Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

Арлас усмехнулся, упер острие меча в пол и обратился к Сиду Краснобороду:

–Сопротивление бесполезно, человече. Кто вы, кто вас послал и зачем. Отвечай, и, может быть, проживешь лишнюю пару минут.

Ответом было грубое ругательство.

И тут, за спинами гвардейцев, открылся портал, откуда дохнуло уже знакомым Шэйраду холодом Ледяных пустошей. Из него вышли солдаты Замка Теней. Ворлок предостерегающе крикнул, сам метнув заклятье в тут же упавшего замертво латника. Арлас взмахнул рукой, и жизнь последних из вольной бригады Сида Красноборода оборвалась. Эльфы развернулись к новым противникам. Снова вспыхнул бой, более короткий – черных было всего два десятка, – но более яростный, ибо дрались они лучше. Шэйраду удалось прорубиться почти к самым дверям в покои слепой правительницы. Старавшийся идти следом Арлас поотстал, схватившись с черным латником. И прямо на Шэйрада вдруг выскочил огромный серебряный волк. Ворлок поставил барьер, и волчара со всего маху врезался в невидимую стену, разбив морду в кровь. Тут же вместо огромного зверя возник давешний знакомый по таверне в Оканне – ах, как давно и далеко это было!

–Волк!?

–Удивлен? – покрытый странными рунами меч мелькнул перед лицом Шэйрада, успевшим подставить собственный клинок для защиты. Меч легендарного эльфийского правителя, при всем уважении к эльфам-кузнецам, всего лишь стальной меч. Волк же бился каким-никаким, а все же зачарованным клинком – Клыком, подарком лорда Элозара. Оружие Шэйрада сломалось от удара, и пока обломок лезвия падал, Волк снова обратился в свою звериную ипостась. Матерый волк сбил с ног бывшего ворлока и протаранил двустворчатую дверь в покои Найтари. Ругавшийся по-эльфийски Арлас перемахнул через упавшего Шэйрада и ворвался в комнату следом за зверюгой. Но опоздал, спальня была пуста, лишь мерцала, закрываясь, дверь портала, из которого все еще вылетали и тут же таяли хлопья снега.

Эльф выглядел огорошенным, будто его пыльным мешком по голове ударили.

–Ну что за …, … …! – выругался он и в сердцах отбросил меч.

–Нойоне Арлас, ко цсими ирид? Ха’ум асат?

Вопроса Шэйрад не понял, а Арлас не посчитал нужным ответить. Только, пнув какой-то сундук, вышел из комнаты. Оказавшиеся поблизости гвардейцы переглянулись.

–Хороший он командир был, – сказал кто-то почему-то на Общем языке.

–Почему был? – это Тиссай выбрался из-под мертвого эльфа и пробрался к другу.

–Зарежется, – бросил в ответ тот же гвардеец.

–А я думаю, со стены прыгнет.

–Нет, повесится.

–На меч упадет и все тут.

–А кто наш’хаеру Лаэрдинну доложит?

–Он и доложит, а потом на меч упадет.

-Зачем ты вызвал меня, Исмен?

Старший Инквизитор поднялся со своего любимого камня, заложил руки за спину и неуловимо быстрым движением оказался прямо перед лицом Лаэрдинна, глядя ему в глаза пронзительным взглядом, от которого последнему, несмотря на всю боевую закалку и выдержку стало немного не по себе.

–Твое своеволие перешло все границы, Инквизитор Лаэрдинн. Если до сего момента я тебя прощал и закрывал глаза на твои выходки, то сейчас моя чаша терпения переполнена. Я говорю об истории с Шэйрадом.

Лаэрдинн отстранился, обвел взглядом серьезнее – даже эльф Шеар’Тон не играл сегодня на своей флейте – лица собравшихся вокруг Инквизиторов. Встал на камень, на котором обычно сидел Исмен, оказавшись напротив собратьев, как оратор на трибуне.

–Это что, Трибунал?

–Нет, внутренне разбирательство, если тебе так больше нравится, – процедил Исмен.

