-призрака».

В Лиссбурге было три трактира с драконом на вывеске, все в разных концах города. Так вышло, что после войны заезжий жестянщик соблазнил их хозяев (каждого по отдельности) идеей заказать у него дракона и всучил всем троим одинаковые вывески. Может, кроме драконов, он ничего чеканить не умел, а может, просто драконы получались у него лучше всего, никто этого не знает. Как бы то ни было, он получил свои денежки и смылся, и только после выяснилось, что в городе открылись сразу три трактира с одинаковым названием. Хозяева едва не подрались. Уступить никто не захотел, и чтобы как-то различать свои заведения, они договорились покрасить вывески в разные цвета. Дракон у Башни Трёх Ключей стал зелёным, второй, неподалёку от ратуши – синим, а третий, на Блошиной канаве – красным. Этот был самым захудалым. Если первые хоть как-то подновляли вывески, то с третьего дожди и ветер стёрли всяческую краску. Он покрылся ржой и стал уже не красным, но рыжим. Со временем вывеска проржавела настолько, что дракона в ней можно было признать с большим трудом. Весь в дырах, без одной лапы, с гнутой головой, он висел на обрывке цепи, кружился под ветром и пугал своим видом перебравших гуляк. Горожане прозвали его Железным Призраком, или просто Призраком.

Ориентируясь на скрип вывески, Рутгер наконец добрался до ветхой двухэтажной домины. На втором этаже светились окна. Заржавленный дракон метался перед фонарём, как адский нетопырь, отбрасывая на дома причудливые тени, и вполне оправдывал своё название. Рутгер надавил на дверь плечом и вошёл.

Низенький зальчик пустовал. Две лампы освещали два угла. Пламя в камине хлопало и плясало, паутина на потолке гипнотически шевелилась. Пахло дымом и подмокшими опилками. Хозяин – невзрачный мужчинка лет под тридцать пять, с сальными сосульками светлых волос и порванным ухом – поднял взгляд на скрип двери и ощерил зубы.

– Погодка, а? – жизнерадостно выдал он вместо приветствия. – Настоящая буря! Выпьете?

Рутгер молча приблизился, стянул перчатку, залез в кошель. Монетка легла на потемневшее дерево стойки. Трактирщик покивал, стянул с полки кружку, протёр её полотенцем.

– Вино? Грог? Пиво? – на выбор предложил он. – Или, может, шнапсу?

– Грог без водки.

– Это как? – опешил хозяин. – Впервые слышу о таком. Как приготовить?

– Очень просто. Берёшь большую кружку, наливаешь туда кипятку, кладёшь корицу, две гвоздички, мёду, соль, кружок лимона… А потом идёшь за стойку и зовёшь сюда Матиаса.

Разливала, который выставил ухо и внимательно слушал, растерянно замигал белёсыми ресницами. Стрельнул глазами вправо, влево. Облизал сухие губы.

– Я не знаю никакого Матиаса, – сказал он.

Рутгер посмотрел ему в глаза.

– Руку сломаю, – спокойно сказал он.

Трактирщик побледнел. Сглотнул, покосился на дверь у себя за спиной.

– Я не знаю… – забормотал он. – Я…

– Считаю до трёх, – предупредил Рутгер. – Раз…

– Подождите, – он выставил руку, – не надо! Я уже иду… Так, значит, грогу не хотите? Может, всё-таки чашку кофе?

Рутгер не удостоил его ответом, вместо этого со скучающим видом подошёл к камину, пнул поленья сапогом. Полыхнуло. Искры вырвались снопом, ушли в трубу. Трактирщик снова гулко сглотнул, больше не стал ни о чём спрашивать и поспешил уйти. Монетку прихватить, однако, не побрезговал.

Главарь гильдии воров явился на зов удивительно быстро, Рутгер даже не успел как следует обсохнуть.

– Ты, – безо всякого вопроса констатировал тот.

– Не ждал?

– Не думал, что ты так скоро сюда заявишься. Ты зачем Генриха напугал?

– Здравствуй, Матиас.

– Привет, привет, – угрюмо отозвался тот, смерив Рутгера взглядом. – Не скажу, что рад, но… Зачем пришёл, скажешь или будем дурки строить?

– Потолковать надо.

– Потолковать? – Матиас поднял бровь. – Занятно. Что-то раньше ты был не очень разговорчивый. Ну заходи, раз пришёл. Ты один?

– Да, один. Многое изменилось. Мне в самом деле надо с тобой поговорить.

Матиас помедлил. Мотнул головой: «Пошли».

Они прошли за стойку, миновали узкий коридорчик, дважды повернули и оказались возле маленькой зелёной дверцы. В полутьме обнаружились два парня, здоровых, как амбальные грузчики. Обоих Рутгер видел в первый раз. Он беспрекословно позволил им себя обшарить, сбросил плащ на руки одному, сдал струну, «шило» и карманный репетир другому и шагнул в открывшуюся дверь.

Помимо Рутгера и Матиаса в маленькой, жарко натопленной и скупо освещённой комнате оказались ещё двое: брат Матиаса, Макс – невысокий носатый парень по кличке Румпель – и темноволосый, скуластый, тощий как скелет Яапп Цигель, представлявший в воровском «совете» городских домушников. Цигель был невероятно худ, а щёки у него были такие впалые, что, казалось, соприкасаются изнутри. Подельники за глаза называли его «Цапель». Остальных двоих сегодня не было – пятёрка воровского схода никогда не собиралась в одном месте без особой нужды.

– Присаживайся, – Матиас указал на стул с высокой спинкой, сам уселся на другой. – Выпьешь? Ах, ну да, ты же не пьёшь… Как догадался, где мы?

– Проще простого, – Рутгер не отказал себе в удовольствии усмехнуться. – Надо было только найти кабак, в который брезгуют заходить даже городские стражники.

Матиас с братом переглянулись.

– Умно, – признал Цигель. – Даром что пришлый, а сообразил. Слышь, Макс? А? Не прочихали. Придётся над этим подзудеть.

– Подсуетимся, – отмахнулся Румпель, – дело дальнее. Пусть лучше скажет, что стряслось.

– Что тут говорить, – Матиас перевёл взгляд на Рутгера. – Всё дело в рыжем травщике, я так понимаю?

– Да, – Рутгер кивнул. – Ты не предупредил меня, что он колдун.

– By got! Я же сказал, что он тебе не по зубам!

– Это не одно и то же. Я согласился взять заказ на человека, пусть хорошего бойца, но обычного человека, не колдуна. Это дело священников – ловить и жечь колдунов, а не моё. Теперь я в глупом положении. Я потерял двоих парней…

– Одного, – поправил его Макс.

– Двоих, – с нажимом повторил Рутгер. – Вильгельм убился насмерть, Смитте тоже всё равно что умер. Я говорил с заказчиком. Он согласен взять обратно деньги и не покатит бочку на всю гильдию.

– А ты…

– Я сказал, что подумаю.

Макс посмотрел на брата, потёр свой знаменитый нос и выразил общую мысль:

– Не можешь простить себе, что не выполнил заказ?

– Плевать на заказ. – Рутгер тоже с силой потёр переносье. – На всё плевать. Вы все знаете, что творилось в городе, когда ловили этого травщика. Вы все слышали, как это было. А я видел . Всё-всё видел. С самого начала. С того, как он раздолбал нас в переулке Луны.

Рутгер подался вперёд. В полутьме его круглое лицо казалось бледным, белёсая щетина на щеках и подбородке выглядела так, будто он испачкан грязью. В комнатушке было жарко, по вискам у Рутгера струился пот. Слова давались ему тяжело.