Ники Пау Прето - Корона из перьев [litres]

Вероника стиснула напоследок его ладонь и отпустила. Рекс взмахнул могучими крыльями, поднимая с пола пыль и сухие листья, взлетел и опустился на платформу в виде феникса. Следом за ним взлетели и сородичи, пыша жаром – воздух дрожал вокруг осветившихся перьев. Когда все опустились на платформу, их внутреннее пламя погасло, и птицы застыли серыми статуями на фоне ночного неба.

Тристан обратился к Веронике:

– Они будут ждать сигнала. Идем.

Самки на самом дне встрепенулись. Если чувства Рекса Тристан воспринимал сильно и четко, путая порой со своими, то эмоции других фениксов казались дымом, едва уловимыми шепотками или намерениями, еще не созревшими и не осознанными.

Вероника схватилась за замок, загрохотавший о прутья решетки. Один из фениксов – должно быть, ее питомец – устремился навстречу Веронике. Слева раздался звук шагов – из тени показался Эрскен.

Вероника застыла, и тогда вперед выступил Тристан. Сейчас он был за главного, и если даже нарушал отцовские приказы, то на благо Гнезда:

– Отбой, Эрскен. Мы выпустим одну из самок.

– Всего одну? – отпустив замок, спросила Вероника.

Тристан ровно и спокойно вздохнул. Сверху доносились отголоски битвы.

– Да, Ник, всего одну. Остальные ни с кем не связаны и… – Он замер, понимая ошибку – по тому, как напряглась Вероника. Оба они обернулись к Эрскену.

– Мне что, удивляться? – спросил тот, прислонившись к решетке. – Ни разу не видел, чтобы не связанный узами феникс вел себя, как этот.

Вероника стрельнула глазами в сторону Тристана, но эту тайну предстояло открыть ей самой.

– Я не Ник, – призналась она, посмотрев в глаза Эрскену. – Меня зовут Вероника, и Ксепира – моя соузница.

Эрскен мрачно кивнул, а потом одарил ее доброй улыбкой:

– Имя что надо, королевское.

– Послушайте, – вмешался в разговор Тристан. – Сейчас мы выпустим одну самку, потому что только она связана узами. Как поведут себя остальные, мы не знаем.

– Природа велит им драться бок о бок… – задумчиво проговорил Эрскен, как бы между делом. – Ты же видел, как реагировали мальчики, когда мы изловили самок. Им это нисколечко не понравилось. И сегодня им не понравится, когда стрелы полетят в их сестер и братьев.

– Но они не поймут, что происходит. Они же не такие, как связанные. Их могут убить.

– Или… они возьмут да улетят? – вскинул брови Эрскен.

– Да, или они возьмут и улетят, – согласился Тристан, злой на себя за это допущение, будто оно – единственное, что его волнует. Впрочем, коммандер и правда разозлится, когда вернется и не застанет в Гнезде ни одной самки. Если, конечно, вообще вернется, и если Гнездо к тому времени не падет. Тристан тяжело вздохнул. – Нет соузников, которые держали бы их в узде, вот мы и заковали их в цепи. Улететь они попытаются в первую очередь.

– Ты сильно удивишься… – предупредил Эрскен, глядя на фениксов сквозь прутья решетки. Он, может, и не был связан с ними, но фениксов понимал как никто. – Их первейший инстинкт – защищать соузника, а потом – сородича. Почему, как ты думаешь, империя даже не пыталась переманить на свою сторону наездников? Когда дело доходит до настоящего сражения – не ссор из-за территории или брачных игр, – фениксы друг с другом не воюют.

– Отлично, – сказал Тристан, обходя Веронику и берясь за замок. – Пусть бьются за нас, друг за друга или вообще ни за кого, это их дело. – Он обратился к Веронике: – Их могут подстрелить, едва они вылетят за стену крепости. Твою соузницу тоже. Надеюсь, ты к этому готова.

– Я сам все сделаю, – сказал Эрскен, отпихивая его в сторону. – Возвращайтесь наверх. Когда они вылетят – сразу увидите. Вряд ли они станут сидеть тут смирно и играть, как ваши прирученные мальчики, так что будь готов отдать приказ.

Вероника медлила. Она боялась, хотела задержаться и лично выпустить питомицу.

– Хочешь – оставайся тут, но мне надо идти, – сказал ей Тристан.

Вероника помедлила еще мгновение и последовала за Тристаном на лестницу. Они бежали так, что легкие жгло. В тоннеле было прохладно и отдавало сыростью, и не было слышно звуков битвы – только их дыхание да шлепанье ног о каменный пол.

Они уже достигли верхних ступеней, когда снизу донеслись мелодичные крики. Перегнувшись через край колодца, Тристан увидел, как первой вылетает на волю питомица Вероники, а сразу за ней – другие самки. Как и предупреждал Эрскен, они не стали ждать приказа и нерешительно кружить у самого дна. Птицы огненными шарами взмыли на волю, красочно рассыпая на лету искры. Их пламя, как и перья, отдавало фиолетовым и индиго, окрашивая небо во все цвета горного заката.

«Рекс, – мысленно позвал Тристан и посмотрел на насест, где устроились самцы – распушая перья и переступая с лапы на лапу при виде взлетевших самок. – Пора».

Рекс обернулся красно-золотым огненным демоном. Пламя срывалось с его перьев с треском, подобным ударам кнута. Остальные фениксы тоже, один за другим, воспламенились – словно ряд подожженных по очереди факелов. Издав леденящий душу крик, самцы взлетели следом за самками.

В воздухе они все перемешались, создавая зрелище в тысячу раз величественнее представления на день солнцестояния, которое Тристан показывал Веронике. Это была исконная боевая магия.

Благодаря ей и рождались легенды.

Наконец огненная спираль в воздухе распалась, и фениксы устремились в бой за стену, оставляя след из искр.

Как только они выбежали из-под арки и увидели, что творится на стене, внутри у Вероники все похолодело. Солдаты проникли в крепость, у них были секиры, самострелы и короткие мечи, клинки которых уже обагрились кровью. На мостках и под ними, на земле, лежали тела, а вдали полыхало зарево – ворота подожгли.

Только сейчас Вероника осознала, что они могут проиграть. А она еще убедила Тристана вовлечь в бой Ксепиру и прочих фениксов… Она снова может лишиться питомца – от этой мысли ноги задрожали, дыхание сделалось частым и быстрым. Вероника захлебывалась от ощущения страха – чужого и своего, который был сильнее.

В небе раздался клекот, и Вероника, задрав голову, увидела Ксепиру: та летела, оставляя за собой сверкающий фиолетовый след. К ней присоединились Рекс и остальные. Защитники ликовали, и Вероника поняла, что решение она приняла верное. Потерявшие было уверенность люди воспряли духом, а фениксы – прирожденные воины, и если кто-то мог сегодня справиться с солдатами, так это они.

Тристан с ходу включился в бой, помогая двум товарищам подмастерьям отразить нападение на часть стены. В этот миг мимо пролетели Рекс и его сородичи. Защитники салютовали неожиданному подкреплению, тогда как солдаты застыли, раскрыв рты от ужаса: то ли думали, что все фениксы улетели по ложной тревоге, то ли просто никогда не видели огненных птиц живьем.