Криста Фауст - Бэтмен. Убийственная шутка

— Предоставьте отчет мне в кабинет в конце смены, — сказала Лиланд. — Это ваш второй прокол. Еще один подобный инцидент, и вас переведут в крыло больных со старческим слабоумием.

Молодая девушка-интерн надулась, отбросив всякое притворное раскаяние. Она бросилась прочь с нарочито угрюмым видом. Лиланд нахмурилась. Несмотря на то, что девушка на первый взгляд находила искреннее взаимопонимание с самыми трудными пациентами, как оказалось, от нее было гораздо больше проблем, чем пользы.

— Это была бы ужасная потеря, доктор Лиланд, — сказал Джокер противным голосом. — Уверяю вас, что уникальные навыки мисс Квинзель среди пожилых будут растрачены совершенно впустую.

Лиланд отказывалась клюнуть на уловку Джокера. Она работала в Лечебнице «Аркхем» еще до того, как Лэнк узнал, откуда берутся дети. Она уже слышала и такое, и нечто гораздо, гораздо хуже. Она взяла блокнот и села обратно, в изголовье кушетки:

— Это то, что вы хотите обсудить на сегодняшнем сеансе? — спросила она. — Секс? Почему бы нам не начать с вашей навязчивой потребности в покорении сердец как прикрытии глубоко укоренившейся неуверенности, связанной с вашей внешностью?

— Что вы, доктор, — ответил Джокер. — По одежке лишь встречают. Вы не хуже меня знаете, что на самом деле женщинам нужен мужчина, который может заставить их… — он наклонился, в его глазах блеснул веселый огонек, — …рассмеяться.

— Понятно, — сказала доктор Лиланд, делая пометки. — Так вот в чем заключается истинный источник вашей неуверенности. Дело вовсе не в сексе, не так ли? Это страх провала. Что никто не станет смеяться над вашими шутками. Может быть, поговорим об этом?

Улыбка Джокера померкла. Его взгляд стал жестким.

— Это не смешно, — сказал он. — И неправда.

— Нет? — спросила доктор Лиланд. — Ошиблась. Не хотите исправить это недоразумение?

— Вам нужна правда?

Он улыбнулся фирменной улыбкой, склонив голову набок.

— Вонючка .

Кто-то начал улюлюкать. Еще один посетитель засвистел.

— Вернись на нормальную работу, ты не смешной.

Стоя за кулисами, дородный владелец «Смешливого дурака» сделал резкий жест поперек горла. В углу его рта болтался окурок дешевой сигары. Она не горела. Каждый вечер она оставалась незажженной.

Длиннолицый начинающий комик перевел взгляд с владельца на немногочисленных, но тем не менее жестоких посетителей. Большинство из них были пьяны или под кайфом, и человеку на сцене, в темном костюме и галстуке-бабочке, казалось, что единственная причина, по которой они остались на последнее представление, — это желание помучить артистов. Когда он повернулся, чтобы уйти со сцены, кто-то в темноте начал хлопать.

На мгновение он заколебался.

— Скатертью дорога, жалкий шутник! — крикнул мужчина сзади. Он захохотал и хлопнул в ладоши. Медленно. Жестоко. — Хочу бесплатную выпивку за то, что тебя терплю. Все заведение хочет бесплатно выпить. Хо, хо .

Владелец Гэйнор ободряюще похлопал расстроенного комика по плечу. На нем был сиреневый костюм и галстук в тон, что должно было выглядеть нелепо, но каким-то образом на его полной фигуре он смотрелся органично. В костюме он был похож на циркового торговца, который решил вечерком выбраться в город.

Выйдя на сцену, Гэйнор поднял руки и заговорил:

— Как всегда, я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли. Не забудьте дать на чай официантам.

Раздался звук как от выстрела по краю консервной банки. Единственная официантка, стоявшая сбоку, слегка наклонилась. У нее под глазами были темные круги, серьги мерцали, несмотря на слабое освещение. Хозяин ушел со сцены, и занавес закрылся.

Он нашел длиннолицего комика в обшарпанной гримерной. Тот облокотился на спинку стула и уставился в зеркало с круглыми лампочками. Некоторые из них перегорели.

— Слушай, у тебя получилось выдавить из них несколько смешков, — сказал Гэйнор длиннолицему. — Комедия — тяжелый жанр, особенно для новичка. Но это как езда на лошади — тебя сбрасывают, а ты должен снова вернуться в седло.

Он снова схватил высокого мужчину за плечо.

— Хочешь, чтобы я вернулся? — спросил мужчина не оборачиваясь. Казалось, он рассматривает в отражении свое будущее.

Владелец клуба вытащил изо рта окурок сигары, зажал его пухлыми пальцами и помахал им.

— Дай… дай-ка подумать, что из этого может получиться, — ответил он. — Но, черт, ты выстоял перед лицом враждебной толпы, а это половина успеха. Я тебе позвоню… может быть.

Он сунул окурок на место и протянул две обмякшие двадцатки. Комик растерянно посмотрел на него.

— Прости, но это все, что удалось выручить, — сказал Гэйнор. — Вечер выдался неудачный.

Длиннолицый выпрямился и взял шляпу. Из-за темного костюма его долговязая фигура была неразличима в сумраке. Он был похож на темного призрака, нависшего над смертным владельцем клуба. На мгновение толстяк задумался, не случится ли беды.

— Я не гордый. Беру, сколько дают.

— К-конечно, парень.

От голоса, шедшего из темноты, ему стало не по себе, настолько он отличался от обычного бодрого тона парня.

— Слушай, э-э, выпей со мной перед уходом. Согласен?

Высокий мужчина подошел к двери и, не оглядываясь, сказал:

— Я не пью. Это притупляет ум.

Выйдя на улицу, он надел бесформенную фетровую шляпу с щегольским пером, торчащим из-за ленты. Ночь была холодная, заморосил дождь, но идти было недалеко, да и не хотелось тратить деньги на такси. Это была старая часть города. Приблизившись к своему дому, он прошел мимо проститутки, стоявшей в нише дверного проема, укрывавшем ее от дождя. Она была одета в мини-юбку, прозрачный топ без лифчика, жилет с воротником из искусственной овечьей шерсти и сапоги до бедер. На вид ей было то ли двадцать, то ли сорок.

— Хочешь свидание? — спросила она, осматривая его с ног до головы и причмокивая жвачкой. На одной стороне ниши висела афиша с объявлением о новом шоу в парке развлечений «Братья Бонус».

Он даже не смог выдавить в ответ усталую улыбку. Он пошел дальше, мимо баров, где люди смеялись, пили и выстраивались в очередь на ночлег. Он добрался до дома и остановился на улице, будто накрепко прилип к тротуару.

«Ну и дыра» , — снова пожаловался он. Что он за добытчик? Какая-то кошка, из тех, что жили в здании, топала рядом с ним по железной кайме, обрамлявшей бетонные ступени. Она смотрела на него недобрыми глазами.

— Я тоже от тебя не без ума, — сказал он.

Кошка спрыгнула на землю и отправилась дальше.

В угловом окне над ним приоткрылась рама, и он услышал, как играет радио. Оно вечно играет, подумал он. Там жил мистер Рамирес, вдовец. Он не спал до поздней ночи и вставал рано утром, сидел в кухонном уголке и слушал то же, что и полуночники в эти одинокие часы.