Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

– Сейчас сворачиваем налево, на Рю д’Эколь, это прямо перед воротами королевского дворца, – вывел его из задумчивости голос Николь.

Впереди показались новые парни и девушки в форме Фоксвудской школы и рассеялись по Рю де Пале, возбужденно переговариваясь и разбиваясь на группки. Какая-то часть из них ввинтилась в толпу перед палаткой, торгующей сувенирами с символикой Льва – монетами, значками, кружками, шляпами. Хорт вспомнил, как такую же ерунду со Львами и портретами короля Райена нарасхват раскупали люди, приехавшие со всех Бескрайних лесов поглазеть на церемонию Благословения.

«Похоже, торговля этим хламом у них на широкую ногу поставлена» , – подумал он.

– Занятия в школе только что закончились. Шевелись! – сказала Николь, таща Хорта мимо палатки. – Нам нужно найти декана Брунгильду.

Компания юных школьников собралась и перед воротами дворца, они кидали крошки голубям, важно прогуливающимся, воркуя, по ту сторону решетки. Стоявший возле ворот стражник отодвинул школьников в сторону эфесом своего меча, и они, недовольно хныча, разбежались кто куда.

– Поворачиваем, – сказала Николь, указывая влево.

Но Хорт задержался, продолжал смотреть на разогнавшего школьников стражника и его напарника. Оба они были в сверкающих новеньких доспехах, с мечами на поясе.

– Ник, взгляни на их доспехи, – прошептал Хорт.

Николь взглянула и удивилась, увидев на стальном нагруднике стражников знакомый герб Льва.

– Странно. С какой стати на доспехах фоксвудских стражников красуется герб Каме…

Она не договорила, потому что Хорт стремительно утянул ее за угол.

– Ты что? – сердито спросила Николь. – В чем дело?

Хорт осторожно выглянул из-за угла, Николь тоже заглянула ему через плечо, нашла глазами лица стражников под открытыми забралами шлемов.

Никакие это были не стражники.

Это были пираты.

И один из них пристально смотрел в сторону угла, за который только что завернули Хорт и Николь.

– Увидела что-нибудь? – спросил один из пиратов, Аран, отгоняя пристроившегося возле его ноги голубя.

– Готова поклясться, что это был один из придурков из шайки Тедроса. Скользкий такой тип, физиономия как у хорька, – ответила ему его напарница Биба. – Только волосы у него другие стали, пожелтели.

– Мозги у тебя пожелтели, – откликнулся Аран. – Не такой же идиот этот хорек, чтобы здесь показываться, когда за его голову хороший кусок назначен, – он переступил с ноги на ногу и решил сменить тему. – Слушай, если бы ты только знала, как мне осточертело целыми днями торчать возле этой калитки! Эх, много бы я дал, чтобы быть сейчас с Яфетом, вместе с ним королевства разные грабить!

– Нельзя. Этот трус, король местный, сжег свое кольцо, поэтому теперь мы должны защищать его, – зевнула Биба.

Голубь снова подобрался к Арану, и пират снова шуганул его своим мечом.

– Защищать! От кого? Это же мы сами устроили тогда здесь…

– Тсс! Забыл, что нам сказал Яфет? Все должны думать, что королевства грабит Агата со своей бандой, это нужно для того, чтобы правители один за другим просили защиты у Камелота. А для того чтобы получить такую защиту, им нужно всего лишь сжечь свое кольцо, – напомнила напарнику Биба. – Именно для этого Яфет и посылал своих людей грабить Гамельн, Джиннимилл и Девичью долину – потому что их короли до сих пор свои кольца носят. А пограбить я и сама бы с удовольствием. Ужасно люблю какому-нибудь чистенькому всегдашнику да сапогом, да по личику, по личику… – она даже задохнулась от возбуждения, но, обернувшись на секунду назад, немедленно подтянулась. – Атас! Король-Сожги-Кольцо катит. Маскируемся!

Биба и Аран быстро опустили на своих шлемах забрала, и теперь остались видны только их глаза в прорези.

На позолоченных плитах королевского двора показался кортеж – цепочка экипажей, украшенных флагами Фоксвуда. Они подкатили к воротам и остановились перед ними. В дверце одной из карет опустилось стекло, и в окошке появилось лицо Дутры, короля из Фоксвуда, до сих пор украшенное синяками, полученными его величеством во время заварушки возле эшафота в Камелоте.

– Герцог из Гамельна прислал почтового голубя. Его дочь убита напавшими на город разбойниками в масках, – безжизненным тоном произнес король. – У нас здесь все спокойно?

– Все спокойно, не извольте беспокоиться, ваше величество, – заверил его Аран. – Пока мы здесь, вы можете считать себя в полной безопасности.

– Разумеется, герцог после этого сжег свое кольцо и присягнул королю Райену, но это ему гораздо раньше нужно было сделать. А теперь он и дочери лишился, и кольца, – покачал головой король. – Как себя чувствует король Райен?

– Поправляется, сир, – звонко отрапортовала Биба. – Его брат находится рядом с ним и помогает вести дела королевства.

– Да здравствует Лев! – торжественно воскликнул король.

– Отныне и навсегда! – эхом откликнулись стражники.

Они открыли ворота, королевский кортеж выехал на Рю де Пале и вскоре скрылся из виду.

– Они убивают людей, Хорт. Вот только что дочку герцога убили, а сваливают все на нас, – бормотала Николь, пока Хорт тащил ее от дворца по Рю д’Эколь, огибая попадавшиеся им по дороге группки школьников. – Райен приказывает убивать ни в чем не повинных людей, чтобы заставить правителей уничтожать свои кольца!

– Нам необходимо добыть доказательства того, что Райен не тот, за кого выдает себя. И сделать это нужно немедленно, – кипел Хорт. – Но доказательства должны быть совершенно железными, чтобы их можно было предъявить всему народу. А значит, мы с тобой не покинем это королевство до тех пор, пока не найдем эти доказательства.

Он тянул Николь вперед, пытаясь при этом мысленно убедить самого себя в том, что им удастся достичь успеха там, где ничего не добился Мерлин, что они смогут разоблачить Райена и свергнуть его, что они сумеют спасти эту сказку от очень, очень печального конца…

Но вот впереди показался собор из серого камня, в котором располагалась Фоксвудская школа для мальчиков, и на ее крыльце Хорт увидел силуэт высокой женщины в тюрбане. Перекрывая вход в раскрытую дверь школы, она стояла словно статуя, сложив руки на груди, и поблескивала белками своих глаз, глядя на двух приближавшихся незнакомцев…

И Хорт вдруг потерял уверенность в том, что все удастся так, как он надеялся.

Вблизи стало видно, что тюрбан на голове женщины розовый, и накидка на ней тоже розовая, что кожа у женщины смуглая, коричневатая, в уголках рта залегли глубокие морщинки, глаза у нее темно-карие, холодные, а брови настолько тонкие и выгнутые, что делают выражение ее лица настороженным и недоверчивым.