Кристофер Холт - Дорога к дому [litres]

– Я уважаю вашу решимость, – сказала Эдвина. – Правда уважаю. Но я настаиваю, чтобы эту ночь вы провели здесь и спокойно отдохнули.

– Мы не хотим стеснять вас, – неуверенно проговорил Макс. – Лучше вылезем из норы и поспим где-нибудь в каньоне.

– Ерунда! – отмахнулась Эдвина. – Сегодня вы переночуете здесь. А если до завтра не измените своего намерения, я выведу вас из каньона и покажу путь к стене.

Гизмо лизнула гладкий подбородок Эдвины:

– Спасибо, мисс Эдвина. Мы очень ценим это.

– Поспать – о, это было бы неплохо, – мечтательно произнёс Крепыш, широко раскрыл пасть и сладко зевнул. – Вчера мы придумывали, как привести в движение поезд. Сегодня плелись по пустыне и удирали от койотов. Надеюсь, завтра день будет полегче.

– Я тоже, приятель, – поддержал его Макс, – я тоже.

Такс, йоркширка и броненосец один за другим закрыли глаза и погрузились в сон. Макс подождал, пока все уснут, и только после этого смежил веки.

Стена и люди находились совсем рядом – утренняя прогулка, и они на месте. Однако что-то подсказывал псу: найти Чарли, Эмму, доктора Линн и других людей будет не так легко. Прокопать засыпанный туннель и броситься в их объятия – слишком простой сценарий.

Макс находился по другую сторону стены.

Перед ним расстилалось поле пустых, трепещущих на ветру палаток.

Пёс не знал, как перебрался через преграду, но радовался, что грозовая туча, выпускавшая в погоню за ним чернильные щупальца, осталась позади; её сердитое громыхание звучало приглушённо.

Принюхиваясь и насторожив уши, Макс двинулся вперёд. Повсюду ощущался запах людей, но ни одного человека не было видно. Палатки и дома на колёсах стояли пустые. У боковой двери одного фургона лежал коврик из искусственной травы; под навесом, натянутым вдоль крыши, стояли два белых пластиковых стула. Над ними висела стеклянная музыка ветра, она позвякивала от малейшего дуновения ветра, и звук этот напоминал детский смех.

Нет, смеялись не стеклянные трубочки. А кто тогда?

Макс остановился, палатки и машины разъехались в стороны, открывая перед ним путь. В конце его, подсвеченные сзади солнцем, сидели рядышком Чарли и Эмма.

Он нашёл своих родных!

Дети строили замок из песка. Казалось, они не видели Макса.

Виляя хвостом и радостно вывалив из пасти язык, пёс со всех лап кинулся вперёд.

А потом вдруг появилась Мадам и преградила ему путь.

Она с любопытством смотрела на Макса, а тот резко затормозил перед ней.

«Ты ничего не забыл?» – спросила старая лабрадорша, её голос эхом отдавался в голове пса, хотя челюсти собаки не двигались.

Макс подскочил на месте.

– Конечно нет, – ответил он своей наставнице. – Чарли и Эмма там! Я нашёл их. Я наконец нашёл их!

И он пробежал мимо Мадам, поднимая вокруг себя столбы пыли. Скорее, скорее бы оказаться в тёплых объятиях родных людей!

И вновь Мадам преградила ему путь.

«Оглянись», – велела она.

Макс услышал за спиной частое дыхание, обернулся и увидел Крепыша с Гизмо – они сидели на земле совершенно спокойно и наблюдали за ним.

Вокруг йоркширки появилось кольцо белого света, потом такое же охватило такса. По лапам Макса прокатилось щекотное ощущение, пёс глянул вниз и обнаружил, что тоже стоит в белом сияющем круге.

Мадам прохаживалась перед Максом, Крепышом и Гизмо.

«Что означают эти кольца?» – спросила она.

– Это символы того, что случилось с нами, – ответил Макс, хотя сам не до конца понимал смысл своих слов.

«Верно, – проговорила Мадам. – Но важнее другое: от тебя зависит, останутся ли они соединёнными навсегда. Их сковали испытания, пережитые вами вместе. Не позволяй этим кольцам разъединиться».

Земля под лапами Макса задрожала. За спиной у него раздался жуткий грохот. Пёс оглянулся и увидел, что серебристая стена прогнулась и рухнула на землю.

В палаточный городок ворвалась грозовая туча, она с грохотом надвигалась на Макса и его друзей.

«Держись! – пролаяла Мадам сквозь шум бури. – Не забывай, что я тебе говорила. Время почти настало».

Макс проснулся.

В прохладную нору проникал бледный утренний свет, он будто уговаривал Макса открыть глаза.

Пёс зевнул и огляделся. Как обычно, он пробудился последним – в норе никого не было, снаружи доносились радостные крики детёнышей броненосцев.

Макс подполз на животе к канавке на краю норы и полакал тёплой мутноватой водицы, скопившейся здесь после дождя. Потом протиснулся сквозь дыру – камни исцарапали ему бока – и вылез из укрытия.

Было ещё очень рано. Солнце едва показалось над горизонтом, но уже становилось жарко. Макс встал в полный рост, размял затёкшие мышцы и подумал: «Хорошо бы Эдвина оказалась права и стена действительно находилась неподалёку».

– Ты меня не поймаешь, Уриал! – пропищала Скорлупка, неуклюже обегая ближайший куст.

– Ещё как поймаю! – отозвался её брат. Он свернулся клубком и покатился вдогонку за сестрой.

Макс заглянул за куст – там Гизмо и Крепыш играли с другим детёнышем – Абелем. Они виляли хвостами и перекатывали зверька туда-сюда, как игрушечный мяч. Абелю это, похоже, нравилось, а Эдвина лежала рядом и с удовольствием наблюдала за весёлой забавой.

– Доброе утро, – приветствовал её Макс, – и спасибо ещё раз, Эдвина, что позволила нам переночевать у тебя.

Крепыш легонько толкнул лапой крошку-броненосца в сторону Гизмо и спросил:

– Ты готов идти, верзила?

– Более чем, – отозвался Макс.

Уриал и Скорлупка перестали гоняться друг за дружкой и уставились на собак.

– Вам нужно идти? – спросила Скорлупка.

– Но мы же играем! – обиженно протянул Абель, развернулся и стал цепляться коготками за бок Гизмо.

Йоркширка опустила уши и лизнула малыша в покрытый твёрдыми щитками лоб.

Эдвина встала и с урчанием ткнула мордой каждого из детёнышей.

– Хватит, – сказала она. – Это невежливо – удерживать гостей дольше, чем они хотят. Идите в нору, дети. Я покажу собакам выход из каньона – они ведь не знают, где есть туннели и куда нужно сворачивать, – а потом вернусь к вам.

– Ой, – пискнул Уриал. – Я тоже хочу пойти!

Эдвина посильнее ткнула его носом, заставляя двигаться в сторону их убежища.

– Нашим новым друзьям пора в путь, – напомнила она. – И я боюсь, вы на своих маленьких лапках не поспеете за нами. Попрощайтесь с Гизмо, Крепышом и Максом и оставайтесь в доме, пока меня нет.

– Пока-пока, – грустно произнесли трое броненосцев и, пригнув головы, один за другим залезли в нору.