Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

– Я записал, – несмело сказал Вильям. – Вот.

Он протянул раскрытый том, который прихватил в соседней комнате. На титульном листе свинцовой палочкой карандаша коряво были выведены строки.

– Идиот! – Герта выхватила книгу у него из рук. – Кретин! Нашёл где рисовать свои каракули… Золтан, кого ты притащил?

– Прости, Гертруда, – нахмурился Хагг, – но эти «каракули» сейчас важней любой книги. Если хочешь, я заплачу за чистку.

– А, ладно, – гадалка устало махнула рукой. – Свинец всё равно не стирается. Кстати, зачем ты её взял?

– Я хотел попросить почитать. Это Артур Брук. Я думал…

И в это мгновение Тил открыл глаза. Все сразу умолкли.

– Телли! – травник склонился к нему. – Как ты?

– Рик… – хрипло сказал тот. Сглотнул и посмотрел на травника. – Где Рик?

– Наверное, в корчме. Ты что-нибудь помнишь?

– Не знаю… – Телли медленно встал. – Нет… Не помню. Но у меня такое чувство, что я срочно должен найти Рика. Это очень важно. Я не знаю, почему.

– Я знаю, – сказал Жуга. – Пойдём. Я объясню по дороге.

– Всё, хватит! Яд и пламя, я сейчас с ума сойду.

Жуга вскочил из-за стола и нервно зашагал по комнате. Попавшаяся ему под ноги табуретка с грохотом улетела в угол. Золтан осторожно поставил на стол свою кружку. Нахмурился.

– Эй, возьми себя в руки! Я не хочу второй раз тратиться на ремонт.

– Чушь какая, – травник остановился и сжал кулаки. – Чтоб он провалился, этот Олле, с его шутками!

– Скажи спасибо, что он сказал хотя бы это.

– А что толку, Золтан, что толку? «Часы покажут нос и глаз» – как это понимать? Как часы могут это показать? Ну, нос ещё туда-сюда: быть может, это значит, что часы меня обманут, но – глаз… Странно. Необычно. Зачем?

– Не придавай этому значения. Такие предсказания всегда звучат туманно и становятся понятны, лишь когда сбываются.

– Тогда какой прок от них?

– Да никакого, если будешь бегать и орать!

Жуга покосился на Золтана, опустил глаза. Прошёлся пятернёй по волосам.

– Извини. Я просто устал. Ты прав, нет смысла беситься. Я подумаю об этом позже. Ты узнал, где Арнольд?

– Ещё нет. Из города он вряд ли уехал – слишком заметен. Он где-то очень хорошо залёг, должно быть, у своих друзей, иначе мои люди давно бы его сыскали.

– Н-да… Вилли, может, ты чего надумал?

Вильям, сидевший на другом конце стола, покачал головой:

– Не знаю… «Чужой корабль» – это может быть корабль Яльмара, если только ты уговоришь его куда-то плыть. «Попутчик», «Молоко»… Не знаю.

– «Драконов Ключ»… – Золтан сцепил пальцы. – Может, это тот источник возле Лиссбурга?

Сидевший у камина Телли поднял голову:

– Это значит, мы должны вернуться?

– Чушь, – нахмурился Жуга. – Он не кипит, это просто спокойный родник. Тут что-то другое.

– А «лекарство»? Может, снадобье из твоих запасов?

– Да я сто лекарств с собой таскаю! – взорвался травник.

– Жуга-а, – Золтан предостерегающе поднял палец. – Мы договорились.

– А? Да, да, извини, – он снова сел за стол. – Как Рик, Телли?

Тил отвёл свой взгляд. В глазах его блестели слёзы.

– Он засыпает, Жуга. Он засыпает.

Как бы подтверждая его слова, дракончик широко зевнул и завозился, поудобнее устраивая голову, как кошка, на передних лапах. Лежал он в странной позе – задние ноги были вытянуты параллельно длинному хвосту. Сложенные крылья покоились на спине.

