Павел Майка - Мир миров [litres]

С тех пор как «Храбрый» приземлился неподалеку от Пристани Царьграда, мара притихла. Она спряталась глубоко в душе Кутшебы и не подавала ни малейших признаков жизни, чтобы не привлекать внимание и не выдать своего хозяина. Однако, чтобы оценить силу мага, Кутшебе не требовалась ее помощь – тот аж светился энергией.

Предыдущие переговоры, которые проходили под патронатом Кутузова, не прошли, однако, гладко. Кутшебу не пригласили на них, но Новаковский передавал ему отчеты через Чуса. Якубовский не скрывал враждебного отношения к марсианину и изначально потребовал передать его «в руки закона». И лишь когда понял, что даже после угрозы покинуть Пристань Царьград ни Кутузов, ни Ростов не собираются выполнять его требования, Якубовский стал искать другие пути.

О Кутшебе он даже не вспомнил, но, должно быть, искал его. Время относительного покоя после разыгранной им смерти прошло. Сам Кутшеба очень постарался, чтобы четвертого из его списка разными способами настигла весть, что тот, кто поклялся отомстить, не умер в Кельце и пошел на службу к марсианину.

Если раньше Мирослав еще беспокоился, что Якубовский мог не заглотнуть наживку, его опасения развеялись, когда среди охранников сенатора он заметил Евгения.

Август 1969 года по старому календарю, пятьдесят четвертый год Предела, семнадцатый год Мира, Краковский тракт

Нападения на караваны не прекращались, однако теперь каждый из них был защищен потусторонней поддержкой. Это позволяло обходить большинство ловушек. Нерегулярные военные походы привели к тому, что дикари стали окончательно превращаться в зверей. В отместку они крали еду и входили в сговор с местными чертями и бандами. Однако они никогда не отваживались напасть на какой-нибудь город.

Упырь Буртовецкого подговаривал Кутшебу использовать свой шанс. Он хвалился знакомствами, которые заводил среди дикарей, убеждал, что у него там значительное влияние.

– Подумай, – соблазнял он, – как ловко они бы отвлекли стражу…

– Какой ценой? – сухо спросил Кутшеба. – Сколько невинных они бы убили при этом?

– Ты слишком об этом беспокоишься!

– Я беспокоюсь, как бы не стать таким, как тот, кто убил тебя. Они тоже считали, что всё, что им полезно и нужно, не имеет цены. Я тоже заплатил немало, но мне не хочется увеличивать этот счет.

– Тебе Басенька про мораль нашептала? – издевательски хмыкнул упырь и через мгновение завыл, когда мара вцепилась ему в горло. Любовница ее носителя ей не нравилась, но, когда она почувствовала, что Кутшеба сейчас сам бросится на упыря, она не могла не отреагировать.

– Завтра ночью. – Мирослав не обращал внимания на крики упыря. Мара скалила клыки в миллиметре от лица купца. Она шипела, как кошка. Буртовецкий умолял о милосердии и уверял, что ничего плохого не хотел сказать. – Ты попытаешься атаковать дом. Я сделаю для тебя проход, и в этот раз ты проберешься. Но на тебя набросятся призраки, которые его охраняют.

– Я буду гонять их по всему дому! Клянусь!

– В полночь.

– В полночь!

– Отпусти его.

Как только мара спряталась обратно в Кутшебу, упырь рассеялся.

«Мне было нужно, – промурлыкала она, – немного развлечься, а ты так жесток ко мне. Постоянно встречаешься с этой бабой… хоть это уже и не нужно» .

Он напрасно объяснял ей, что если бы бросил Басеньку, то мог вызвать подозрения. Он и сам не верил в эти аргументы.

На следующую ночь он связал свою любовницу, чтобы её не подозревали в соучастии. Она следила за ним ошеломленным взглядом и, когда он выходил, пыталась что-то сказать, силясь выплюнуть кляп. Прощаясь, он вел себя настолько обходительно, насколько мог. Хоть и без нежности.

– За валом, на развилке, где стоит часовня Матери Божьей, госпожи Танненбергской, я закопал для тебя немного золота и серебра. Тебе хватит, чтобы много лет жить безбедно. Не едь туда сразу. За тобой будут следить. Выдержи год, если сможешь. Его никто не выкопает, не волнуйся. Черт, который стережет эту развилку, получил свою долю. Он тебя знает и только тебе отдаст сокровище. Это всё. Прощай.

Стражники купеческого поместья знали его и пропустили через ворота в стене, которая напоминала оборонный вал, защищающий дом Буртовецкого. Когда его никто не видел, Кутшеба нацарапал на боковых дверях дома, предназначенных для слуг, круг, способный пропустить упыря.

Всё началось, как только колокола закончили бить полночь.

Он вошел через другие двери, потому что у первых уже торопились потревоженные души, завывавшие, как нечестивцы. Они поставили на ноги всю охрану. Кутшеба уже бежал между стражей и кричал, что их атакуют дикари. Никто не пытался его задержать, тем более учитывая, что уже начали взрываться петарды, которые он разместил во дворе.

Фальшивый Буртовецкий спрятался в специально подготовленном на этот случай укрытии, способном выдержать и артиллерийский обстрел. Там он был защищен от нападения духов и мог отступить одним из трех путей, на тот случай, если закончатся собранные запасы провизии, которых должно было хватить на три недели. Все это официально служило защитой от нападения неидентифицированных бандитов, атаки зараженных или наступления Революции. Кутшеба же знал: всё это должно было защитить от него человека, скрывающегося под личиной Буртовецкого.

Ему понадобилось три месяца, чтобы превратить убежище в ловушку.

«Я не пойду с тобой туда! – предупредила его мара. – Не смогу!»

Они остановились перед порогом. Четверо стражников умирали на полу. Кутшеба держал в руках дымящиеся пистолеты.

– Жди меня там, где мы договорились.

«Ты мог всё сделать иначе».

– Не думаю.

У стражи не было ключей от укрытия. Когда купец прятался там, дверь можно было открыть только изнутри.

Однако Буртовецкий не знал, что работники, которые последними дорабатывали конструкцию, оставили открытую форточку для Кутшебы. Сделали они это после того, как он привел их к безымянным могилам в лесу и показал кости их предшественников.

– В древние времена фараоны убивали всех, кто знал тайны пирамид, – говорил он тихо, но уверенно. – Буртовецкий использует тот же метод. Вы можете сделать свою работу и погибнуть или сделать немного больше и выжить, потому что я буду руководить людьми, которым дадут задание убить вас. Но вы должны кое-что для меня сделать. Мелочь. Никто и не заметит.

Их мастер даже не спросил о гарантиях. Потому что Кутшеба давал ему не гарантии, а всего лишь шанс.

Не было такой горелки, которая могла бы выжечь дыру в воротах убежища, не было разрывного снаряда, который мог бы подорвать их, не завалив заодно всё поместье… Хотя даже тогда с воротами, наверное, ничего бы не случилось – их защищали специальные заклятия.