Ники Пау Прето - Корона из перьев [litres]

– Тот человек предал твое доверие.

Они посмотрели друг на друга, и Вероника увидела, что Тристан ее понимает.

– Когда Ксепиру посадили в клетку, я хотела уйти. Думала все рассказать тебе еще до того, просто испугалась, что меня накажут или выгонят. А потом думала, что, наверное, коммандеру больше пригодится Ксепира, как несушка, чем я – как наездница.

Тристан кивнул. На его лице она прочла боль – ему и самому было непросто, ведь он не мог отрицать ее подозрений насчет отца.

– И, – продолжала Вероника, готовясь открыть самую вескую и личную причину, по которой утаивала правду, – мне тяжело было думать, что ты возненавидишь меня за притворство, утратить всякое твое доверие…

– Я бы не смог тебя возненавидеть, Ник… Вероника, – поспешил он исправиться.

– Называй меня как тебе удобно, – тихо проговорила она. Было в этом что-то личное, вызывающее, хотя Вероника и сама не знала, такой ли смысл вложила в эти слова. Глаза у Тристана расширились, но он спешно отвел взгляд. Шея и подбородок у него покраснели. Он прикусил губу изнутри… пытаясь скрыть довольную улыбку!

– Сама знаешь, это для меня ничего не меняет, – не оборачиваясь, произнес он. – Парень, девушка… мне без разницы. Ты – это ты, и для меня это самое главное.

У Вероники сердце чуть не выскочило из груди.

– Как там тебя сестра называла?.. Ксе Ника?

Счастье, что только что разливалось у нее в груди, тут же угасло.

– Да, – неловко ответила она. Вероника предложила Тристану называть ее так, как хочет он, но не ожидала услышать именно эту версию.

– Есть в ней что-то такое… отчего мурашки по коже, – признался он, неловко рассмеявшись и потирая загривок.

«Все дело в тенемагии, – тоскливо подумала Вероника. – В той самой, которой владею и я. Той самой, что теперь связывает нас». Когда-нибудь Вероника и про магию свою Тристану расскажет. Когда-нибудь, но не сейчас. Сперва надо лучше в ней разобраться: и ради себя, и ради Тристана… их отношения пока еще хрупки. Надо, чтобы они утвердились.

– Она ушла? – спросил Тристан, безуспешно пытаясь скрыть надежду.

Вопрос, конечно, интересный. Да, Вал – старшая сестра Вероники, та, с которой она росла, ее единственная семья – исчезла. Навсегда, если на то пошло. Теперь они имеют дело с воскресшей из мертвых мятежной королевой.

– Думаю, да.

– Вот и хорошо, – твердо произнес Тристан и виновато посмотрел на Веронику. – Прости. Твоя сестра… как-нибудь тебе придется рассказать про нее.

Вероника невесело хмыкнула. Рассказать про сестру? Еще пару дней назад это показалось бы ей невыполнимой задачей, а уж сейчас… Вероника уже и не знала, правда ли они с Вал… Авалькирой родня.

– Постараюсь, – сказала она. – Честно.

Тристан криво усмехнулся, и Вероника испытала прилив облегчения. За окном мимо барака прошли слуги, и их голоса нарушили момент тишины. Тристан выпрямился, вспомнив, что не просто так пришел разбудить Веронику.

– С тобой хочет поговорить коммандер, – сухо произнес он. Вероника резко обернулась:

– Со мной? Зачем?

Тристан отвел взгляд:

– Сама узнаешь.

– Тристан говорит, что это ты придумал выпустить фениксов.

Вероника и Тристан стояли перед длинным резным столом. Вероника бросила обвиняющий взгляд в сторону Тристана и, хотя он стоял, понурив голову, разглядела на его губах улыбку.

– Д-да, коммандер.

– А еще это ты придумал пустить в бой животных и птиц: коней, голубей и прочих?

Вероника кивнула, чувствуя, как уходит в пятки сердце. Коммандер показал зубы – улыбнулся?

– Тогда за успешную оборону крепости благодарить надо тебя, а не Тристана. Если верить другим донесениям, то если бы не совместные усилия всех обитателей твердыни, она пала бы. И, в особенности, если бы не самки фениксов, ворота поселка пали бы еще быстрее.

– О, м-м, не стоит, – ответила Вероника, поглядывая на Тристана. Тот уже не скрывал улыбки. И снова эти ямочки на щеках.

– Знаешь, – задумчиво проговорил коммандер, – во дни былой славы империи военными успехами славились именно самки, а не самцы фениксов. Укротители молили богов послать дочь, а не сына, чтобы в семье родился легендарный воин.

Вероника со злостью посмотрела на него. Она – та самая дочь, а ей отказывают в праве быть воином. Но коммандер, разумеется, ни сном ни духом.

Больше она молчать не станет.

– Сэр, я… я должен вам кое-что рассказать.

Тристан округлил глаза и предупреждающе замотал головой. Вероника не обратила на него внимания.

– Что такое? – коммандер, нахмурившись, переводил взгляд с одного на другого.

– Новенькая самка, что помогла спасти ворота… она – моя, сэр, моя соузница.

– Твоя соузница… – коммандер поставил локти на стол.

Голова шла кругом. Сейчас она ему все расскажет. По доброй воле выдаст свой секрет, признается во лжи человеку, которого боится родной сын.

– Понимаете ли, я тоже женщина. Меня не Ником зовут. Я Вероника.

Коммандер уставил на нее невыразительный взгляд светло-карих глаз. Пока он обдумывал ее слова, у Вероника крутило живот. Казалось, еще немного, и ее стошнит.

– Начнем с того, что эта самка тут совсем недавно и слишком взрослая, чтобы связываться узами с человеком. Так как же вы стали соузниками? – Казалось, он не расстроен, ему просто любопытно… или же он, слишком ошеломленный новостью, просто не в силах гневаться.

– Мы связались еще до моего прибытия к вам, коммандер, – слабым голосом ответила Вероника. – Ее, Ксепиру, мою питомицу, убили, и тогда я пришла сюда в поисках иного пути стать наездницей. Узнав же, что вы не берете девушек, я решила, что притвориться мальчишкой – единственный шанс. Надеялась, когда придет время, связаться узами с самцом феникса или другой самкой и остаться здесь с вашего дозволения. Но тут вернулась она… Ксепира воскресла и…

Слова сами лились из Вероники безудержным потоком, а коммандер смотрел на нее отстраненно и с легким интересом. Тристан же, который и сам не знал всей истории, напротив, подобрался и напряженно слушал.

– Простите, – шепотом закончила Вероника свой рассказ.

Коммандер встал из-за стола и осторожно – давали знать о себе невидимые глазу раны – обошел его, оперся о край. Задумчиво посмотрел на Веронику и плотно перебинтованной рукой почесал подбородок. После битвы ему доложили, что империя отрядила еще две сотни солдат устроить отвлекающий маневр – выманить дозорных в деревни, где их поджидали в засаде, с металлическими сетями, а почтовых голубей, посланных Тристаном, перехватили по пути анимаги на службе империи. К тому времени, как наездники поняли, что их одурачили, прошли часы, а крепость чуть не взяли.

Коммандер взглянул на Тристана, словно бы ожидая, что сын подтвердит, мол, он уже знал все то, о чем рассказала Вероника. И Тристан коротко кивнул.