Бекс Хоган - Побег

Проходит несколько часов, и первый просвет подсказывает, что выход близок. А когда мы наконец выбираемся из туннеля и перебираемся на следующий утес, уже раннее утро. После всей этой сырой темноты в воздухе стоит замечательная свежесть, и я ощущаю соль на губах. Море недалеко, как Бронн и предупреждал.

Спуск оказывается гораздо проще подъема. Покинув уступ и продравшись через заросли колючек, скрывающих нас от любопытных взоров, мы отправляемся по пыльной дороге к городу. Сверившись с компасом, я понимаю, что впереди Запад и что до Западных островов нет ничего, кроме океанского простора. От этой мысли мне становится не по себе, поскольку я помню заявления Грейс. Я сую компас в карман, довольная тем, что один из подарков на день рождения по-прежнему со мной. Кинжал Бронна остался где-то во дворце. Король мог бы запросто вонзить его мне в спину после того, как продал меня отцу.

Предательство все еще причиняет боль, хотя пора бы ему зажить. Наш совместный ужин не оставил у меня сомнений в том, кем является король на самом деле, просто я отказывалась верить. Он настолько труслив, что охотнее заключит сделку с врагом, заботясь о собственной шкуре, чем станет помогать добровольному союзнику устанавливать мир. И вот теперь я ставлю все на его сына. Бронн прав: я ничегошеньки не знаю о Торине, у меня нет ни малейших причин уповать на его поддержку, ничего, кроме минутного взаимопонимания, скрепленного сожжением плоти. Возможно, я совершаю ужаснейшую ошибку.

Мы бредем около часа и слышим город задолго до того, как видим его. Хотя еще рано, до нас доносится гудение голосов, и я оглядываюсь на Бронна.

Он морщит лоб.

– Думал, на этой стороне острова будет поспокойнее. Похоже, что нет.

– Чем больше народа, тем лучше прикрытие, – замечает Грейс.

– Может быть. – Бронн не в восторге. – Разделимся. Я разыщу лодку. А вы двое пошлите весточку Торину о том, что мы на пути. Чем скорее мы покинем сушу, тем лучше.

И как только мы выйдем в море, его не станет. При этой мысли во мне все сжимается. Но если он решил нас покинуть, мне нужно успеть кое-что сделать. Я пристраиваюсь к шагу Грейс и отвожу ее в сторону, чтобы Бронн нас не слышал.

– Ты можешь взять отправку этого сообщения на себя? Мне нужно выполнить одно поручение.

Она смотрит на меня с любопытством, но кивает.

Если главный порт показался мне оживленным, то здесь просто беспредел. Сюда стеклись сотни людей, понадеявшись на то, что высадка с этой стороны острова останется незамеченной. Толпы отчаявшихся островитян осаждают полк королевских гвардейцев, перекрывших им дорогу. Судя по лежащим повсюду телам, ночью произошла заварушка. Видимо, именно ее я слышала, когда мы покидали дворец. Предчувствия, что добром это не кончится, оказались пугающе верными.

Когда мы приближаемся, люди обступают нас, тянут руки, прося денег, еды, убежища. Бронн стряхивает их, как мух, полный решимости обеспечить нам уход с острова. Грейс отпихивает их, взглядом разыскивая домик морских грифов, готовых сослужить службу.

Эти исключительно умные птицы – самый быстрый способ доставки посланий на островах. Достаточно привязать к лапке записку и шепнуть название нужного места, они полетят туда пулей. У немногих людей есть свой собственный морской гриф, так что Коготок – еще один символ отцовского могущества. Их поразительное понимание наших слов всегда наводит меня на мысль о том волшебстве, которым мы когда-то обладали. Оно кажется мне связью с утерянным прошлым, и при других обстоятельствах я бы с радостью воспользовалась случаем взглянуть, как они сидят стайкой на своих насестах. Но сегодня меня интересуют не морские грифы. Мое поручение заключается в поисках аптеки. Городок невелик, и большинство торговцев уже свернули свои дела, опасаясь оказаться ограбленными отчаянными людьми, однако целители не уходят, оставаясь даже в самых мрачных местах. Именно там они требуются больше всего.

Я спрашиваю нескольких прохожих, пробегающих мимо, пока один из них не задерживается достаточно долго, чтобы указать в направлении крохотной хижины. Покосившаяся и заброшенная, она выглядит точно так, как место, которое мне нужно.

Приходится стучать дважды, прежде чем на пороге появляется старуха. Достаточно двух золотых монет, чтобы получить желаемое. Сую бутылочки в карман и снова направляюсь через людскую толчею на поиски Грейс.

Не прохожу я и нескольких шагов, как кто-то тянет меня за низ брючины.

Маленькая девочка смотрит на меня, и ее взгляд до боли похож на взгляд Томаса.

– Есть хочу, – говорит она.

Я наклоняюсь, чтобы ее поднять, обеспокоенная тем, что такое тельце в царящей кругом панике могут раздавить.

– Где твоя мама?

– Потеряла.

Мне этого не надо. Но я не могу так просто ее оставить.

– Давай найдем тебе что-нибудь перекусить, а потом я помогу тебе отыскать ее, ладушки?

Девочка кивает, наматывая мои волосы на пальчик. Мы проталкиваемся в таверну, где я покупаю ей тарелку овсяной каши – единственное, что там предлагается, – по абсурдной цене. Я наблюдаю за ней, умышленно не спрашивая, как ее зовут. Я не должна привязываться. Грейс скоро подберет птицу, придет меня искать и не слишком обрадуется, если обнаружит обремененной ребенком.

К счастью, ест девочка быстро, она так голодна, что буквально выхлебывает содержимое тарелки, и когда вытирает рот рукавом, я ей улыбаюсь.

– Где ты в последний раз видела свою маму?

– Не знаю. Там были лошадки.

– В кузне?

Она кивает, хотя и с некоторым сомнением.

– Тогда пошли, проверим для начала там.

Пробиваясь через толпу, я крепко держу ее за ручку. Крики становятся громче, а потом воздух пронзает выстрел. Я оглядываюсь и успеваю заметить, как какой-то человек падает на землю. Похоже, он виноват в том, что попытался пробежать мимо гвардейцев, поскольку сейчас они стоят над ним и лягают по ногам, проверяя, жив он или умер. Пока я смотрю, как он лежит, содрогаясь всем телом в объятиях смерти, кто-то пытается вырвать у меня из рук девочку. Я разворачиваюсь, готовая драться, чтобы только ее не отпустить, но женщина сама кричит на меня:

– Ты украла моего ребенка! Украла моего ребенка!

Отпустив девочку, я ошалело смотрю, как мать хватает ее, обвиняя меня во всех тяжких. Девочка ничего не говорит, просто глядит на меня, пока они обе не скрываются в толпе. Все это происходит так быстро, что я не успеваю вставить ни слова, поэтому иду следом, собираясь объяснить, всматриваясь в каждое лицо, стараясь отыскать ту женщину.

И тут моя кровь холодеет.

Прямо на меня идет отец в сопровождении Клива и Нестора. За ними еще дюжина членов нашей команды, и даже будучи охвачена собственными волнениями, толпа со страхом расступается, пропуская Гадюку. Каким-то чудом никто из них пока меня не заметил, поэтому я опускаю голову и торопливо ухожу в сторону, надеясь не привлечь к себе внимание.