Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

– Мы ищем декана Брунгильду, – сказал Хорт, стараясь для большей убедительности говорить низким голосом. – Она у себя?

Женщина молчала, глядя на них. В тишине слышны были только ножницы садовника – щелк, щелк! – да шарканье железной щетки, которой забравшийся на стремянку рабочий чистил серые каменные стены школы, – шарк, шарк!

– Мы ищем декана Брунгильду из дома Арбед, – уточнила Николь.

Щелк, щелк! Шарк, шарк!

– Кхм… – прокашлялся Хорт.

– Вам назначено? – спросила женщина.

– Видите ли… – начала Николь.

– Я директриса этой школы, а для встречи с деканом требуется предварительная договоренность, – оборвала ее женщина. – Особенно для детей из других королевств, которые пытаются выдать себя за местных. Какую школу вы посещаете? И всегдашники ли вы вообще?

Хорт и Николь переглянулись, словно решая, чья теперь очередь лгать.

– Фоксвуд подвергся серии нападений. Мятежники бесчинствуют по всем Лесам. Умирают хорошие, добрые люди, – с чувством произнесла женщина. – Наш король приказал немедленно доносить стражникам из Камелота о любых подозрительных людях и…

– Мам, я возьму Калеба в парк, в регби поиграть, – вмешался звонкий голосок. Хорт повернул голову и увидел паренька лет шестнадцати-семнадцати в униформе Фоксвудской школы. Лицо паренька было залеплено пластырями, волосы у него были волнистыми, темно-каштановыми, а за руку он держал маленького мальчика, тоже в школьной форме – судя по всему, своего младшего брата. Он приблизился к матери и прошептал ей на ухо: – Калеб разревелся на уроке истории. Они изучают сейчас рыцарей Камелота, и… ну, ты сама понимаешь…

– А я все слышу, – надулся Калеб и покраснел.

– Хорошо, Седрик, но возвращайтесь домой не позже семи, – строго сказала ему мать. – Ваш отец как раз ужин приготовит, и вообще я не хочу, чтобы вы до темноты на улице пропадали.

– Ты говоришь точь-в-точь как тетушка Гризелла, – вздохнул Седрик и прошествовал мимо Хорта и Николь, таща за собой своего брата. – Ну, а если сегодня папа ужин готовит, тогда мы с Калебом на обратном пути пару пирогов прикупим, пожалуй. Лишними не окажутся.

На тонких губах женщины появилось подобие улыбки, черты лица разгладились, взгляд смягчился, а затем сделался печальным. Но продлилось это всего секунду. В следующий миг женщина вспомнила о том, что перед ней по-прежнему стоят Хорт и Николь, и лицо ее вновь сделалось суровым.

– Сегодня школа уже закрыта. Вы сможете записаться на прием к декану Брунгильде на какой-нибудь другой день. А теперь прошу вас удалиться, пока я не позвала королевскую стражу, – сказала директриса, спускаясь вниз и проходя мимо посетителей. Хорт проводил ее взглядом, услышал, как она заговорила с садовником…

– Калеб и Седрик пошли в парк. Присмотри за ними, – негромко сказала она, протягивая садовнику несколько серебряных монеток.

– Седрик уже взрослый парень, госпожа Гримлейн, – ответил садовник. – Он и без моего надзора обойтись может…

– Я прошу тебя, – сжала его плечо директриса.

Садовник посмотрел ей в лицо, затем вернул ей монетки и тихо сказал:

– Да, конечно, мисс. Будь я на вашем месте, я поступил бы точно так же.

Он положил на землю свои ножницы и пошел следом за мальчиками, а госпожа Гримлейн проводила его все тем же печальным взглядом…

Затем встрепенулась, стремительно обернулась к школьному крыльцу…

Дверь школы была по-прежнему открыта, а Хорт и Николь уже исчезли.

– Ты слышал, что сказал тот человек? Он назвал ее госпожой Гримлейн , – горячо шептала Николь, пока они с Хортом поспешно пересекали школьный вестибюль. Хорт при этом то и дело нервно оглядывался, хотел убедиться в том, что грозная директриса их не преследует.

– И что? – сказал Хорт, чувствуя себя затерянным среди лабиринта темных сырых коридоров и винтовых лестниц. – И как нам узнать, где здесь находится этот чертов…

– И что ? Леди Гримлейн была домоправительницей Тедроса в Камелоте! – напомнила ему Николь. – Предположим, что эта , здешняя Гримлейн – ее родственница!

– Это не поможет нам скинуть Райена с трона, так что кончай изображать из себя детектива, Ник, и давай искать дом Арбед, – отмахнулся Хорт, заглядывая по очереди в пустые классные комнаты, пропахшие потом и плесенью.

В воздухе висела мелкая меловая пыль, от которой першило в горле и слезились глаза. Если снаружи Фоксвудская школа для мальчиков выглядела как изящный собор, окруженный аккуратно подстриженными живыми изгородями и дорожками, замощенными плитками из серого полированного камня, то внутри ее состояние было просто плачевным. Покрытые пятнами сырости стены, скрипучие половицы, треснувшие таблички с туманными то ли советами, то ли девизами: «Выше голову, стройся в ряд», «Следуй за вожаком», «Правила – вот что придает вкус жизни» . Ерунда, одним словом. В юности Хорт считал Фоксвуд очень богатым королевством – ну как же, один из крупнейших поставщиков стали во всех Лесах! – однако вырученная прибыль, как стало ему ясно теперь, тратилась на что угодно, но только не на образование. Честное слово, даже та старая школа, в которой когда-то учился Хорт, и то была в лучшем состоянии – и это в Кровавом ручье, самом бедном государстве Бескрайних лесов!

«Вот за что я так ненавижу всегдашников, – думал Хорт, вспомнив рабочего, который шкурил щеткой фасад школы. – Все их так называемое Добро – это сплошное надувательство, пыль в глаза, шоу для дураков. Снаружи блеск, внутри плесень. И нужно пробиться сквозь внешнюю красоту и благородные намерения, чтобы понять, чего на самом деле стоит всегдашник. Или всегдашница. Но Ник, по счастью, не такая, она… Ну да, Ник все-таки больше похожа на никогдашницу и даже не способна скрыть это».

Именно Николь от этих мыслей его и отвлекла, потащила за собой. Завернув за угол, они попали в солнечный луч, падавший сквозь пыльное окно. Луч осветил очередную табличку: «Верность превыше отваги» .

– Неудивительно, что каждый парень из этого города становится приспешником, – заметил Хорт, кивнув на этот лозунг.

Где-то внизу хлопнула дверь.

Застучали по каменным плитам острые каблучки.

У Хорта свело желудок. Он схватил Николь за руку, потянул вперед, к лестничной площадке, но Ник сопротивлялась, не сводила глаз с окна.

Там, за грязным витражным стеклом, виднелся двор, а на нем, чуть поодаль, стоящий отдельно от школы двухэтажный домик красного кирпича, окруженный свежей, аккуратно подстриженной травянистой лужайкой. Присмотревшись, Хорт разглядел надпись на стоящем перед домиком щите:

И подпись внизу, в уголке…