Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

– Дом Арбед – это один из факультетов в Фоксвудской школе для мальчиков, – раздраженно сказала Николь. – Разве Тедрос тебе этого не объяснил?

– У нас с Тедросом за все время был всего лишь один разговор, – пожал плечами Хорт. – И то я тогда все время молчал, лишь тихонько воздух портил, надеялся удушить Тедроса. Не вышло…

– Так вот, чтоб ты знал, – бросила на него сердитый взгляд Николь, – дом Арбед – это факультет, куда фоксвудские папаши и мамаши пристраивают своих детей, если опасаются, что они могут оказаться злыми . Причем настолько злыми, что их может похитить директор Школы Добра и Зла. А поскольку Фоксвуд – это королевство Добра, то никому из родителей, само собой, не хочется, чтобы их ребенок стал знаменитым злодеем . Короче говоря, декан Брунгильда с помощью магии умеет так запрятать такого сомнительного парня, что Школьный директор никогда не узнает о его существовании. При этом она не говорит своим парням из дома Арбед о том, что они злые . Напротив, делает все возможное, чтобы обратить души своих воспитанников к Добру , – Николь помолчала немного, затем добавила: – Но с Райеном она явно потерпела неудачу.

– Если Райен действительно был ее учеником, – поправил ее Хорт. – Никаких документов найти не удалось, помнишь?

– Кей тоже был учеником в доме Арбед. И Арик. А мы знаем, что Яфет и Арик были близкими друзьями, – сказала Николь. – Я понимаю, это выглядит притянутым за уши, но попытаться все же стоит. В принципе нам нужно лишь найти декана Брунгильду и спросить, знает ли она Райена.

– Думаешь, ей можно будет верить?

– Мы с Мерлином разговаривали незадолго до того, как его схватили, и Мерлин сказал мне, что они с деканом Брунгильдой были друзьями. Ну, а если она друг Мерлина, то, значит, и наш друг тоже…

Читавший вечерний выпуск местной газеты «Фоксвудский Форум» темнокожий красавец-парень улыбнулся Николь, когда та проходила мимо. Николь улыбнулась ему в ответ.

– Вот почему никогдашники встречаются только с никогдашницами, – проворчал Хорт, еще яростнее почесывая голову. – Никогдашницы не флиртуют со встречными парнями на улице и никогда не упустят шанс укокошить какого-нибудь короля.

– Десять минут назад ты целовал меня в примерочной салона «Ле Бон Марше́» , а теперь ведешь себя так, словно это я заставляю тебя быть моим бойфрендом, – сказала Николь и добавила, наблюдая за тем, как чешет свою голову Хорт: – Фу, я же говорила, чтобы ты не затевал эту ерунду с волосами. Наша задача была смешаться с толпой, а не выпендриваться. Робин выдал для этого каждой группе по десять золотых монет. Мне хватило одной, чтобы купить себе вот это платье и стать похожей на обычную фоксвудскую девушку. Мне еще даже сдачу дали. Ты же потратил все оставшиеся девять золотых на свой костюм, да еще вот на это… уродство, – показала она на его голову.

– Ну, не забывай, что ты всего лишь первокурсница-читательница, которую никто не знает. Я же человек знаменитый , – нравоучительно откликнулся Хорт, продолжая чесать свои крашеные, ставшие ярко-желтыми волосы и поправляя свой щегольской синий костюм. – Меня знают повсюду, потому что я один из главных героев сказки о Софи и Агате. Так что мне, в отличие от тебя, пришлось сильно изменить свою внешность.

– И выглядишь ты теперь, как ставший вампиром Тедрос, – хмыкнула Николь. – Вшивый вампир-Тедрос.

– Я выгляжу, как роскошный фоксвудский парень, и сливаюсь со здешней толпой намного успешнее, чем ты, – обиделся Хорт.

Тут к нему подкатила группа школьников – тех самых, что торчали возле того дерева с плакатом.

– Что это за чучело? – спросила Девочка-Крашеные-Губы, тыча пальцем в костюм Хорта.

– Он похож на старый веник, обернутый вонючей половой тряпкой, – ответил ей рыжеволосый парень, бесцеремонно дергая его за крашеные пряди.

– Или на хмыря из той самой школы… – предположил смуглый паренек, внимательно разглядывая Хорта.

Кто-то подкрался сзади и пнул Хорта чуть пониже пояса.

В ответ у него немедленно загорелся синим светом кончик пальца, еще секунда, и на головы хулиганов упадут молнии…

Николь схватила Хорта за руку, прикрыла его светящийся палец своей ладонью.

– Простите, ребята, мы к дворцу правильно путь держим? – спросила она малолетних бандитов. – Дело в том, что мы приглашены на прием к королю. Мой отец – его министр, его фамилия… Путе́н , слышали, наверное? Кстати, а вас как зовут? Мы обязательно расскажем королю о том, какие вы вежливые и воспитанные.

Школьники озадаченно переглянулись и без лишних слов исчезли, растаяли как дым.

Хорт шумно выдохнул, только сейчас поняв, как близко он находился к провалу, в конце которого его ждала камера в подземной темнице Райена.

– Спасибо, – сказал он, обернувшись к Николь. – Ты меня спасла.

– Не тебя, нас . Так уж заведено у нас, у всегдашников, – ответила она и добавила, дернув Хорта за желтую крашеную челку: – Спасать всех, даже если твой приятель-никогдашник не на парня похож, а на какаду.

– Ладно, – надулся Хорт, приглаживая свои волосы. – Скажи лучше, откуда ты знаешь про министра Путена?

– А вот откуда, – и Николь кивком головы указала на вывеску кабачка напротив.

– Зайдем? – предложил Хорт.

– Нет, – ответила Николь.

Хорт покорно согласился и взял ее за руку.

Темнокожая, с курчавыми волосами-пружинками, Николь внешне ничем не напоминала Софи, ту единственную девушку, в которую Хорт по-настоящему был влюблен когда-то. Однако у Ник и Софи все же было много общего – непоколебимая уверенность в себе, самообладание, чувство юмора, то есть все те качества, которых напрочь был лишен сам Хорт. Так, может быть, именно поэтому он любил их – сначала одну, теперь вторую? Почему бы и нет? Согласитесь, всем нам нравятся люди, обладающие тем, чего нет в нас самих. А может быть, Хорт влюбился в Николь, потому что она никогда не смеялась над ним за то, что он снова стал щуплым и тщедушным, с пониманием относилась к тому, что он бывает, что называется, не в настроении. А ведь все другие девушки – та же Софи, например, – обращали на него внимание только тогда, когда он играл накачанными мускулами и изображал из себя соперника самому принцу Тедросу. Одним словом, Хорт пришел к выводу, что Николь напоминает ему Софи своей смекалкой, смелостью и очарованием, но при этом лишена всех отрицательных качеств, которых с избытком было в белокурой красавице. И вот какая интересная штука получается – сам он больше всего любил в Софи именно ее отрицательные, «темные» стороны, а Николь, кажется, совершенно его собственных отрицательных черт не замечает. Или, может быть, не хочет замечать…