Джессика Броуди - Небо без звезд [litres]

Алуэтт взглянула на блестящую обложку «Хроник», выглядывающую из-под другой книги. Придется десятому тому подождать. Придется ей подождать. Отец откашлялся.

– Ты идешь?

Подхватив обе книги, Алуэтт вернула каждую на свое место на полке. Когда она обернулась, отец уже выходил из библиотеки. Легкость, которую он принес с собой, куда-то пропала.

Ей стало грустно.

И досадно.

– Папа! – снова позвала она.

Он задержался в дверях.

– Да, ma petite ?

Алуэтт медленно подошла к отцу, заглянула в глаза, обняла. И крепко прижала к себе.

– Прости меня, – прошептала она.

Он поцеловал ее в лоб и усмехнулся:

– За что, во имя Латерры, тебе извиняться, мой Жаворонок?

Но Алуэтт не ответила. Отстраняясь, она задержала ладонь на предплечье отца. И нащупала пять серебристых бугорков – на каждом разное число точек. Она так часто водила по ним пальцами в детстве, что знала каждую наизусть.

Две точки, четыре точки, потом шесть, гладкий бугорок – и одинокая точка в конце.

Сейчас в мгновение ока эти впадинки на серебристых пупырышках превратились в нечто иное. И полностью преобразили отца в ее глазах. Теперь Алуэтт знала, что означают эти точки. Последовательность цифр.

Его номер.

24601.

– Надетта Эпернэ, гувернантка премьер-инфанты, призналась в злодейском убийстве.

Руки генерала д’Бонфакона сжимали край кафедры, а ровный взгляд обегал министерский зал совещаний. Шесть рядов высших офицеров, похожих на дроидов: безукоризненная выправка, суровые лица и одинаковые льдисто-белые мундиры. Рядом с кафедрой, подняв голову и сцепив руки за спиной, стоял глава столичной полиции инспектор Лимьер. Импланты в его лице гудели и мигали.

– Мы полагаем, что мадемуазель Эпернэ действовала не в одиночку, – продолжал генерал.

Сидевший в последних рядах и старавшийся подражать в невозмутимости другим офицерам Марцелл с трудом сглотнул. Ему было дурно. Как же все это ужасно: и то, что малышка Мари умерла; и то, что Надетта созналась в убийстве.

И то, что из головы никак не идет его собственная гувернантка.

– Отравление было подстроено весьма хитроумно, – продолжил дед, вернув Марцелла в зал заседаний. – Подобное не по плечу пустоголовой молодой девице.

Генерал махнул женщине-киборгу в зеленой робе, стоявшей рядом с кафедрой:

– Медик Виши, доложите, что вы обнаружили.

Главный медик выступила вперед: в резком свете ламп у нее на лбу и в щеке моргали и поблескивали импланты.

– Посмертная экспертиза показывает, что премьер-инфанта скончалась от летальной дозы цианида, – начала она. – Поступив в организм, яд вызвал мгновенную асфиксию, что привело к учащенному дыханию, сильным спазмам сосудов мозга, рвоте, потере сознания и смерти в течение пятнадцати минут.

К горлу у Марцелла подступила желчь, и он снова попытался сглотнуть. Так вот что случилось с малышкой Мари. Какая ужасная, мучительная смерть. Как может медик говорить об этом таким холодным, сухим тоном? Словно рассказывает о неисправном телекоме, а не о несчастном ребенке.

Марцелл не в первый раз задумался: уж не лишаются ли иные киборги при операции по вживлению электронных схем доли былой человечности? Не это ли позволяет им так хорошо исполнять свои обязанности?

– Мы полагаем, что яд присутствовал в кусочке фрукта, возможно персика, съеденного ребенком тем же утром, – продолжала Виши. – Косточки некоторых плодов, таких как яблоко, вишня и персик, содержат естественный цианид. Однако количество цианида в крови премьер-инфанты намного превосходит природный уровень. Мои коллеги продолжают анализы, но, согласно нашей рабочей гипотезе, цианид был доставлен с ювелирной фабрики, где он постоянно используется для очистки и полировки.

Медик собиралась добавить что-то еще, но д’Бонфакон остановил ее и вернулся на свое место на кафедре.

– Убийство премьер-инфанты – отнюдь не происки дилетантов. Как вы понимаете, девятнадцатилетняя гувернантка не могла иметь доступ к промышленному цианиду. Подобный заговор требовал стратегического планирования. – Генерал всмотрелся в лица слушателей и сурово заключил: – Мы, несомненно, вновь имеем дело с «Авангардом».

Марцелл шумно вдохнул, и по рядам офицеров пробежали шепотки:

– Неужто опять «Авангард»?

– Они вернулись?

– Как это понимать?

Те же вопросы задавал себе и Марцелл. Целых семнадцать лет его жизни, после ареста Гражданки Руссо, «Авангард» был не более чем призраком, памятью о неудачном мятеже 488 года. Тем не менее временами некоторые одиночки из числа прежних сторонников этой организации что-то затевали – да взять хоть ту же Мабель, – просто чтобы напомнить Латерре, что они еще существуют. Что всегда будут таиться в тени, выжидая своего часа.

Марцелл утешался тем, что без авторитетного и харизматичного лидера у «Авангарда» мало надежды вновь собрать народ под свои знамена. Гражданка Руссо была их стратегом и увлекла за собой множество последователей. Но пока она за решеткой, на Бастилии, нового восстания можно не опасаться. И потому поначалу Марцелл не придал значения истеричным уверениям патриарха, будто за убийством стоит «Авангард».

Но теперь, слушая доклад деда, он усомнился, действительно ли планете ничего не грозит. Если «Авангард» даже без Гражданки Руссо сумел проникнуть в Большой дворец и убить наследницу Парессов, то кто знает, на что еще эти террористы способны? Возможно ли, что организация воскресла из мертвых, не имея вождя?

– Надетта действовала не одна, – говорил между тем генерал. – Офицеры Лапорт и Медон продолжают допрос гувернантки, а также опрашивают всех работников ювелирной фабрики в надежде установить сообщников.

Сообщников.

Мысли Марцелла заметались – он вспомнил поисковый запрос, заданный им недавно телекому. Как выяснилось, Мабель бежала из тюрьмы в шестом месяце этого года. Чем она с тех пор занималась?

Неужели она и есть та сообщница, о которой говорит дед? Марцелл никак не мог поверить, что его обожаемая гувернантка способна на убийство. Тем более – на убийство ребенка . Ему страшно хотелось изгнать эту мысль из головы, но списать такое совпадение на простую случайность он никак не мог.

Что же это получается? Мабель бежит из тюрьмы, а менее чем через месяц умирает Мари Паресс, единственная наследница правящей династии?

– Отныне и впредь мы сосредоточим все усилия на искоренении группы террористов, прежде чем они снова поднимут против нас восстание, – провозгласил генерал.

Инспектор Лимьер, до сих пор статуей стоявший с ним рядом, еще выше вздернул подбородок. Его оранжевый глаз яростно вспыхнул, а огоньки замигали, словно приказ генерала обновил встроенные импланты.