Сара Холланд - Эвермор. Время истины [litres]

Я подумываю разбудить Лиама. Даже несмотря на приближающуюся опасность в лице Каро, решать головоломку с ним гораздо приятнее, и я могла бы потащить его за собой, насладиться каждой секундой, проведенной вместе, пока Колдунья не найдет нас. Но он так мирно спит, – хмурые тени, омрачавшие лицо Лиама, сколько я его помню, исчезли, – что мне совсем не хочется лишать его оставшегося сна, ведь я и так забрала у него почти все.

Внутренний голос шепчет, что я должна все решить сама.

Поэтому аккуратно выскальзываю из-под одеяла. Холод разливается по телу, эта ночь прохладнее, чем бывает весной. Она будто создана для того, чтобы уговорить меня снова вернуться в постель еще на пару часов. Но это ощущение противостояния – словно сам Эверлесс чувствует мое присутствие и пытается мне помешать – заставляет меня действовать решительнее.

Покинув постель, начинаю сомневаться: если Лиам проснется и увидит, что меня нет, не сомневаюсь: он пойдет за мной. Но ему нельзя бродить по замку, когда здесь Каро. Несмотря на всю его храбрость, он ей не ровня.

Прежде чем успеваю лучше все обдумать, протягиваю руки к Лиаму, желая погрузиться в воспоминания последних часов. Потом закрываю глаза, призывая время нежно укрыть его. Дыхание Лиама замирает. Пока он заморожен, он, по крайней мере, жив. Это единственная защита, которую я могу дать ему, пока не убью Каро – или не убьют меня.

Нахожу свои сорочку, плате, ботинки, беру маску и плащ Охотника и снова надеваю их, закрепляя застежку, как могу, и надеюсь, что никто не станет присматриваться, как криво висит капюшон. Снова бросаю взгляд на Лиама – тоска по нему ощущается каждой клеточкой, – но заставляю себя отвернуться.

Если переживу грядущую встречу с Каро, следующий раз, когда мы будем спать вместе, станет лишь слаще из-за чувства безопасности. Убеждая себя в этом, выскальзываю в коридор, унося с собой единственный фонарь. Если Каро отправится его искать, то увидит лишь темноту и подумает, что комната пуста.

Через окна в коридоре, выходящие на восток, вижу, что рассвет ближе, чем мне казалось. Небо цвета сажи становится бледно-пепельным. Эти окна выходят на Лаисту и раскинувшиеся за ней фермерские земли, окруженные лесами. Осматриваю горизонт, словно хочу увидеть приближающуюся Каро. Но единственное движение – несколько мерцающих огней в окнах жителей Лаисты, которые встают засветло, не в счет – стая птиц на фоне разгорающегося рассвета.

Отворачиваюсь и бреду по коридору, по-прежнему не встречая слуг, которые обычно в такой час уже здесь. Но не вижу и стражников. Возможно, это некий знак уважения к владельцам поместья в их горе, и потому люди Каро не входят в крыло, где живут хозяева.

Пройдя два лестничных пролета, оказываюсь в восточном крыле главного этажа. У меня смутное ощущение, что я рядом с библиотекой, но замок словно изменился, так что я не уверена. Тишина зловещая. Кажется, должны бы раздаваться ночные звуки: отдаленный шум кого-то, уже занимающегося работой или бродящего по комнате, треск бревен в камине или скрип стен – но ничего не слышно, словно что-то опустилось на поместье и заглушило всю его жизнь.

Или, может, дело во мне. Мои чувства кажутся спутанными и измененными. Зрение как будто стало острее, и каждое движение: колышущаяся занавеска, трепещущее пламя лампы – заставляет меня оборачиваться. Слух же, наоборот, притупился, а еще я не чувствую пола под ногами или холода вокруг себя.