– Видишь?

Жуга промолчал.

Они очень спешили, возвращаясь от гадалки, но спешка оказалась ни к чему – дракошка мирно спал под временным присмотром Орге и Агаты и вовсе не собирался исчезать. Тил ничего не помнил из того, что говорил Гертруде. Собственные слова оказались для него полнейшим откровением. Он молчал почти всю дорогу и лишь когда увидел Рика на прежнем месте, вздохнул с облегчением.

Дварагов тоже впечатлила история Телли.

– Так, значит, лаиквэнни , – хмыкнул Орге, скребя в затылке. – Вот видишь, Эльдон, зря ты бушевал – с зелёными вы никогда не воевали.

– Это уж точно, – согласился тот. – А вшё равно не по шебе.

Браги задумчиво глотнул из кружки.

– Значит, говоришь, если Рик не полетит до холодов, он вообще не сможет полететь?

– А может, так оно и лучше? – встрял в разговор Эльдон. – Летучий дракон – одно шплошное бешпокойштво.

– Думай, что говоришь! – рявкнул Орге. – Без него мальчишке не вернуться!

– Што верно, то верно… А может, ему прошто надо шкомандовать: «Лети»? А, Тил?

Телли помотал головой:

– Он не обучен такой команде, он ещё маленький… Да я её и не помню.

– Плохо дело, – Золтан побарабанил пальцами по столу. – Может, всё-таки вы трое вспомните, как научить летать дракона?

– Иждеваещща?

– И в мыслях не было… Н-да… – он повернулся к травнику: – Придётся тебе опять сходить к Гертруде. Вам есть о чём поговорить. И прихвати доску, может, она и насчёт неё чего посоветует.

– А ты, что, не пойдёшь?

– У меня дела, – он встал. – Возьми с собой, вон, Вильяма. Заодно и книгу отдадите. Ты ведь уже прочитал её?

– Да, – бард кивнул. – А стихи Олле даже переписал.

– Чёрт с ними! – Жуга треснул кулаком по столу. – Я их и так уже навек запомнил.

– Жуга-а…

– Всё, всё. Молчу.

– И правильно. Идите лучше разомнитесь, пока не стемнело.

Сказавши так, он встал и вышел. Тил и травник, переглянувшись, без слов взяли палки и последовали за ним на двор, оставив за спиной камин и душную корчму. Дул сильный западный ветер, луна вышла из-за туч. Небо над городом медленно темнело. Воздух был чист и прозрачен.

– Холодно, – поёжился мальчишка.

– Сейчас согреемся. Давай. Ты первый.

Два посоха скрестились раз, другой. Тил принял удар, повернулся, ударил – и посох травника, крутясь, взлетел в темнеющее небо. Упал и застучал по стынущей земле. Тил замер. Отступил назад.

Воцарилась тишина. Некоторое время они стояли неподвижно, затем травник медленно поднял голову:

– Как ты это сделал?!

– Ноябрь кончается, – Вильям плотней закутался в свой плащ. – До декабря остались считаные дни. Если что и случится с часами, то скоро. Ты слышишь? А, Жуга?

– Да.

Сыпал снег. Сырой промозглый ветер продувал насквозь. На улицах было тихо и безлюдно. Вильям и травник шли через канал. Камни старого моста обледенели и скользили под ногами. Жуга остановился и поправил капюшон. Вильям остановился тоже, облокотился на замшелый камень парапета, плюнул вниз и задумчиво проследил, как плевок снесло под мост: шёл прилив. Рябило. Вода в холодных пятнах масла качала на волнах объедки, мусор и пустую винную бутылку. Отражённые силуэты домов сливались в неровную зубчатую стену. На барже, ошвартованной у берега канала, дымила труба, горьковатый угольный дымок стелился над водой. Вильям в очередной раз подивился хитрости местных жителей: многие здесь жили на воде – в Цурбаагене было четыре больших канала и с десяток маленьких, а с обитателей барж налог на землю не взимался.