Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга вторая [6-10 части] [litres]

Хоакин испуганно посмотрел на него, потом еще более испуганно – на Лили.

– Конечно! Да! Простите. У меня маловато опыта общения с…

– С вампирами? – все так же сладко спросила Лили.

– С женщинами, – упавшим голосом ответил Хоакин.

– Что есть, то есть, – согласилась она. – Во мне пять шикарных футов настоящей женщины.

Хоакин закашлялся.

– Ну, с вампирами я вообще-то тоже не знаком. Моя мать погибла во время Темной войны. Нас вообще тут много полегло. А потом большинство женщин ушли. Мистер Брейкспир говорит, женщины не годятся для работы в Институте, которым правят жесткой рукой.

Он вопросительно уставился на Алека, будто проверяя, как он к этому относится.

– Клэри Фэйрчайлд – одна из тех, кто возглавляет мой Института, – резко сказал тот. – А Джиа Пенхаллоу возглавляет всех Сумеречных охотников. Всякий, кто говорит, что женщины слабы, на самом деле боится их силы.

Хоакин быстро закивал – не совсем понятно, в знак согласия или просто от волнения.

– Я ни в каких других Институтах не бывал. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я думал, можно будет съездить в какой-нибудь… Может, даже познакомиться с кем-нибудь. Но глава нашего Института сказал, что не отпустит меня. Только не сейчас, когда нижнемирские на нашем Базаре стали так опасны.

Мальчишка совсем повесил голову. Алек пытался придумать, как бы так половчее задать вопрос, чтобы не напугать его еще больше… – вопрос о причинах такого сурового политического курса, и о том, что тут у них вообще происходит, но не успел. Они дошли до конца коридора и очутились перед облезлой дверью, которая вела в святилище. Внутри все выглядело как церковь, в которую попала бомба: высокие окна забиты досками, пол почернел.

Посреди обугленного нефа перед группой молчаливых Охотников держал речь мужчина лет сорока со светлой, уже седеющей шевелюрой. Только его доспехи не были поношенными или залатанными.

– Это Клайв Брейкспир, глава нашего Института, – шепотом сообщил Хоакин. – Сэр! У нас гость, сэр. Это Александр Лайтвуд.

Потом он сказал что-то по-испански – то же самое, судя по тому, что имя Алека повторилось, – и окинул собрание восторженным взглядом, словно ожидая оваций.

Оваций не последовало. Несколько человек заметно напряглись.

Клайв Брейкспир, впрочем, не напрягся.

– Стало быть, ты Алек Лайтвуд, – медленно проговорил глава Буэнос-Айресского Института. – А существо рядом с тобой – очевидно, твоя шлюха из Нижнего мира.

Наступила жуткая тишина.

Которую нарушила Лили.

– Простите? Да вы что тут все, в пещерах живете? Всем известно, что Алек встречается со знаменитым чародеем Магнусом Бейном и не интересуется дамами. Какого бы происхождения они не были!

По нефу прокатилась волна шепотков. Не все оказались ошеломлены этой информацией, подумал Алек. Зато все – тем, что Лили открыла рот… И ждут, что ему станет за нее стыдно.

– Давайте-ка проясним один вопрос, – сказал он. – Это – мой друг, Лили Чен, глава нью-йоркского вампирского клана.

Алек положил ладонь на рукоять ангельского клинка, и шепот тут же стих.

– Советую дважды подумать, в каком тоне вы собираетесь говорить о ней. Или о Магнусе Бейне.

Он чуть было не сказал, «моем женихе», но слово выглядело как-то неуклюже. Однажды ему уже случилось ляпнуть «мой нареченный» – он чувствовал себя потом круглым дураком. Иногда ему отчаянно хотелось просто сказать «мой муж», и чтобы это было правдой.

– Я здесь по делу, – продолжал Алек. – Я думал, что могу положиться на гостеприимство Института и моих товарищей, Сумеречных охотников. Видимо, я ошибся.

Он обвел собравшихся взглядом. Некоторые опустили глаза.

– И что это за дело? – требовательно спросил Клайв Брейкспир.

– Секретное.

Алек смотрел на Брейкспира, пока тот не покраснел и не отвел взгляд.

– Можешь остаться, – неохотно признал он. – Но эта, из Нижнего мира, должна уйти.

– Не очень-то и хотелось, – скривилась Лили. – Я останавливаюсь только в заведениях с дизайном на сто баллов из ста, а тут, уж извините, – минус четырнадцать тысяч. Так, Алек, давай договоримся, где мы с тобой встретимся, и я пойду поищу симпатичный отель с номерами без окон. Хочешь…

– О чем ты говоришь? – возмутился Алек. – Если тебя тут не примут, я тоже не останусь. Ну его к дьяволу, это место. Я иду с тобой.

Лицо Лили смягчилось, стало нежным – ровно на то время, чтобы подмигнуть. Потом она похлопала его по плечу.

– Ну, конечно.

Она пренебрежительно фыркнула и направилась к дверям. Клайв Брейкспир шагнул следом.

– У меня есть к тебе вопросы, нижнемирская!

Алек схватил его за руку и встал между ним и Лили.

– Ты уверен?

Противник превосходил их числом, но Алек был сыном Инквизитора и парабатаем Джейса Эрондейла. Его защита была надежнее, чем у многих, – и это значило, что ради тех, у кого защиты нет, он пойдет на все.

Прошла всего секунда, но она показалась очень длинной.

Брейкспир отступил.

Алек пожалел, что не может сказать напоследок что-нибудь едкое и меткое, но в этом он был не силен. И они с Лили просто вышли.

В коридоре их догнал запыхавшийся Хоакин.

– Ради Ангела, – выдохнул он. – Я не ожидал… я и подумать не мог… простите!

– Это не первый Институт, в котором мне не рады, – бросил Алек.

Ну да, особенно если приходишь с Магнусом. Такое нечасто случалось, но в паре Институтов их попытались сразу же развести по разным углам, а иногда заранее давали понять, что совместный визит не приветствуется. Алек в свою очередь сразу объяснил, что обо всем этом думает.

– Простите, мне ужасно жаль! – беспомощно повторил Хоакин.

Алек ободряюще кивнул ему, и они с Лили вышли в ночь. Повернувшись спиной к руинам, Алек глубоко вздохнул.

– Эти ваши Сумеречные охотники – такая шваль, – заявила Лили.

Алек выразительно посмотрел на нее.

– Присутствующие исключаются, – заверила она. – И Джем. Буэнос-Айрес – кошмар. Кстати, я давно не ела, и не отказалась бы от миски с Джем-балайей [15] Отсылка к названию креольского блюда на основе риса – джамбалайя ( англ . Jambalaya). .

– Он вообще-то женат! – еще раз напомнил Алек.

– Хватит тыкать мне этим в лицо. Тесса пахнет книгами. Я, может, и бессмертная, но жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на чтение.

Лили помолчала и добавила тихо.

– Впрочем, Рафаэлю она нравилась. Они с Рагнором Феллом и Рафаэлем часто встречались и делились секретами.

Алек знал, откуда у нее в голосе это напряжение. Она и к Магнусу относилась слегка настороженно. Да и вообще к кому угодно не из ее клана , кого, возможно, когда-то любил Рафаэль.

– Я сообщил Джему, что мы будем ждать его у входа на Сумеречный базар, – сказала Алек, ловко отвлекая ее внимание. – Возьмем багаж и понесем сами, пока не найдем, где поселиться. А теперь давай-ка поглядим на это место, которого так боится Институт Буэнос-Айреса и куда можно только мне!