Решив осмотреться, понимаю, что оказалась возле хранилища. Резная дверь в сокровищницу Герлингов находится в другом конце коридора, по обеим ее сторонам стоят стражники и наблюдают за моим приближением широко распахнутыми глазами. Вспомнив, что в хранилище ничего нет, а сундуки опустошены, надеюсь, что они не станут придавать значение моему неожиданно раннему визиту. Один кивает другому, и они поворачиваются на каблуках и уходят в противоположном направлении.

Я снова одна.

Не отдавая себе отчета, медленно подхожу и кладу руку на дверь. Вокруг слишком темно, чтобы рассмотреть резьбу, но это неважно – я чувствую ее сложный узор под пальцами, восполняя недостающее картинками из собственной памяти. Драгоценные камни, танцующие резные женщины в развевающихся шелках.

Образ папы всплывает в памяти. Я не видела его тело после того, как он умер, пятен мавы на его руках, следов того, что он пытался войти в хранилище. Папа отдал жизнь, чтобы забрать маленькую книжицу, а возможно, и что-то другое. И вот оно, хранилище, стоит практически открытое.

Меня наполняет уверенность: вот где все началось.

Не только мое путешествие к пониманию того, что я – Алхимик, но и история его самого. Что-то тянет меня за эту резную блестящую дверь, какой-то практически животный инстинкт, исходящий из самых глубин меня. Закрываю глаза и следую за уже знакомым чувством, которое означает, что я уже была здесь, прежде чем стала Джулс.

Что там прячется?

Вижу цепи и прутья какой-то древней клетки. Жестокое лицо мужчины, испещренное морщинами, уставившееся на нас сквозь решетку. Но не могу понять, что из этого – история, которую я так много раз слышала, а что – настоящее.

И пока размышляю, меня накрывает ужас, поднимающийся из самых глубин. Он такой же сильный, как и желание войти в хранилище, даже сильнее. Сознание рождает образы, воспоминания о давних криках эхом отдаются в ушах. Но они очень расплывчаты. Словно мой разум пытается защитить меня, скрыв часть из них, потому как то, что я могу увидеть за дверью, чересчур ужасно.

Я отдергиваю руки от двери, пульс отдается в ушах, но ужас не проходит. Замок как будто двигается и перестраивается вокруг меня, слабые лучи рассвета отступают, стены надвигаются, пространство сужается вокруг моего тела, словно я попала в какую-то хитрую ловушку. Слышу низкий женский смех, грохот лошадиных копыт. Может, Каро со своими солдатами уже здесь и они несутся ко мне по коридорам Эверлесса?

И все же дверь передо мной ждет как живая.

Желобок в ее центре блестит красным: возможно, это просто игра света, но такое впечатление, что кто-то недавно прикладывал руку к шипу, чтобы открыть проход, расплатившись собственной…

Красная река.

Мои руки двигаются, я прижимаю ладонь к шипу, едва замечая кровь, появившуюся из раны. Она заполняет тонкий канал, сверкая словно жидкие рубины, направляясь вниз, к земле.

Что-то внутри двери щелкает, раздается тихий звон, невозможно громкий в моих ушах. Отняв руку от шипа, толкаю дверь, и она открывается под слабым напором. Все еще двигаясь, как будто в трансе или во сне, я шагаю во тьму.

Поднимаюсь по ступеням с таким чувством, точно брожу в своих снах и мои ноги привязаны к заранее намеченному пути, а я лишь наблюдаю со стороны. Неужели это не правда? Разве не так все и было с тех пор, как я вернулась в Эверлесс, преисполненная отчаяния и плохих снов? И каждое мое движение не было предугадано и предусмотрено Каро задолго до моего рождения, даже до того, как я поняла, кем являюсь в действительности? У меня никогда не получалось обставить ее. Я лишь надеялась, что, когда она захочет сломать меня, я окажусь сильнее. И сейчас, несмотря на все истории и книги, которыми меня вооружили Лиам и папа, у меня такое чувство, что я приближаюсь к великому и ужасному концу.