Ники Пау Прето - Корона из перьев [litres]

Взяв лук, Вероника прижала его к груди. Так много хотелось сказать, но на пороге войны времени на это просто не было.

– Мне жаль, – только и прошептала она.

– Знаю, – ответил Тристан. Только он хотел сказать еще что-то, как прозвенел колокол, а в ответ послышался топот множества ног и лязг оружия.

Солдаты прибыли.

Тристан взбежал вверх по лестнице, перемахивая через две ступеньки за раз, а Ник… нет, Вероника следовала за ним по пятам. Думать над случившимся времени не было – слишком многое требовало внимания. И все же стоило на миг отвлечься, как разум принимался кричать: Вероника, Вероника, Вероника! Тристан как будто утратил нечто, лишился чувства равновесия или правильности. Стало даже немного грустно.

Ник был ему… кем-то особенным. Союзником, наперсником – человеком, которому можно доверять. Которому Тристан хотел верить. А эта девушка – она кто? Все тот же Ник? Или все, что знал о Нике Тристан, – ложь? Вдруг Вероника – как ее сестра Вал? Там, внизу, произошло что-то странное. Тристан вроде бы говорил с Ником – Вероникой! – а потом его ошеломили, и сестры принялись спорить о чем-то непонятном.

Когда Вал схватилась за нож, Тристан испугался, но то, что произошло потом, поразило его до глубины души, хотя он думал, что его уже ничем не удивить. Зачем Вал так поступила? Должно быть, история у сестер длинная, однако сейчас важно было то, что Тристан заполучил еще одного бойца.

Наступила ночь, луна скрылась за облаками. Маяк и светильники на стенах освещали крепость, но вот склоны за стенами оставались в тени. Тристан приказал погасить все огни, надеясь только, что защитники не станут легкой мишенью в свете маяка: под сенью деревьев внизу наверняка таились вражеские лучники. Гасить маяк Тристан не решался – на случай, если голубей, отосланных отцу, сбили, или они просто не долетели. Гнездо скрыто надежно, а вот маяк устроен так, чтобы его пламя видели издалека, и наездники, когда поднимутся в небо, заметят свет.

Когда наконец все огни погасли, мир словно сжался. Тристан поморгал, чтобы глаза поскорее привыкли к темноте. Глазами феникса во мраке он видел бы все, да еще с высоты. Больше всего хотелось оседлать питомца и вознестись, осыпая стрелами всякого, кто посмел угрожать крепости. Но Тристан не был глуп: солдаты пришли уничтожить наездников, а в первую очередь – самих фениксов. Без своих магических птиц наездники – простые анимаги, повелевающие почтовыми голубями да вьючными животными и больше, в общем-то, ни на что не годные. Почти обычные люди, которых ничто не стоит поработить. А значит, надо защищать фениксов, их будущее – любой ценой.

«Даже, – мрачно думал Тристан, – ценой человеческих жизней».

Он глубоко вздохнул. Ночной ветер трепал его тунику и черные волосы Вероники. Тристан отвернулся. Есть жизни, терять которые он не хотел ни при каких условиях.

Дозорные сообщили, что солдаты уже приблизились к постоялому двору, а значит, с минуты на минуту их стоит ждать здесь. Следовало бы напасть на врага еще на подступах, пока они взбираются на гору по опасной лестнице, но Тристан не решился покидать крепость и оставлять фениксов без защиты.

Морра, допросив Эллиота, доложила, что о предстоящей атаке он не знал ничего ценного. Он лишь должен был сообщить, где вход в подземный сточный канал, и открыть его изнутри, но, к счастью, даже письма отправить не успел. Предательство Эллиота больно ранило, и в то же время Тристан понимал, каково ему, наверное, приходилось. А то, что Эллиот не сообщил солдатам, где вход в тоннель, наверняка стоило его сестренке жизни. Потом, когда все закончится, они постараются помочь Эллиоту – предатель он или нет, а наездником остается.

И хотя план империи провалился, Тристан на всякий случай выставил стражников в подвалах. Атаковать в этом месте бессмысленно: численное превосходство разобьется об узкий проход, через который солдатам придется идти гуськом – там-то стражники с легкостью отобьют атаку, но рисковать и оставлять подвалы совсем без защиты Тристан не хотел. В конце концов, Эллиот мог и соврать: Морра умела распознавать правду, но та же Вероника перехитрила ее. Как видно, дар кухарки не всесилен.

Внимание привлек далекий огонек. Вероника проследила за взглядом Тристана, а потом и еще несколько стражников обратили взор в ту же сторону. Вскоре уже все смотрели на поле, разделявшее поселок и лестницу.

Солдаты выстраивались на плато. С виду их была сотня, может, полторы; огоньки их светильников подрагивали на ходу, отражаясь в металле оружия. Не так уж и много, прикинул Тристан, справиться можно… однако внутри у него все сжалось.

Первая атака, как он и ожидал, готовилась на ворота поселка.

Прикрыв глаза, Тристан вызвал в памяти отцовскую карту Гнезда и прилегающих земель. Гнездо – священное место, но для крепости расположено невероятно удачно – недаром задумывалось как тренировочная застава. К тому же оно на возвышенности и окружено крутыми склонами. Построено на зазубренном выступе, скрыто от посторонних глаз высокими скалами. На западе гора круто обрывалась в пропасть глубиной в несколько миль, на дне которой – широкое ущелье, а на севере вздымалась еще выше, скрываясь в облаках. Юг Гнезда напоминал лощину или канаву, склон которой круто уходил вниз, к Полю перьев и окружающей его густой роще. Постоялый же двор и крутая лестница располагались на востоке, лишь оттуда к Гнезду можно подобраться пешком.

А раз недруг подошел с востока, то и нападения ждать больше неоткуда.

Широкие створки ворот подперли деревянными балками и бочками с зерном. Защищать их, на случай если солдаты прорвутся, остались лучшие бойцы. Вдоль стены расположились лучники, но она была ниже и у́же крепостной, защиты почти не давала. И все же, если удастся сдержать солдат у ворот поселка, то подмастерья, селяне и слуги в крепости боя так и не увидят.

Тристан присмотрелся: солдаты разделились. Половина атаковала ворота с топорами и факелами, другая принялась целиться из луков в сторону стен. Нет, их не сотня и не полторы, поправился Тристан, их сотни две – и это только на открытой местности, а в темноте по краям поля наверняка засело еще несколько десятков. И все равно это куда меньше, чем предупреждали Сэв и караульные.

Солдаты на краю плато тем временем побросали на землю крупные цилиндрические предметы, которые несли на спинах, и теперь складывали их в ряд. Что это, оружие или припасы? Стоило еще одному короткому цилиндру лечь в ряд, как у Тристана пересохло во рту.

Таран.

Обычный таран по узкой лестнице в гору не поднимешь, вот солдаты и принесли разборный. Должно быть, атаку империя планировала давно, с того момента, как почти год назад завербовала Эллиота.