–Тогда я имею право высказаться в свою защиту. Скажите, братья и сестры, разве Ириодал не доставляет нам больше проблем, чем все адепты Тьмы вместе взятые? Конечно. Так почему бы не задавить все проблемы в зародыше? Не воспользоваться моментом и не уничтожить Темного лорда?

–Вспомни пророчество, Лаэрдинн. Ты и я, и Ариэль слышали слова сивиллы. А оракулы говорят от имени Судьбы. Ты помнишь их слова, Лаэрдинн? Или напомнить?

–Не в этом дело. Скажи мне, в таком случае, что такое Судьба? Какое-то божество, сидящее высоко-высоко, или что? Слова сивилл я уже опроверг, вернее, опроверг их Шэйрад, но лишь потому, что я вас не послушал и поступил по-своему. Вспомни, Исмен, и вы, братья Инквизиторы, Шэйрад стал учеником Ириодала, попал на путь Тьмы. Но у меня получилось направить его к Свету. И Равновесие не рухнуло окончательно, хотя перехода Шэйрада, согласно словам сивиллы, вообще не могло было быть. Теперь скажите, кто был прав: Исмен, слепо верящий в слова оракула, или я, поступивший по-своему, после чего Свет обрел могучего адепта, которого ему так давно не хватало. Скажи мне…Яррим, – палец полуэльфа уперся в гнома, усилено дергающего себя за роскошную бороду. Названный Инквизитор смутился, нахмурился, долго прокашливался, чесал затылок и, наконец, выдавил:

–Ты, Лаэрдинн.

–Кто был прав, Шеар’Тон?

Эльф отвернулся, пряча глаза, но не понятно, от Лаэрдинна, или от обернувшегося Исмена.

–Ты слишком поспешно судишь, – раздался сзади женский голос.

–Она права, – поддержали анонимную ораторшу.

–Лаэрдинн дело говорит! – легко перекрыл поднимающийся гвалт зычный бас гнома Яррима. – Остроухий не сказал сейчас, а я вот знаю, что он согласен с Лаэрдинном. И Ариэль с ним. Да и как бы то ни было, Имен, если дело выгорит, нам с того польза.

Все Инквизиторы замолчали, погрузившись в размышления. Наконец, Исмен выдавил:

–Да будет так. Но учти, Лаэрдинн, за последствия ты будешь отвечать лично и по всей строгости. И не передо мной. – Инквизитор выразительно возвел очи горе, намекая, перед кем ответит Лаэрдинн. – Можешь возвращаться к своим делам. Ариэль, тебя я попрошу остаться. Мне нужно, чтобы ты отправился в Заандду. Там местное божество, Темный, набрал много Силы и сейчас паладины отправились его усмирять. Твоя задача – проследить, чтобы все было в рамках. Сам не вмешивайся, если только этот божок или паладины сами за рамки не выйдут….

Инструктаж Ариэля Лаэрдинну был не интересен. Такая рутинная работа им перепадала очень часто, как самым молодым, и, за редким исключением, была дико однообразна. Вместо этого он отправился в Сард, мир, где под защитой гор в уютной плодоносной и теплой долине раскинулась страна Дракмор, в которой, в одноименной столице, во дворце ждет его любимая женщина. И небывалая Миссия. Именно так, как о миссии с большой буквы он и думал о предстоящем. О том, как вручит Шэйраду Меч Света и поведет новоиспеченного адепта Света за собой в бой.

Лаэрдинн, как обычно, появился перед главным входом во дворец в голубой вспышке. Стоящие по обе стороны от дверей караульный, опять же как обычно, отсалютовали Инквизитору. Но от него не укрылось то, как гвардейцы переглянулись, отдав честь, не укрылась некоторая нервозность обычно хладнокровный воинов-ассасинов. Конечно, расспрашивать он не стал – пусть об этом у командира голова болит. Но, когда Лаэрдинн поднялся на верхушку главной лестницы (стража там тоже была чересчур возбужденной для рядового караула), все вопросы отпали. И Канн понял – у командира гвардии голова ни о чем болеть не будет.