Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

– Отпусти!.. – рыкнул он, глядя на очередной шаг князя.

Ровно треть пути.

– Стой на месте, а то «Градом» зацепит… – шикнул я на него.

И он все-таки услышал, застыл на полшаге и с недоверием посмотрел на меня.

Дейю недоуменно посмотрела в небеса.

– Град – в конце сентября?

Где-то там, вдали, почти неслышно захлопали в ладоши.

– Случается, – вежливо ответил я китаянке. – Особенно часто рядом с железными дорогами нашей страны.

А бледная, как полотно, Инка отчего-то взбесилась от наших бесед на русском языке:

– Почему? Почему мы не прилетели на вертолете, как тот князь?! Мы были бы тут еще вчера! Мы бы уже уехали!

– Мы ехали не быстрее грузовых железнодорожных платформ, – нашел я и для нее толику вежливости.

А где-то недалеко словно оторвало крепление кровельного профлиста, и дикий ветер извлекал из него тревожный и нарастающий звук, стуча о чердачные стропила.

– Я все поняла! – настигло Аймара очередное прозрение, а лицо стало серым. – Ты понял, что все потерял, и специально сделал так, чтобы Черниговский убил меня, а мои родители убили его! Трус, ты пытаешься скрыться в смерти от моей мести! Какой же ты трус!!!

Князь Черниговский прошел уже половину пути, но вдруг замер, повернув голову на юго-восток, задумчиво глядя туда и прислушиваясь.

– Артем, угомони ее, – добавилось в моем голосе усталости, и я убрал руку с его плеча. – Пожалуйста, а?

И тот мягко улыбнулся Инке – ободрительно и успокаивающе, отчего очередные ругательства сменились тишиной и осторожным взглядом на него исподлобья.

Сразу три защитные пуговицы рассыпались прахом – не стоит считать Черниговского недалеким, – а вокруг завертелась карусель теней, заходящих по параболе и беззвучно врезающихся в пока еще целый щит.

Но мы все смотрели, как Артем молча демонстрирует Инке раскрытые и пустые ладони и медленно шагает к ней – чуть быстрее, чем недоверчиво отступает Аймара от него.

Гасли щиты, расслаивалась защита, нагревались кольца и падали последние бастионы. Но мы улыбались, глядя, как Артем подступает к девушке, словно к недоверчивому олененку, и протягивает к ее голове ладони.

Инка невольно обернулась назад и впала в ступор от вида того, как расплывается по щиту мерзкой человекоподобной гримасой жадная до души грязно-черная тень. Испуганно дернувшись, девушка посмотрела на Артема уже совсем иначе – с испугом и надеждой на защиту, замерев и подняв к нему лицо.

А Артем мягко повел ладонями у ее головы, остановив их возле висков.

– «Град» – это реактивная система залпового огня, – произнес он ей мягко, как признание в любви, за мгновение до того, как осторожно и нежно прикрыл могучими ладонями ее ушки.

Я деловито проделал то же самое со своими ушами, слегка приоткрыв рот. И мудрая Дейю моментально повторила мои движения.

В мире Силы, авторитетном и давным-давно устоявшемся, рейтинги выстраивали без учета снарядов калибром сто двадцать два миллиметра, усиленных рунной вязью и десятком алых самоцветов с «Искрой Творца».

Мир вокруг давно уже потемнел от мириад теней. Но когда рядом грохнуло так сильно, что чуть не подломились в коленях ноги – поднятая ввысь земля обратила день в самую мрачную ночь. А жар, пробившийся сквозь почву, на мгновение обернулся мыслью о преисподней. И тут же грохнуло снова, еще раз и опять без малейшей передышки – титаническими молотами целого цеха молотобойцев, отразившись акустической болью в черепе даже сквозь прижатые ладони.

Рухнул предпоследний защитный рубеж, но плечи больше не давило чужой волей, а внешний щит не пыталась прогрызть призванная мерзость.

– Артем, щиты! – крикнул я в ухо другу, не слыша себя.

Но тот кивнул и на мгновение прикрыл глаза – и впервые вдох обошелся без боли под сердцем, а плечи распрямились. Артем – он самый сильный среди нас. Он выдержит последствия.

Двадцать секунд длилась вечность громового ада, а жар внутри защитных щитов уже пропитал одежду и стекал по спине. Но даже после них не было внезапной тишины – уши оглохли еще раньше, а ноги продолжали чувствовать удары залпов, которых уже нет. Только опадал пепел, в который обратилась горемычная земля, и ветер сдувал пожары всего того, что еще могло гореть после битвы «мастеров», явления «виртуоза» и работы пяти артустановок.

– Отвратительная погода! – орала Го Дейю, не слыша себя, и слегка потряхивала головой.

– Да, есть такое! – попытался я проморгаться, прогоняя из глаза неведомо как залетевшую соринку. – «Грады», «Смерчи», «Тайфуны»… Так что – только туризм! Никакого постоянного проживания здесь!

Хотя то и дело приходится объяснять это на границах страны…

– Если ты чуть сильнее сдавишь ей череп, то лично я ничего не видел! – по-прежнему громко, но мягко порекомендовал я Артему, все еще защищающему ладонями ушки Инки.

Тот чуть дрогнул и, недовольно глянув в мою сторону, очень медленно отвел свои лапищи от головы Аймара. А та тоже словно очнулась и стала нервно поглядывать по сторонам, пряча от нас взгляд.

– Никому не дозволено называть меня трусом, кроме моих сестер! – веско заявил я Шуйскому причину в ответ на его осуждающий взгляд.

Потому что «Открой дверь, трус!» – это не повод впускать экспериментаторов, которым жалко кота и собаку для испытания их очередной гениальной придумки, но не жалко старшего брата.

Под действием щита Артема жар отступал, а набежавший ветер на секунду снес дымные столбы в сторону. Но толком все равно ничего не было видно. Разве что чадило определенно там, где был лимузин князя Черниговского. Ну да и площадь накрытия была смещена в ту сторону, уничтожив как бы не половину садового компаньонства и вызвав многочисленные чадные пожары…

Скоро к владельцам даже самого маленького домика придут из страховой компании и соврут, что все было застраховано на огромные суммы. Выйдет мне дорого, но не критично.

Однако отсутствие новой атаки радовало и пересиливало любые финансовые потери.

– Там кто-то едет… – прислушался Артем и повернул голову в ту сторону, откуда мы прибыли.

Го Дейю, испросив разрешения, что-то сделала с воздухом, и первым освободила интересующий нас сектор.

– Она должна была улететь… – упавшим голосом произнес я, глядя на машину с Федором и Никой на переднем сиденье.

Как она уговорила Мстиславского, клятвенно обещавшего ее увезти?.. Как она смогла уговорить двоих свитских Федора сесть с охраняемым лицом в одну машину?.. Не важно…

– Максим… – осторожно тронул меня за плечо Артем.

Уже все не важно. В который раз…

– Максим, – произнес он уже напряженно, а плечо откровенно затормошил.

Я повернулся в сторону разрытого, распаханного, сожженного, утрамбованного и развеянного поля, ставшего просто серо-черной пылью, на которой никогда и ничто более не вырастет.