Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

«А она повзрослела. Она уже не та неловкая и застенчивая девушка, какой я ее запомнил».

– Привет, Джесси.

Она всегда говорила Зорану, что у него очень приятный голос. Но за несколько лет разлуки уже позабыла его звучание. А потому вздрогнула, когда услышала вновь.

Куртизанка стояла на ступеньках ведущей на второй этаж лестницы и смотрела на Зорана влюбленными глазами. Точно так же, как в тот день, когда он последний раз сказал ей «пока». После того утра Зоран поклялся себе, что никогда больше не вернется в бордель «Сердце ночи», так как не хотел разбивать Джесси сердце очередным уходом и ниточкой ложной надежды. Но в этот раз ему было совершенно не до мук совести и морального выбора. В этот раз ему было совершенно наплевать на чужие чувства.

«Правильно Адела сказала. Я – эгоист. Но она от этого не меньшая су…»

– Здравствуй, Зоран. – Джесси прервала ход его мыслей. – Ты давно не приходил.

Он немного пошатывался, ибо выпито им в кабаке было не мало. Услышав ответное приветствие черноволосой девушки, он расплылся в довольной, пьяной улыбке.

– Я – очень занятой человек, Джесси. Но и мне иногда нужно отдыхать от всего. И я тоже порой нуждаюсь в теплых объятиях. Видишь, какой я сентиментальный?

– Ты всегда так говоришь, когда приходишь. Только на утро от твоих сантиментов не остается и следа.

– Я думал, ты скучала. Но раз нет, тогда я пойду. – он развернулся к входной двери. Франц уже уединился с какой-то рыжеволосой красоткой, а значит, Зорану предстояло выйти на холодную зимнюю улицу одному и бродить по городу наедине с собственными мыслями.

«Не хватало еще объясняться перед куртизанкой».

– Постой. Не уходи. – произнесла вдруг Джесси.

– Что так? – бросил Зоран через плечо.

– Просто я не хочу, чтобы ты уходил от меня. Хотя бы до утра.

Он развернулся и с несвойственным пьяному человеку проворством взбежал на несколько ступенек вверх. Поравнявшись с Джесси, он прижал ее к себе, после чего горячо и долго поцеловал. Закончив с губами, он переключился на шею – тонкую и нежную как бархат.

– Постой… наверх… в комнату… – сказала она, прерывисто дыша. Для того чтобы выдавить эти слова Джесси потребовалось собрать всю свою волю – в тот момент девушке было уже настолько хорошо, что она позабыла обо всем на свете.

– Угу. – не отвлекаясь от шеи, буркнул Зоран.

Она занималась сексом лучше, чем любая другая. Она чувствовала Зорана – это была смесь профессионализма и самоотверженного желания угодить тому, кого любишь. А еще желания добиться ответной любви. Она предугадывала каждое действие, словно умела читать мысли. Когда Зорану хотелось, чтобы она подчинялась – она подчинялась. Когда ему хотелось, чтобы она брала инициативу в свои руки – она брала. Она была одновременно и покорной рабыней и властной валькирией – кем угодно. Только не Аделой Морелли.

Передышки были небольшие – сказывалось долгое воздержание Зорана. И способность Джесси возбуждать его снова и снова.

Она прижалась к его груди. Прислонилась ухом прямо в том месте, где можно было услышать биение сердца. Крепко обняла. Так, словно не верила в реальность происходящего. Так, словно хотела стать с Зораном одним целым.

– Я не хочу, чтобы ты уходил. – сказала Джесси.

– А я пока что и не ухожу. – на этих словах он перевернул девушку на спину. А затем снова сделал с ней то, зачем пришел.

Наступило раннее утро. Зоран открыл глаза, поспав всего каких-то полчаса. Он повернул голову на Джесси. Девушка все еще была погружена в сон. Медленно, стараясь не создавать шум, поднялся с кровати и начал одеваться. Штаны, камзол, сапоги и плащ он смог одеть в полной тишине. В той же тишине смог разложить на тумбочке кроны – всякая услуга стоит денег. Одни лишь ножны подвели. Или руки, лишенные с похмелья доли ловкости. В любом случае, закрепить меч на поясе не удалось с первого раза, так как Зоран выронил ножны с всунутым в них холодным оружием. Звук упавшего на пол предмета нарушил тишину.

– Ты покидаешь меня? В этот раз решил даже не прощаться?

– Я просто хотел, чтобы ты выспалась. А мне действительно пора уходить.

Джесси приподнялась и посмотрела на тумбочку, на которой столбиками были разложены золотые монеты.

– Ты же знаешь, я не возьму с тебя денег.

– Я подумал, что…

– Ты обижаешь меня этим. – тон, не терпящий возражений.

– Прости. – Зоран подошел и сгреб монеты в ладонь, после чего убрал их в карман.

– Ты еще вернешься?

– Да.

– Снова через несколько лет? – голос Джесси дрогнул.

– Раньше, Джесси. Гораздо раньше.

Он посмотрел на черноволосую куртизанку, которая своей красотой запросто могла затмить любую высокородную особу. Эта девушка, несмотря на свою пронизанную ложью профессию, была искренней и светлой. И как никто умела любить. Но, к своему сожалению, она выбрала совершенно неподходящий для этого объект.

«Ты хорошая, Джесси. Жаль, что я не хочу оставаться с тобой дольше, чем на одну ночь».

– Зоран… ты заметил, что я похудела?

– Да. Но ты и до этого была красивой.

– Может, ты хотел бы еще каких-то изменений?

– Нет. Я бы хотел, чтобы ты всегда оставалась такой, как сейчас. Хотя… – лицо Зорана стало задумчивым.

– Хотя что?

– Мне бы понравилось, если бы ты покрасила волосы в белый цвет.

«А еще больше, если бы ты стала Аделой».

Он не стал дожидаться, когда проснется Франц, ведь знал: этот щеголь будет спать до полудня. Зоран вышел на холодную улицу в одиночестве. Было тихо и темно – в это время года всегда светает поздно.

Небольшой городок Ротшильд еще дремал. На улице не было ни одного человека. Даже снежинки, казалось, устали и решили немного отдохнуть, перестав неумолимо обрушиваться с небес. Но надо сказать, снежное одеяло, накрывшее землю, и так уже было довольно толстым.

Фонари освещали площадь, по которой брел всматривающийся в белое полотно под своими ногами Зоран.

«Хотя бы голова не раскалывается. Теперь я понимаю, почему Франц пьет только дорогой алкоголь».

– Лучше бы она раскалывалась. – тихо произнес Зоран, обращаясь к самому себе.

Любой, кто знал Зорана, мог подтвердить, что этот человек всегда держал голову прямо. Но в то утро он, как принято говорить в случаях, когда кто-либо пребывает в отчаянии, «повесил ее».

«Я заслуживаю все то, что имею».

Солнце должно было взойти еще не скоро. И только с ним на улице должны были появиться первые горожане. Тем сильнее Зорана удивляло такое количество следов сапог на снегу. Он пригляделся, и от его удивления не осталось и следа.

«Это мои следы. Сколько же я уже здесь хожу»?

Зоран всмотрелся еще раз и почесал затылок. Определенно следы были от его сапог. Вот только их было слишком много.