Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

Сцена потемнела, словно кто-то вдруг задул свечу. Агата почувствовала, что какая-то неведомая сила потащила ее назад…

Когда Агата открыла глаза, оказалось, что она вместе со своими друзьями и котом вновь оказалась внутри большого хрустального шара, вокруг них плавали маленькие кристаллы, а часть этих стеклянных капелек уже лежала на полу. Все здесь осталось как прежде. Точнее, почти все. Дело в том, что теперь все внутри шара стало прозрачнее, а голубое сияние в хрустальных стенах несколько померкло.

Время их экспедиции внутрь хрустального шара заканчивалось.

– Что имел в виду твой отец? – спросила Агата у глубоко задумавшегося Тедроса. – «Что бы ни говорила та женщина» . О ком это он?

– Понятия не имею, – ответил принц.

– А что Артур написал на втором пергаменте? – гадала Агата. – Может, он передумал и изменил коронационное испытание? Сначала планировал что-то другое, а потом передумал и написал, чтобы ты вытащил Экскалибур из камня?

– Нет, был только один лист с заданием, иначе священник сказал бы мне, – ответил Тедрос. – Судя по всему, никакого отношения к моему коронационному испытанию второй пергамент не имел. А вообще-то такие листы отец использовал для самых разных официальных документов. Вероятно, на втором пергаменте было распоряжение, которое он дал кому-то.

– А может быть, это пример ложной памяти, – сказала Софи.

– И такое возможно, – согласился Тедрос. – Хотя я тогда, мне кажется, был еще слишком мал, чтобы хранить ложные воспоминания.

– «Ты не потерпишь поражения , – повторила Агата слова короля Артура, адресованные его сыну. – Ты справишься с этим заданием, что бы ни говорила та женщина» , – она задумчиво пожевала свою нижнюю губу. – Он мог иметь здесь в виду Гиневру?

– Но с какой стати моя мать могла подумать, что я провалю это испытание? – сказал Тедрос, почесывая свой исцарапанный живот. – Она и в утро коронации была абсолютно уверена в том, что я справлюсь с любым заданием… Нет, отец никак не мог ее иметь в виду, никак.

– Нужно привести внутрь хрустального шара Гиневру, – предложила Агата, хотя ей самой стало не по себе, когда она представила, что должна будет испытать эта женщина, проникая сквозь портал. – Наверняка ее воспоминания смогут помочь нам…

– Нет, – возразил Потрошитель. – Мерлин совершенно четко говорил о том, что Гиневру нужно оставить в полном неведении об этих свойствах шара. Именно поэтому я и отослал ее вместе с Шерифом, вместо того чтобы привести сюда, в шар. Мерлин был уверен, что ее воспоминания нельзя использовать, изучая жизнь Артура. Дело в том, видите ли, что, бросив Тедроса и уйдя с Ланселотом, она стала склонна видеть в своем первом муже злодея, это нормальная защитная реакция памяти, чтобы сгладить чувство собственной вины. Если привести Гиневру внутрь шара, хлынет такой поток искаженных воспоминаний, который породит гораздо больше проблем, чем возможных ответов.

– Тедрос, а это не могла быть ваша домоправительница? Эта, как ее… Гремлих… Грюмлин… – спросила Софи из своего угла хрустального шара, показывая найденный ею кристалл.

Тедрос и Агата дружно повернулись в ее сторону, потом подошли.

Эта сцена разыгрывалась у крепостной стены замка Камелот. Здесь Чеддик садился на серого коня в белых яблоках, а леди Гримлейн в широкой накидке и тюрбане цвета лаванды заканчивала приторачивать к седлу мешок с провизией, а потом принялась обхаживать рыцаря – поправляла на Чеддике камзол, отряхивала с него прилипшие листики… Пылинки, можно сказать, сдувала. Потом пожала Чеддику руку, улыбнулась ему, а потом на сцене появился Тедрос и тоже подошел к своему рыцарю. Леди Гримлейн отступила в сторонку, давая Тедросу и Чеддику попрощаться.

– Я помню эту сцену, – сказала Агата, глядя на Тедроса.

– Я тоже помню. Ходить внутрь этой сцены нет смысла, – кивнул Тедрос, явно спеша вернуться к просмотру новых кристаллов. – Чеддик провел в Камелоте несколько дней, после чего отправился оттуда на свое дипломное задание, искать рыцарей, которые могли бы примкнуть к моему Круглому столу. Тогда я виделся с ним в последний раз.

– Леди Гримлейн была неравнодушна к Чеддику, – сказала Агата, припоминая. – Я тогда едва ли не единственный раз видела, как она улыбается.

– Это просто потому, что Чеддик, в отличие от меня, очень уважительно относился к ней и прислушивался ко всему, что она скажет, – заметил Тедрос. – Впрочем, я тоже хорошо относился к леди Гримлейн, пока лучше не узнал ее.

– Леди Гримлейн, леди Гримлейн, – задумчиво повторила Софи. – Та самая, что знала твоего отца на протяжении многих лет. Та самая, которую Змей убил раньше, чем она успела поделиться с тобой своей тайной, и с которой, как мне сказали Райен и Яфет, ты очень грубо обращался. Из всего этого следует, что леди Гримлейн могла быть матерью Райена и Яфета, а король Артур – их отцом. В таком случае Райен вполне может оказаться настоящим… – Она посмотрела на Тедроса. Он отвел глаза в сторону.

Агата взяла своего принца за руку, и они стали вновь и вновь просматривать эту сцену.

– Потрошитель, мы должны послать к Хорту и Николь почтовую ворону, – сказал наконец Тедрос, продолжая смотреть на кристалл. – Нужно передать им, чтобы они постарались узнать все, что только возможно, о Гризелле Гримлейн.

У Агаты мурашки побежали по коже. Это имя, Гризелла … Откуда оно кажется ей знакомым? Она встречала когда-нибудь эту женщину? Или, быть может, слышала о ней в Школе…

Голубое свечение хрустальных стен вокруг них стало еще слабее, время их пребывания внутри шара стремительно подходило к концу.

– А что случится, если мы не успеем уйти вовремя? – спросила Агата, поворачиваясь к своему коту.

Но Потрошитель не услышал ни приказа Тедроса, ни вопроса Агаты. Все внимание кота было сосредоточено на маленьком кристалле, который он держал в своих лапах.

– Погоди-ка, – сказала Софи, наклоняясь над этим кристаллом. – Это же я.

Агата и Тедрос присоединились к ней.

Внутри кристалла Софи ходила вокруг того самого пня, откуда открывался ход в Гномию, и на ней было то же самое белое платье, что и сейчас. На фоне серого неба мрачно темнел лес.

– Это, вероятно, было после того, как я впервые пришла туда вместе с Робином, а потом отправилась назад, искать вас… – сказала Софи, глядя на Агату и Тедроса.

– Нет. Это другой момент, – резко ответил Тедрос, и был прав, потому что Софи на той сцене вовсе не искала своих друзей.

Она расхаживала вокруг пня, стреляя глазами по сторонам, словно желая убедиться в том, что никто ее не видит. Затем она застыла на месте, и ее осветил огонь факелов, который приближался, делаясь все ярче и ярче…