Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

Хорт перелистнул страницу.

Райен и Кей. Постоянные ролевые игры на тему Камелота. Кей верит фантазиям Р., считающего себя королем. Другие, включая РЯ, издеваются над Кеем за то, что он верит Р.

Разлучить Кея и Р.?

Хорт перешел к следующей странице.

Кей. Выбран для испытания на роль охранника на стороне Добра.

Затем…

Кей и Р. Больше не разговаривают.

Остальные бумаги в папке говорили о том, что Кей успешно прошел испытания и зачислен для несения службы в королевском замке Камелота.

Хорт прикусил свою губу. Выходит, Райену еще в школе было известно о том, что он король Камелота. Правда, в школе ему не верил никто, кроме Кея. Но почему тогда Кей и Райен отошли друг от друга? Может быть, Кей перестал верить Райену? Чтобы позднее вернуться на сторону Райена? Пожалуй, это как-то может объяснить слова, сказанные Райеном около замка, когда Кей не смог поймать Агату: «Но если ты собираешься стать слабым звеном, особенно после того, как я вернул тебя…»

А почему декан Брунгильда поверила в то, что у Райена добрая душа? Потому что игнорировала его «фантазии», а потом оказалось, что она ошибалась?

Может, Райена в первую очередь и послали учиться в дом Арбед именно потому, что он настаивал на том, будто является наследником короля Артура. Родители, как и декан, считали, разумеется, это фантазиями, бредом, расстройством ума… Но почему во всей этой истории нет ни малейшего следа Яфета? Он-то куда затерялся?

– Хорт, – позвала Николь.

Он обернулся и увидел, что она держит в руках папку с надписью: «Арик» .

На первой странице было написано:

Найден умирающим от голода в Лесах, один (возраст 8 или 9 лет).

Взят на воспитание в семью Магут (Арик впоследствии напал на их дочь, убивал домашних животных, в заключение спалил весь дом).

Помещен в дом Арбед для полной реабилитации.

Хорт перешел к следующей странице. Почерк на ней был гораздо грубее и неряшливее.

Проводит слишком много времени с РЯ.

Затем…

Попытки отделить их друг от друга не удаются.

Больше листов в этой папке не было.

– Кто это такой, РЯ? – спросил Хорт. – Ты же говорила, что Арик был дружен с Яфетом, или я ошибаюсь?

– Яфет это второе имя в РЯ, – ответила Николь.

– Как ты узнала? – удивился Хорт.

Николь показала ему пожелтевший от времени конверт.

Р. Яфету

Фоксвуд, Стропшир роуд, 62

Конверт уже был распечатан, и они прочитали вложенное в него письмо.

Дорогой Яфет!

Пытался писать тебе в школу. Вероятно, эта ведьма-декан утаивает от тебя мои письма. Потому что я напал на твоего брата. Хотя я имел на это полное право. Ты знаешь, что я имел полное право. Теперь меня выгнали из единственного дома, который у меня был. И лишили моего единственного друга.

Декан пыталась подкатить к семье, у которой я жил, но они скорее удавятся, чем что-нибудь скажут. А из школы меня выгнали в Леса, словно дикого зверя. Точно так же, как когда-то поступила со мной моя мамаша. Я тебе об этом рассказывал. Прошлое – это настоящее, а настоящее – это прошлое.

Теперь я в школе для мальчиков. Это старая Школа Зла.

Без тебя всё не так.

Я сам без тебя не тот.

Приди и найди меня.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

У Хорта вспотели пальцы, которыми он держал листок. Письмо Арика встревожило его, хотя Хорт не мог понять почему . Быть может, потому, что, как оказалось, даже такой монстр и садист, каким был Арик, мог испытывать чувства. А может быть, так подействовала на Хорта строчка: «Я напал на твоего брата» ? Ведь она означала, что история Райена и Яфета не только о двух братьях-близнецах. В ней присутствует еще как минимум один парень, вклинившийся между ними. Парень, ставший теперь призраком. Хорт с нетерпением взглянул на свою подругу.

– Я же говорила, что они были друзьями, – сказала Николь.

– Судя по письму, даже больше, чем просто друзьями, – заметил Хорт.

С улицы послышались голоса. Мальчишеский смех, пение.

Хорт, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги. Из окна кабинета он увидел, как они идут к дому – восемь мальчиков, а впереди декан Брунгильда.

И у всех на груди блестели значки со Львом.

– Сначала вскопаем лопатой землицу! – запевала декан.

– Да, да, да , – хором отвечали ей мальчишки.

– Потом принесем в ведерках водицу…

– Да, да, да!

Хорт и Николь дружно ахнули, посмотрели друг на друга, потом на разбросанные по всему полу папки. Времени наводить порядок не было. И возможности выскользнуть незамеченными из дома тоже.

– Пошли! – сказала Николь и потянула Хорта за собой к выходу из кабинета.

– Посеем затем золотую пшеницу…

– Да, да, да!

Внизу открылась входная дверь, пение оборвалось, зазвучали голоса Эмилио и Арджуна…

В следующую секунду их перекрыл третий голос, тот самый, что звучал из беличьего ореха.

– В моем кабинете?!

На лестнице раздались торопливые шаги.

Николь запихнула Хорта в темную ванную комнату, здесь они вдвоем бросились к окну, а шаги приближались, звучали уже на их этаже.

– Раз, два… – начал считать Хорт.

На счет «три» он и Николь одновременно зажгли кончики своих пальцев. Свечение было таким ярким, что просочилось под дверь, которая почти сразу распахнулась, и в ванную комнату влетела декан Брунгильда с ножом для разделки мяса в высоко занесенной руке…

Но увидеть она успела лишь выпорхнувшего в окно черного воробья да соскочившую с подоконника белку со странным ярко-желтым хохолком на голове. Они исчезли, оставив после себя на полу ярко-синий костюм и бежевое платье.

Найти нужный дом оказалось достаточно легко, тем более что воробей-Николь ловко стащила с прилавка на Рю де Пале карту Фоксвуда и полетела, ориентируясь по ней. Белка-Хорт семенил следом за Николь по улице, стараясь не попасть под ноги прохожим.

– Стропшир роуд, 62. Именно этот адрес Райен назвал Доуви, когда она спросила его, где он живет, – сказал Хорт воробью, когда они завернули в тихую боковую улочку. – Помнишь, нет? Доуви расспрашивала его, когда мы все были на «Игрэйне» . А еще он сказал тогда нам, что его родителей зовут Левай и Розалия.

– Розамунда , – поправила его Николь.

– Ладно, пусть так, мисс Всезнайка, – согласился Хорт.

Стропшир роуд находилась на городской окраине и выходила на живописную Фоксвудскую долину, а тишина здесь стояла такая, что Хорт слышал шорох воробьиных крылышек Николь, когда она опускалась перед домом старого дома Райена и Яфета. С виду он был самым обыкновенным, ничем не выделялся среди соседних, таких же старых одноэтажных домов. За задернутыми занавесками мелькали тени, это означало, что в доме кто-то есть.