Сири Петтерсен - Потомок Одина [litres]

Гости опустились на колени на шкуры. Эйр оперлась об пол, чтобы сесть, и выставила колени вперёд. Ярладин принял такую же позу, как Хирка. Было видно, что он силён. Казалось, его спина всегда была прямой, хотя ему уже исполнилось шестьдесят зим. Может, и больше. Третий член Совета помедлил, но тоже сел, когда увидел, что его спутники опустились на шкуры.

Лицо Эйр было морщинистым и одновременно детским. Она родом с востока, из Блоссы. Большие, глубоко посаженные глаза. Маленький, почти плоский нос. Она казалась хрупкой, но Хирка хорошо знала, что это впечатление обманчиво. Ворононосица расправила мантию, чтобы она лучше легла на пол, прежде чем, наконец, обратиться непосредственно к Хирке.

– Тебе известно, кто мы?

Все понимали, что вопрос был излишним. У троих имлингов, сидевших перед ней, были одинаковые мантии и одинаковые чёрные метки на лбу. Хирка открыла деревянную коробочку и бросила горсть чайных листьев в котелок.

– Вы мои палачи. Чаю?

Она заметила, какими взглядами они обменялись. Если они думают, это всё, на что она способна, они ошибаются. Хирка холодно улыбнулась:

– Ваше желание убить меня не взаимно. Вы можете пить спокойно.

Она ощущала себя сильнее, чем когда-либо. Её мужество, вероятно, происходило от осознания, что скоро она навсегда уйдёт отсюда. Не было никаких причин не называть вещи своими именами. Больше никто не мог причинить ей вред. Она уже мертва, как сказал бы Ример.

Третий из прибывших, тот, что медлил дольше других, неестественно засмеялся. Хирка протянула ему чашу с чаем, и он отпил. Она действительно нужна им для чего-то. Для того, ради чего они были готовы многим рискнуть.

– Я не знаю тебя, – сказала Хирка.

Он посмотрел на неё проницательным взглядом. Его волосы были коротко подстрижены, и череп казался квадратным. Он был худым, от его носа к подбородку пролегали чёткие морщины.

– Я Гарм-отче. Я занимаю кресло семьи Даркдаггар.

Хирка кивнула ему.

– Гарм. Я Хирка. Хирка бесхвостая.

Двое других переглянулись. Легко понять, что им долгие годы не было нужды представляться. Может, никогда.

– Я Ярладин-отче. Я сижу в кресле семьи Ан-Сарин, – произнёс могучий бык с сияющей белой бородой.

– Я Эйр-матерь из семьи Кобб. Я ношу Ворона, – на последнем слове она сделала ударение.

– До сих пор? – спросила Хирка.

Гарм резко склонился к очагу.

– Где ты воспитывалась, девочка? У волков? Ты знаешь, с кем говоришь?

То, что его было настолько легко вывести из себя, доставляло Хирке радость. Ярладин едва заметно махнул рукой, и Гарм откинулся назад, стиснув зубы. Хирка налила чай в две другие чаши и протянула их Ярладину и Эйр. Они пили и обменивались быстрыми взглядами. Хирка почти слышала смех Римера у себя за спиной.

Только посмотри на них , сказал бы он. Посмотри, как они просчитывают свои ходы.

Хирка ответила бы, что на этот раз они не справились. Они хотят о чём-то просить, но просто-напросто не знают, как это делается. Она решила им немного помочь.

– Что вы здесь делаете? Мне кажется, Эйсвальдру сейчас больше чем когда бы то ни было требуется присутствие Ворононосицы.

Эйр посмотрела ей в глаза. Её веки отяжелели.

– Завтра я в последний раз понесу ворона. Я отдаю это место Римеру. Оно принадлежит ему. Он заслужил его.

Хирка боялась этого и надеялась на это. Завтра состоится смена Ворононосца. Им станет Ример. Ример, Ворононосец… Невероятная мысль. Но причина, которую они назвали, была фальшивой, как воронье серебро.

– Ты считаешь, что другого выхода у вас нет, потому что этого требует народ.

Эйр окинула её взглядом, отставила чашку и попробовала объяснить заново.

– Требования народа изменчивы. Мы придерживаемся лишь тех требований, которые предъявляем сами себе. Но ты права, Хирка. Народ видел его в зале Ритуала. Маннфалла видела его. Мужчины, женщины, дети, стражи, Колкагги… Они видели его, а он словно пришёл из легенд. Его принёс Поток и окружили вороны. И в нём течёт кровь Илюме. Священный ребёнок. Его любят и боятся. Но он отнял у них Всевидящего. А такой ущерб можно возместить, только если дать им нового. Так что завтра на ступенях лестницы в том, что осталось от зала Ритуала, я передам посох Римеру.

Хирка пожала плечами.

– Он всё равно забрал бы его, если бы захотел, – она бросила взгляд на Гарма, у которого дёрнулась верхняя губа – ещё немного, и он оскалит на неё зубы.

В разговор вступил Ярладин. Он хорошо знал своих коллег.

– Вам с Римером за многое придётся отвечать, Хирка. Вы уничтожили то, что было незыблемым с тех пор, как мы ведём своё летосчисление. Ущерб невосполним. Когда тебе не исполнилось и двадцати зим, ты не можешь понять всех последствий. Никто из нас не сомневается, что вы руководствовались благими намерениями. На вас оказывал давление Урд…

– Который был одним из вас, – вставила Хирка.

Он кивнул.

– Одним из нас. Но мы – этот Совет – всё, что не даёт этому миру расползтись по швам.

– Мир был здесь до вас, и он будет существовать ещё долго после того, как вас скормят воронам. Единственная угроза этому миру исходила от вас самих. От одного из вас. Ример был прав. Вы потерпели поражение, – Хирка почувствовала, как у неё зудит кожа. Знакомое тепло вытекало из пола и вливалось в её бёдра. – Можешь оставить Поток в покое, Эйр. Здесь он вам не поможет. Благодаря ему вы не будете казаться сильнее или умнее. И вам не станет легче убедить меня. Я слишком хорошо его знаю.

Зуд мгновенно прекратился, и трое гостей посмотрели друг на друга с нескрываемым изумлением. Их взгляды вопрошали: она играет или действительно может ощущать Поток, текущий по ним? На какое-то мгновение она пожалела о том, что выдала себя: наверняка Ример не поделился с ними всем, что знал. Существовал риск рассказать им слишком много. Но Хирка оставила все страхи позади. Страх был старым другом, тем, кого она слишком хорошо знала, чтобы бояться.

На улице ветер шумел в деревьях. Пара листьев цвета ржавчины протанцевала по полу и осталась лежать и подрагивать у края соломенной подстилки. Напоминание об осени. О том, что им всё ещё есть что терять. Хирка продолжила, пока они не успели обдумать её слова.

– Когда начинается церемония?

Эйр сжала переносицу большим и указательным пальцами. Под глазами у неё были тёмные круги. Они все очень устали. Гарм был раздражительным, у Ярладина начала затекать спина. Хирка неожиданно испытала сочувствие к ним. Общение с Советом стоило ей больше, чем она могла выразить словами. Но сейчас они балансируют на лезвии ножа. Они тоже многое потеряли. Если Ример захочет, они могут потерять всё.

– Вы сами воздвигли себе погребальные костры, – Хирка хотела, чтобы её слова прозвучали как утешение, но поняла, что у неё не вышло.