Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

– Я не знаю, куда ускакали Нандус Тормено и делегаты совета.

К сожалению, это было правдой. Лоренцо был в курсе, что произошло что-то значительное, но ему никто не сказал, что именно.

– Тогда найди кого-нибудь, кто знает, – невозмутимо приказал незнакомец. – Мое сообщение для Нандуса Тормено определит судьбу этого города, а также будущее его семьи.

– Но это…

Сочувствующий взгляд заставил капитана замолчать.

– Не задавай вопросов, и мне не придется оскорблять тебя ложью.

ФЕРРАНТА, ПАЛАЦЦО ТРИМИНИ, ПОЗДНЕЕ УТРО, 8-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

– С таким же успехом они могли бы пригласить на эти тайные переговоры герцогов Швертвальда.

Нандус ошеломленно посмотрел на знамена, свисающие с окон палаццо семьи Тримини. Здание из бежевого песчаника было одной сплошной безвкусицей. Слишком большие окна и арки, везде, куда ни глянь, разноцветное стекло. Так можно было бы построить октагон, но это палаццо было храмом, в котором крупные торговые дома поклонялись не Отцу небесному, а серебру. Тримини, безусловно, были богатейшими торговцами Ферранты, и одно только их семейство занимало почти половину мест в совете.

Так как бóльшая часть войск для нападения на повстанцев должна была собраться в Ферранте, торговцы Лиги согласились провести свой чрезвычайный военный совет в этом городе.

Некоторые из советников, стоявших во дворе палаццо, посмотрели на Нандуса с негодованием.

– Отец, – обеспокоенно пробормотал Джулиано. – Держи себя в руках!

– Почему? – Нандус даже не думал понизить голос. – С каждой глупостью, которую мы совершаем перед походом, количество погибших увеличивается. – Он посмотрел на Марко Корнаро, который прибыл вместе с ним. Знамя его семьи также висело на стене: золотая чаша на черном фоне, из которой поднимался белый дым ладана. При этом члены его семьи заработали большую часть своего состояния на торговле не ладаном, а магическими шарами. – Шпионы повстанцев должны быть слепыми и глухими, чтобы не понять, что здесь происходит. Какая оргия бесполезного тщеславия! Пощади нас Бог, если они пошлют людей, которые держат все свои чувства под контролем.

Марко Корнаро отделился от небольшой группы советников, с которыми болтал до этого.

– Наш верховный священник не может забыть о проповедях, – сказал он с улыбкой.

Глава семьи Корнаро, мужчина среднего роста, с узким лицом, постоянно улыбался, из-за чего в уголках его рта образовались глубокие складки. Его все еще густые светлые волосы были пронизаны седыми нитями, а большие карие глаза по-прежнему излучали улыбку. Корнаро, как обычно, был одет в черное. Кроме того, на нем была верхняя одежда с разрезами на рукавах и обшитый золотом пояс, на котором висел меч, еще не побывавший ни в одном сражении, – клинки торговцев были исключительно символами статуса, несмотря на то что их, как правило, изготавливали лучшие оружейные мастера.

– Вы действительно беспокоитесь о нашей победе?

Нандус понимал, какая пропасть скрывалась за этим, казалось бы, безобидным вопросом. Если он согласится, то подвергнет сомнению военную мощь Лиги или, что еще хуже, его могут заподозрить в симпатии герцогам Швертвальда. Если же он ничего не скажет или станет отрицать свою озабоченность, то его посчитают обычным болтуном.

Джулиано готов был ответить… но Нандус опасался, что слова его первенца окажутся обычной дерзкой чепухой, и кратким жестом приказал ему молчать.

– Я беспокоюсь о ненужных смертях. Жизнь – это дар Отца небесного, и я, как священник, обязан охранять жизнь подобно пастырю.

Марко дружески похлопал его по плечу.

– Хорошо сказано, верховный священник. – Он посмотрел на меч, который носил Нандус. – Но для чего хранителю жизни лезвие? Разве это не противоречие?

Некоторые из окружающих рассмеялись.

– Разве пастух не носит с собой посох, чтобы отгонять волков? – Нандус вызывающе огляделся по сторонам. – Разумеется, первой линией защиты выступают его собаки.

Марко засмеялся, но Нандус по выражению на лицах окружающих понял, что число его врагов только что увеличилось.

– Всегда приятно заниматься словоблудием с образованным и сообразительным человеком. Не могу дождаться, чтобы услышать, какими остроумными замечаниями вы удивите нас во время совещания. – Марко отвернулся от священника и поспешил вверх по ступеням палаццо, где его ожидал одноглазый воин в легких доспехах.

– Высокомерный ублюдок, – пробурчал Джулиано своим обычным брюзгливым тоном.

– Я бы скорее сказал, что как в лесу аукнется, так и откликнется.

Нандус испуганно посмотрел на Фабрицио.

– Метафоры про лес тут лучше не произносить. Если у нас возникнет хотя бы малейшее подозрение в симпатии к герцогам Швертвальда, мы погибнем вместе с ними. А в том, что они погибнут, нет никаких сомнений. Остается только гадать, сколько при этом будет пролито крови.

– Зачем же тогда проводить это собрание Лиги, если все так уверены в нашей победе? – спросил Джулиано.

– Из-за императрицы, мой мальчик.

У Джулиано дернулся уголок рта.

Нандус знал, как сильно его старший сын ненавидел, когда его называли мальчиком , но те, кто задавал глупые вопросы, заслуживали бичевания, пускай и на словах.

– Хотя в годы столкновений между князьями и последователями императрицы Лига снабжала оружием обе стороны, торговцы вполне ясно показали, что их симпатии были на стороне князей.

– Как же глупо, когда в петушиных боях ставишь не на того, – заметил Фабрицио.

Нандус мрачно посмотрел на него. Его сын уже успел выпить с утра? Черный Орел был эмблемой императорской семьи. Разговоры о петушиных боях здесь, в Ферранте, могли обернуться неприятными последствиями. Фабрицио был популярным проповедником, но палаццо отличался от октагона.

– Разве ты не знаешь, сын мой, что нам сейчас придется залезть в змеиное гнездо? Эти люди, которые собираются торговаться за то, как будет выглядеть будущее, могут терпеть друг друга, только если у них есть общие враги. В остальном они думают лишь о том, кто получит наибольшую прибыль и как можно убрать конкурентов с пути. Мы для них что камешек в ботинке. У нас тут нет друзей.

Фабрицио кивнул:

– Но ведь ты сам вызвал их гнев, отец! Тебе же нравится говорить откровенно, не так ли?

– Откровенно говорить? Да… Отпускать глупые шутки в неподходящее время? Нет. Вы оба держи́те язык за зубами, если к вам не обращаются напрямую. Внимательно слушайте. Моя должность – моя броня. Любой из толстосумов хорошенько подумает, прежде чем открыто атаковать верховного священника Цилии. Но у вас двоих нет званий, которые могли бы защитить вас. Поэтому молчите и учитесь.