Джессика Броуди - Небо без звезд [litres]

– Я к «Авангарду» никаким боком, – ощетинилась Шатин. И девушка говорила чистую правду. Понятия не имея, с какой стати ее собеседник вдруг упомянул об «Авангарде», она отказывалась допустить, чтобы он – хоть на секунду – связал ее в мыслях с этими идиотами-бунтовщиками. О Шатин можно было много чего сказать: воровка, мошенница, трюмная крыса – но революционеркой она точно не была.

Генерал выдавил невеселую улыбку:

– Знаю. И мы ценим твою верность Латерре.

Шатин чуть не подмигнула ему в ответ. Оба они умели понимать сарказм.

– Я располагаю сведениями о том, что «Авангард» наладил связь с моим внуком и пытается его завербовать.

Шатин понимала, что лучше помалкивать, но не сумела сдержать изумления:

– Как? Зачем?

Д’Бонфакон вздохнул:

– Это все из-за его отца.

Перед глазами Шатин снова встал иссохший труп, который она видела утром в морге. Отец Марцелла д’Бонфакона. Недавний узник Бастилии.

– Он что, преступник?

Ей показалось, что плечи генерала чуть заметно поникли.

– Изменник, – поправил он. – Его отец был одним из самых доверенных бойцов Гражданки Руссо во время бунта четыреста восемьдесят восьмого года. Он изменил своей планете, своей семье и своему Режиму.

Шатин поежилась на стуле:

– Ой…

Генерал вернулся на прежнее место и положил ладони на стол. И вновь стал прежним д’Бонфаконом. Минута слабости прошла. Мелькнувшие перед ней проблески его души, его прошлого, его боли пропали без следа.

– Гражданка Руссо находится под усиленной охраной на Бастилии, но «Авангарду» нужен новый вождь. Такой, под знамена которого стекутся люди. И Марцелл подходит идеально. Он связан с прошлым восстанием – через отца. Он занимает высокое положение во втором сословии. Он уже и так заметная фигура. Словом, им нужен мой внук. А мне нужна ты.

– Я? – удивленно моргнула Шатин. – Но зачем?

– Я хочу, чтобы ты подружилась с Марцеллом. Завоевала его доверие. Стала его конфиденткой. Когда «Авангард» выйдет на него для вербовки, ты должна быть рядом.

Девушка недоверчиво вытаращила глаза:

– Вы хотите, чтобы я для вас шпионила? За вашим же родным внуком?

Странное выражение мелькнуло на лице генерала и тотчас исчезло.

– «Авангард» заново собирает силы, готовясь к новому восстанию. Чтобы помешать террористам нанести Режиму новый удар, нам нужно знать о них как можно больше. Я уже исчерпал все свои возможности. И тут вдруг появляешься ты. Я хочу, чтобы ты, когда «Авангард» наладит связь с Марцеллом, сообщала мне обо всем: что было сказано, где встречались, кто участвовал.

Шатин озадаченно покачала головой.

– Ладно, пусть «Авангард» пытается завербовать офицера д’Бонфакона. Но почему он сам не может обо всем вам доложить? Зачем вам я?

Генерал опустил взгляд на свои ладони.

– Марцелл… – Он осекся, как будто смутился. – У него много достоинств. Есть все основания надеяться, что со временем он станет достойным лидером. Но ему еще многому предстоит научиться.

И тут Шатин вспомнила сплетню, которую недавно слышала от Азели.

– Разве его не собираются выдвигать в командоры?

Д’Бонфакон бросил на нее суровый взгляд, но ничего не ответил.

Шатин прищурилась, пытаясь разгадать его загадочное молчание.

– То есть вы не доверяете Марцеллу?

– Просто мальчик пока еще не готов для столь важной должности.

Шатин осенила догадка, от которой по спине прошел озноб.

– Вы боитесь, что внук не расскажет вам о связях с «Авангардом»?

Боль в глазах генерала сказала Шатин, что она не ошиблась.

Он устало вздохнул:

– Иногда мне становится тревожно за Марцелла. – Шатин с удивлением расслышала в голосе д’Бонфакона неподдельную нежность. – Боюсь, что скажется мятежная кровь отца. Но более всего я тревожусь за его безопасность. Мальчик наверняка захочет проявить самостоятельность. Он и не представляет, насколько опасен «Авангард». Эти люди жестоки, непредсказуемы и… готовы на все. Он, может быть, воображает, что способен контролировать ход событий, но это не так. Он еще слишком во многом наивен. Мне нужен надежный человек, который бы за ним присматривал.

Генерал на миг встретил взгляд Шатин, и девушка вдруг поймала себя на том, что ей жаль его. Совсем чуть-чуть.

– Но почему именно я? – спросила она.

Д’Бонфакон выпрямился, снова принимая суровый вид.

– Марцелл, как я уже сказал, доверился тебе. Перед тобой он откроется скорее, чем перед кем-либо из Министерства. А я изучил твое досье. Ты весьма… – он поискал слово, – ловкая особа.

Шатин прищурилась. Она чуяла ловушку.

– А с чего вы решили, что я вообще стану вам помогать?

Генерал усмехнулся:

– Марцелл не ошибся. Ты и впрямь из тех ребятишек, что не прочь поторговаться.

– Ну, положим, это вы знали заранее, – парировала Шатин. – Иначе не приказали бы меня сюда доставить.

– Я же говорю: умная девочка.

При слове «девочка» Шатин ощетинилась. Ей не по душе было, что глава Министерства узнал ее тайну. От этого она чувствовала себя беззащитной и беспомощной.

Генерал развернулся на стуле и указал за панорамное окно.

– Не будь ты тем, кто есть, я бы предложил тебе за услуги что-нибудь из этого. Манор в Ледоме. Восхождение во второе сословие. Жизнь, о которой в твоем положении можно только мечтать.

Шатин напряженно слушала, гадая, к чему он клонит.

– Но ты совсем из другого теста, – продолжал генерал. – Рискну предположить, что ты вряд ли стремишься поселиться с нами в Ледоме.

– Вы правы, – осторожно ответила Шатин. – Я к этому не стремлюсь.

– И угроза семье, вероятно, тоже не подействует, поскольку родные тебе, судя по всему, не слишком дороги.

Шатин фыркнула:

– И опять в точку, месье.

– И потому я делаю тебе другое предложение.

Девушка так и подалась к нему. Она не верила, что генерал может предложить что-то для нее интересное, и все-таки не сумела сдержать любопытства.

Д’Бонфакон сложил руки на коленях:

– У патриарха совершенно особые отношения с новой властью Юэсонии. Они, скажем так, задолжали нам несколько услуг.

Шатин похолодела.

Генерал знал.

Но откуда?

Он улыбнулся, откровенно наслаждаясь ее реакцией:

– Добудь мне нужные сведения, и я обеспечу тебе новую жизнь на Юэсонии.

Пальцы Алуэтт быстро пробегали по переплетенным вручную корешкам «Хроник».

– Три… четыре… пять… – торопливо шептала она.

Каждый том был одет в скользкую прозрачную обложку, защищавшую полотняный переплет и нежные бумажные страницы. Алуэтт тысячу раз стирала пыль с этих книг, где была описана вся история Латерры. Она знала каждый том по высоте и толщине – как знала каждый уголок, каждую щель и нишу в библиотеке Обители.