Мерседес Лэки - Пик

Я фыркнула.

– …от неправомочного проникновения Джоша в твою голову. – Улыбка Кента сделалась шире. – Или любого другого Псаймона, если на то пошло. А ты о чем подумала, Рада Чарм?

На следующий день фортуна проявила ко мне снисхождение. Все вызовы были легкими, мы со Сьелль справились вдвоем, правда, закончили мы поздно и, когда выскочили из винтокрыла, столовая уже была на замке. А у меня возник правдоподобный повод позвонить Джошу.

Он ответил сразу же:

– Привет! – Явно удивился, даже опешил. И, кажется, обрадовался. – Я и не ждал, что нынче вечером можно будет поболтать. Что-то случилось?

– И тебе привет. Столовая закрыта, а я только что со смены и умираю с голоду. А полуфабрикаты уже в горло не лезут. В кои-то веки выдался удобный случай, чтобы нам с тобой наконец встретиться. Ты знаешь какое-нибудь тихое заведение, где нас вкусно покормят? – Я сделала ударение на слове «тихое».

– Еще бы! – просиял Джош. – Ты макароны еще не разлюбила? Тогда заказывай транспод на адрес Катальпа, двенадцать-двадцать-два. Там и встретимся.

Он прервал вызов, и я тут же вызвала транспод, а сама кинулась в спальню и напялила первый попавшийся костюм из гардероба. Мне удалось выскользнуть из штаба и сесть в транспод, и перском даже не пикнул. Все-таки нет худа без добра: после того как мы с Джошем расстались, камеры оставили нас в покое. Нет, перском, конечно, показывает, где я нахожусь, но в последние недели я все время на вызовах плюс еще разрыв с Джошем – в общем, я стала скучной персоной в смысле новостей. Теперь я была просто Элит-Охотницей, и не из тех, кому подражают.

Катальпа 1222 оказалась огромным зданием. Я даже поначалу испугалась, что это второй Штраус Палаццо или гигантский развлекательный комплекс. Но приблизившись к входу, увидела, что ошиблась.

Это было здание с кучей магазинов и заведений, где можно поесть-попить. Вроде главной улицы в маленьком городке. Или уменьшенная версия торговой части Узла. Я подождала у входа, и через несколько минут появился Джош, в одном из своих бежево-коричневых костюмов. Вот и отлично, он выглядит как самый заурядный цив. И никто не будет на нас таращиться.

– Привет! – сказал Джош. – Не узнаешь местность? Это мой район, где я вырос. Здесь все многоэтажки почти на одно лицо, как мой дом детства. На первых двух этажах всякие магазины и всякая всячина, выше, с третьего по десятый, – квартиры. И в подвале рекреационный центр. Пойдем в тихое местечко. Тебе там понравится.

На этом этаже народу было не так много. Время ужина – все, наверное, едят у себя дома. Джош повел меня куда-то вглубь, потом повернул налево, и мы прошли по коридору между магазинами. И по правую руку у нас обнаружилась небольшая кафешка с вывеской: «Лапша».

Мы вошли. Внутри человека три-четыре ели лапшу из объемистых мисок. Мы выбрали кабинку в дальнем углу. Заказ здесь нужно было делать через сенсорный видэкран, встроенный в столешницу. Тут готовили макароны и лапшу на любой вкус – сказочное изобилие блюд, в основном, как мне показалось, азиатских. Я впилась глазами в пад тай 1 1 Пад тай – тайская рисовая лапша с соусом и овощами, может быть с разными добавками – креветками, курицей и т. п. В Таиланде это блюдо подают на каждом углу – и в уличных киосках, и в дорогих ресторанах. (Прим. перевод.) – не ела его с тех пор, как приехала в Пик – и ткнула пальцем в строчку электронного меню. Экран показал, что заказ принят, и у меня тотчас потекли слюнки.

– Я буду то же самое, – кивнул Джош. – Когда я жил в этом районе, сюда частенько захаживал. Потому что тут тихо.

Я понимающе кивнула в ответ. Ясно, что он имеет в виду. Псаймоны чувствительны не только к мыслям, но порой и к звукам.

Еду нам принесли быстро, и мы уткнулись в свои миски. Джош, похоже, проголодался: наверняка вкалывал весь день напролет и поесть толком не успел. Ну а я, как всегда, была готова слопать быка. Мы проглотили нашу лапшу, и нам принесли нарезанные фрукты. И лишь тогда мы приступили к разговору.

– Насколько тут тихо? – осведомилась я, выделив голосом слово «тихо». – Я про все здание.

Джош поднял брови, прикрыл на минуту глаза и поднес два пальца к виску, как он всегда делал.

– Никого с необычной чувствительностью во всем здании, – сообщил он. – Камер тоже нет, кроме камер виднаблюдения. Сюда знаменитости не захаживают – все больше здешние обитатели. А тут живут продавцы да менеджеры.

– Вот и хорошо. Потому что у меня есть план. – И я протараторила ему то, что обсуждали мы с Кентом.

Джош целое мгновение мерил меня недоверчивым взглядом. Мое сердце забилось чаще. Я не смела надеяться, что…

– А когда вы сможете меня вытащить? – с жаром прошептал он.

Мы проговорили дольше, чем я рассчитывала. Джош заказал еще фруктов и напитки – просто из вежливости, чтобы сделать приятное хозяину заведения. Теперь, когда Джош согласился, мне, кровь из носу, надо было удостовериться, что он осознает, чем это ему грозит: все опасности Отстойника, почти никакие условия, и все в этом роде. Я разливалась соловьем про тараканов и паразитов, про жару и холод, про сырость, про бури: ведь пережидать бурю в старом обветшалом здании – это отдельное удовольствие. Короче говоря, я вещала про все прелести жизни в Отстойнике.

Джоша все это не волновало.

Мне хотелось вскочить со стула и сплясать.

– Джош, – я взяла его за руку и посмотрела ему прямо в глаза. – Я не знаю, сколько это продлится. Я не знаю, как ты вернешься обратно в Пик, и будет ли это безопасно. Может статься, тебе придется жить в Отстойнике куда дольше, чем все мы предполагаем. И тебе надо будет смириться с тараканами, погодой и пришлецами, но еще и зима впереди, а зимой там будет гораздо хуже.

– Я готов рискнуть, – решительно заявил он. – А у тебя не будет неприятностей?

– Когда ты исчезнешь, я буду или у себя в спальне, или на Охоте, далеко от Отстойника, и мой перском это подтвердит, – заверила я его. – А если кто-нибудь явится ко мне и начнет расспрашивать, где ты, я ударюсь в переживания и, может, даже пущу слезу и намекну, что ты мог совершить глупость. И мне даже врать не придется: я же по-честному буду ужасно переживать и беспокоиться за тебя.

Он слабо улыбнулся:

– А глупости совершать я мастер. Об этом тоже врать не придется. – Он накрыл мою ладонь своей. Я была на седьмом небе от счастья. – Спасибо, – искренне прибавил он.

– Пока не за что, подожди, когда все закончится, – возразила я, но руку убирать не стала. Хотя напомнила себе, что для сердечных дел сейчас не время. – Нам нужно все как следует организовать, и это не день и не два. Поэтому наберись терпения. – Я прикинула в уме, что он сам может сделать для подготовки. – А ты пока покрути старые Охотничьи ролики. Марк Паладин много Охотился в Отстойнике – вот его эфиры и посмотри, особенно если добудешь непорезанные. И перемежай их с другими роликами. Так хоть получишь представление о будущем убежище. И, кстати, если будет возможность, стоит еще полистать какие-нибудь старинные, додисереевские пособия по выживанию.