Джон Краули - Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра [litres]

– А ты умен, – сказал он.

Ва Тернхолм поднял в клюве кусочек мха и выплюнул.

– Я тебе вот что скажу, – продолжил Дарр Дубраули. – Я слушаю Людей и знаю об их делах. Скажем, я услышу о Людях, которые собираются ехать за гору через лес, где охотятся ваши Волки. Если я вам об этом скажу, вы туда приведете Волков? Пойдут они за вами?

Мне кажется, Вороны терпеть не могут сделок. Они не загадывают наперед, не любят будущее – даже слова такого у них тогда не было.

– Ну, – протянул Ва Тернхолм. – Сейчас-то сложно собрать Ворон вместе.

– Ну да, – согласился Дарр Дубраули. – Гнезда. Наделы. Птенцы.

Ва Тернхолм покосился на поклюв и на помрак, словно не хотел обсуждать частную жизнь с другой Вороной.

– Просто дел много, вот и все.

– Это точно, – согласился Дарр Дубраули.

– У тебя же нет подруги.

Тогда это было правдой, хотя Дарр Дубраули знал, что прежде у него были и супруги, и птенцы.

– Но добыча-то легкая, – заметил он. – Богатая. Если я ее приведу, ты соберешь Ворон?

– Ну, – повторил Ва Тернхолм. – Я же сказал.

Вдруг Дарр Дубраули спрыгнул с ветки и приземлился так близко к Ва Тернхолму, что крупный самец отскочил.

– Скажешь – не надо дергаться, и я отстану, – сказал Дарр. – Мне не очень-то и надо. Если меня Братья за этим застукают, убьют. – Он посмотрел на Ва Тернхолма помрачным глазом. – А тебе же не нужна волчья добыча? Всегда легко найти жучков. Яйца Пигалиц. Все такое.

Ва Тернхолм тоже пристально посмотрел на него.

– Лети и узнай, что сможешь, Дарр Дубраули, – раздраженно прошипел он. – Если так в себе уверен. И скажи нам. А мы-то приведем Волков. – Он отвернулся и снова принялся искать мягкую подстилку для гнезда. – Сдается мне, ты знаешь больше, чем говоришь, Дарр Дубраули.

– Откуда такие мысли? – отозвался Дарр и вскинул клюв, как честная Ворона. – Мы же родня!

Родня Брата знала о шайке Волков. Вся округа ее боялась, двери запирали на ночь, а обитатели дрожали, слушая их вой. Град, который побил весенние поля, наверняка вызвали Волки, ну или их злые дела. Как с ними бороться? По всем рассказам это и не Люди вовсе, а огромные демоны, что пьют кровь своих жертв, один выше дерева – птица в два человеческих роста, – и у всех клыки и когти разом. Когда воины клана уходили их искать, Волки растворялись бесследно.

– Нет-нет, – убеждал родственников Брат. – Люди, обычные Люди. Воры. Безбожники. Не кровопийцы. Убийцы, да, – но трусливые, убийцы женщин и детей.

Дядья, братья и сестры, собравшиеся в большом зале, сомневались. С этими Волками, говорили они, всегда летает стая Ворон – птицы смерти, бесовские души. И тут дядья и братья покосились на Дарра, который сидел на спинке стула Брата. Но тот лишь скромно склонил голову.

– Это иная Ворона, – заявил Брат, указывая на Дарра Дубраули. – Она покаялась в своих прегрешеньях и уповает на искупление. Смотрите. – Он повернулся к Дарру и сказал: – Corve, кто тебя создал?

Дарр Дубраули вывернул язык и напряг глотку.

Бог, каркнул он. Бог.

Родичи Брата разом заговорили и заохали. Одни отшатнулись, другие придвинулись.

– Благослови дом сей, Corve, хозяина его и хозяйку.

Дарр Дубраули поднял клюв, опустил, потом на помрак, потом на подень. Люди переглянулись и закивали. В сумрачном зале пахло шерстью и дымом, готовой пищей и кислым элем – обычные людские запахи. Старший брат Брата, глава клана со дня смерти их отца, восседал в высоком кресле, а прочие стояли вокруг или примостились на табуретах. Дарру было неуютно, почти невыносимо находиться так близко к толпе вооруженных и бородатых Людей, но он боялся, что не долетит до крошечного окошка – поймают или собьют. Так что он сидел смирно и слушался Брата.

Как же так вышло, что он превратился в Ворону, которая делает то, что говорят ей Люди? Ну нет, вот выпутается из этой истории, и никогда больше.

Поутру Брат рассказал сородичам всю историю и предложил план, и с тех пор они спорили и разглагольствовали. Теперь же Брат открыл сумку и вынул оттуда маленькую коробочку чеканного золота. Пробормотав несколько слов на своем другом языке, он ее открыл, и сородичи снова охнули – от восхищения, страха или удивления.

Со спинки стула Дарр Дубраули сумел заглянуть внутрь. Внутри коробочки лежала маленькая пожелтевшая косточка. Дарр догадался, откуда она взялась, и, поскольку долго прожил рядом с Братьями, испытал странное чувство страха и вины за то, что сделал Брат. Все сородичи подошли ближе и склонились над коробочкой. Некоторые опустились на колени. Все не сводили глаз с косточки, и Дарру Дубраули показалось: тяжесть их взглядов что-то из нее выдавила, и фаланга пальца начала едва заметно, но ровно светиться.

– Благословенная Святая, – обратился к ней Брат, – что помогала нам в прошлом. Помоги нам ныне одолеть врагов, что причиняют нам зло. Помоги отомстить за тех, у кого не осталось родни, чтобы совершить мщение. Во имя Иисуса молим тебя.

И Дарр Дубраули вместе с остальными склонил голову.

Вороны летят поодиночке, парами, тройками в лес на склонах горы. Когда одни садятся передохнуть, их обгоняют отстающие; а когда они отдыхают, над ними пролетают первые. Вся стая так передвигается, то и дело перекликаясь с дозорными и разведчиками, а их ответные крики не дают стае разлететься – точнее, той ее части, что участвует в этом предприятии, умным Воронам, любопытным, Большим: помогают найти то, что они ищут.

По незаметной тропинке, что вьется среди деревьев по склону холма и уходит в тень горной долины, торопливо движется маленький отряд – Люди, двое самцов, две самки, несколько Овец, мешки за спинами, посохи. Спустившись с солнечных высот в тенистую низину, они останавливаются; тут дорога идет меж высоких скал, тесниной, которую пробил горный ручей. Сверху, с деревьев, их видно Воронам, и некоторые тут же пускаются в обратный путь, несут весть: Люди на тропе, с животными, беззащитные.

Волки в своем лагере в пещерах, укрытых плющом и низкими ветвями Тиса, поднимают головы: они слышат Ворон и уже научились распознавать, когда эти птицы переговариваются между собой, а когда – кличут Волков. Умные птицы! Волки зовут своих женщин, начинают готовиться, со смехом и улюлюканьем превращаются в чудовищ.

Через некоторое время путники разбивают лагерь в том неприглядном месте у ручья – похоже, готовятся заночевать; а ночь близко. Они оглядываются по сторонам, смотрят в лес позади, словно ожидают увидеть то, что вскоре действительно видят, – диковинных чудовищ, что с дикими криками несутся на них. Но путники не бегут, не готовятся к защите, только покрепче сжимают свои посохи; они держатся поближе друг к другу и, похоже, смирились с судьбой, как бывает с иными животными, когда те завидят хищника.