Ники Пау Прето - Корона из перьев [litres]

Способов сражаться много… Были огненные битвы и козни при дворе, но были и отчаянные спасения и самопожертвование.

Вероника вспомнила повинника, которого много недель назад видела у хижины. Как осветилось его лицо при виде Ксепиры, при виде нее самой – анимага вроде него, только на свободе. Вероника вспомнила слова коммандера Кассиана: о новой цели наездников, о том, что надо создать мир, в котором их народ сможет жить в безопасности.

Раньше Вероника видела Укротителей просто воинами, которые только и делают, что летают, осыпая полыхающее поле битвы стрелами. Но теперь представление о них сменилось. Она воображала себя наездницей, защищающей повозки с анимагами, детьми, стариками и прочими – людьми вроде нее, потерянными и напуганными, лишившимися дома. По коже побежали мурашки. За такое стоит сражаться.

Задумавшись, она не заметила, как подошел Тристан. За спиной у него висели лук и стрелы, а мягкие каштановые волосы развевались на легком вечернем ветру. Вероника подошла к Вихрю – проверить, правильно ли он оседлан. Уже третий раз за вечер.

Тристан вновь не обратил на нее никакого внимания. Он молча вскочил в седло. Держался по-прежнему скованно и угрюмо, но уже не злился, как вчера вечером или даже сегодняшним утром. Как будто остыл.

Ткнув Вихря в бока коленями и отдав ему безмолвный приказ, Тристан развернул коня и призвал голубя на плечо, а пса – следовать за Вихрем. Когда он готовил лук и подъезжал к началу полосы, Вероника услышала, как вдалеке хлопают огромные крылья – значит, приближался Рекс.

Вероника ждала, пока Тристан приступит к упражнению, твердо вознамерившись не встревать и не спорить. Правда, надолго ее не хватило. Почему Тристан не начинает? Может, что-то не так с ним? Или с Вихрем?

– Вы что… – начала было Вероника, приближаясь к Тристану, но он перебил ее:

– Прости, – выпалил он, глядя прямо перед собой.

– Что? – недоуменно спросила Вероника.

Тристан со вздохом взглянул на нее сверху вниз:

– Я говорю: прости. Ты… ты ни в чем не виноват. Это я виноват, что поднял тревогу, увидев тебя на склоне горы. Я виноват, что завалил упражнение на полосе препятствий. Я бы на твоем месте поступал точно так же, как ты. По крайней мере, надеюсь, что поступал бы так же. Может, просто… забудем?

Вероника пораженно молчала. Выросшая с Вал, она совсем не привыкла к тому, чтобы перед ней извинялись. Вот и сейчас она только и смогла, что заставить себя кивнуть. Тристан кивнул в ответ и, откашлявшись, начал упражнение – сперва все так же скованно, но постепенно возвращаясь к привычному образу крутого наездника.

Вероника сунула руку в карман. Отстриженные косички и украшения она сплела в нечто вроде браслета и с тех пор носила с собой как талисман. Она частенько теребила его, прямо как сейчас – поглаживая знакомые шарики бусин и наблюдая издалека за Тристаном.

С самой их встречи он не проявлял ничего, кроме злобы, подлости и высокомерия.

И глядя на юношу, который спокойно извинился перед ней, Вероника не могла поверить, что это – один и тот же человек. Да, на него здорово давили, и коммандер, с его слов, очень напоминал Вал. Отец явно собирался проучить Тристана и втянул в это дело Веронику.

Сейчас же Тристан не просто сожалел о том, как вел себя прежде, – он сам переменился.

– Ник? – нерешительно позвал он издалека.

Вероника подбежала кнему:

– Да, подмастерье?

Она словно задела его за живое. Он было нахмурился, а потом откашлялся и произнес:

– Зови меня Тристан.

– О, – только и ответила Вероника. Да что это с ним?

Тристан тяжело вздохнул:

– Ты не мог бы… Снова провернуть тот трюк? С палкой.

Это что, проверка какая-то?

– Хочешь, чтобы я снова отвлек на себя животных?

– Если мне надо пройти это, – он окинул жестом руки поле, – дополнительное упражнение, то отчего бы не нагрузить себя. Мы оба знаем, что мне под силу пройти полосу, но смысл не в этом. Главное – сохранять спокойствие, что бы ни происходило, держать под контролем сразу нескольких животных, не теряя сосредоточенности и не ослабляя хватки. Прежде ты, может, и выставил меня на посмешище нечаянно, но вчера вечером ты выставил меня дураком намеренно. А я не люблю, когда меня подставляют, хоть в какой ситуации.

Вероника нахмурилась.

– А я-то думал, ты это все хочешь забыть, – осторожно напомнила она.

– Не в том дело. Я… – Он сделался еще мрачнее. – Я – не мой отец. Не хочу становиться похожим на него. Не стану пытаться унизить тебя в ответ или что-то доказывать. Я говорю совершенно серьезно.

Вероника кивнула, уяснив, наконец, в чем дело. Тристан – вовсе не интриган. Он искренне выражает себя, в его словах нет скрытого смысла. В день, когда он поймал ее, он был разгневан, в отчаянии; злоба в его глазах и словах, споры – все это шло от души. Вчера его унизили, вот почему он на нее накинулся. А сейчас предлагает начать все заново, просит прощения и помощи. Редко Вероника встречала таких честных людей.

Ей стало неловко. Что скажет Тристан, узнав о ее притворстве и лжи?

– Ну ладно, – согласилась Вероника, оглядываясь в поисках палки.

– Вон там в кустах поищи. А ты вчера к животным магию применял или отвлек их только стуком?

– Без магии. Отвлек их… – Она умолкла, осознав: изменились не только манеры Тристана.

Другой стала его магия.

Вероника мысленно обратилась к животным, желая проверить свои подозрения. То, как Тристан держал их и контролировал… сегодня все было иначе. Пес и птица думали сами, а не слепо повиновались, как еще вчера. Вихрь тоже, хоть и был знаком с полосой препятствий, но та же магия, что удерживала его на месте, не вынуждала проходить ее… а просила.

– Ладно, – сказал Тристан, выпрямляясь в седле. Открытия Вероники он не заметил. – Отвлекай их когда захочешь, а я буду пытаться удержать их внимание.

– Не предупреждай их об этом, – предостерегла его Вероника. Вытянув палку из бурьяна, она вернулась к мишени. – А то нечестно получится.

Тристан – надо же! – хохотнул:

– И не думал.

В том месте, где Тристану предстояло провести коня через ряд торчащих из земли покосившихся столбиков, стояла плетеная изгородь. Вероника поняла, когда надо действовать. Она дождалась, пока Тристан дойдет до финиша, и со всей силы ударила по раме мишени. Стук был громкий, и эхом пронесся над площадкой; Вероника обернулась посмотреть, как поступит Тристан.

Конь прижал уши к голове, пес залаял. Тогда Вероника бросила палку в сторону, и пес побежал за ней… замерев где-то на середине площадки. Тристан сосредоточился, удерживая Вихря на полосе, а голубя на плече. Вероника ощутила, как растет его напряжение.

– Сосредоточься на собаке, – невольно выкрикнула она, стараясь не двигаться. – Птица и конь уже твои, доверься им. Сосредоточься на собаке.