Рин Чупеко - Сердце сумрака [litres]

– И, вместо того чтобы объясниться, в ответ Аадил выслал еще более многочисленное войско, как ты видишь. Они долгие месяцы, стараясь всячески не попадаться на глаза нашим патрулям, бороздили воды Желтого моря, после чего засели у ядошанской гряды Бессмертия. Им явно нужно что-то важное в этих горах, иначе неясно, для чего так рисковать.

– Все равно это недостаточное основание для того, чтобы лезть в самое пекло, – прорычал Кален.

– Большую часть жизни мой отец держал меня во дворце, Кален. Тебе это известно – ты сам был тому свидетелем. Когда я попросил его научить меня искусству владения мечом, он только посмеялся, и ты втайне давал мне уроки. Я сыт по горло тем, что совершенно не знаю, что творится у меня в королевстве. Я даже не знаю, что происходит в моем собственном дворце! Будь я мудрее, возможно, Телемайн не состоял бы столько времени в сговоре с Безликой!

Мне редко доводилось видеть Канса сердитым. И ту холодную ярость, которую он проявлял в нашу последнюю встречу, я наблюдала у него в первый и последний раз. Но за это время он явно свыкся с гневом и теперь ловко управлял им, точно идеально заточенным ножом. Вспомнив о том, какую роль я сыграла в его изменениях, мне сделалось тошно.

– Кален, некоторых из этих дрихтианских шпионов я обнаружил в Ниве, – продолжал король. – В своем собственном дворце. Если даже там я не могу чувствовать себя в безопасности, то не смогу нигде.

– Послушайте, ваше величество. – Я не собиралась сообщать ему о своем присутствии, но разговоры о появившихся в Ниве шпионах пробудили во мне воспоминания, где я видела его во время сражения. Так что лучше еще раз столкнуться с его ледяной яростью, чем остаться в сомнениях. – В Кионе отмечаются странные случаи с участием новой руны – ее называют руной Обречения. Она превращает свою жертву в дэвоподобное чудовище, противоядия от нее нет, за исключением ранней профилактики и выявления симптомов. Если позволите, я хотела бы руной Погружения осмотреть вас всех на случай, если кто-то из вас был заражен.

После того как я закончила говорить, Канс погрузился в молчание, но впервые за всю нашу встречу его зеленые глаза встретились с моими, при этом лицо его сохраняло безразличие. Затем он в знак согласия едва заметно склонил голову. Стараясь больше не встречаться с ним взглядом, я начертила в воздухе руну и вздохнула про себя с облегчением, когда ни у кого не обнаружилось красного сияния, говорящего о заражении.

– Нам необходимо руной Погружения проверить всех солдат, что пришли с тобой, – кратко произнес Кален. – Почему ты не попросил нас о помощи? Ты больше нам не доверяешь?

– Вы двое, сейчас не время для разборок, – тихо подал голос Халад. – Мы подозреваем, что в Стене Митры прячется Безликий, вступивший в союз с войском короля Аадила, и это может быть Друж.

– Если это действительно так, то мы с готовностью примем от вас любую помощь, – отрывисто проговорил генерал Лоуд. – С нами прибыли наши Искатели смерти, но мы будем благодарны, если вы, Кален, поделитесь с ними всей имеющейся у вас информацией. Какую стратегию вы предлагаете?

– Безликого предоставьте нам. А вот остальных дрихтианцев придется отвлечь. Тут-то и вступают в дело ваши люди, генерал. Уведите как можно больше дрихтианцев от подножия Стены Митры и не спускайте глаз с ази . Не мешайте ему сражаться, а как только он начнет палить огнем, уходите. Возможно, вам и не по нраву участие дэва, но он – наше единственное оружие.

Генерал Лоуд нахмурился:

– У меня в жилах стынет кровь от одной мысли, что это чудовище будет рядом. Да и за разумное поведение своих людей я вряд ли могу поручиться, если им придется выбирать между нами и безопасностью, милорд.

– Тия попросит его держаться на расстоянии от ваших солдат.

– Такой компромисс меня устраивает. Миледи, некоторые из Искателей смерти готовы подтвердить вашу надежность, однако большинство моих солдат не располагают подобными сведениями. Они могут не одобрить вашу проверку, какой бы она ни была.

– Я пойду с тобой, – вызвался Халад, поднимаясь на ноги. – Меня-то они уж помнят. – Затем повернулся к Лик: – Не составите мне компанию, миледи? – застенчиво поинтересовался он, и на лице аши расплылась трогательная улыбка.

– Кален, постой, – окликнул его Канс, в сердце которого сейчас невозможно было прочитать ни одну эмоцию. – Нам нужно поговорить.

Кален кивнул ему так же бесстрастно.

– Тия, я найду тебя позже.

– С ними все будет хорошо? – с тревогой спросила я у Халада и оглянулась. Все генералы постепенно разошлись, и кузены остались вдвоем.

– Им нужно многое уладить между собой. – Халад одарил меня лукавой улыбкой. – Они же упрямы как ослы, хотя по Кансу этого не скажешь. Знаю, сейчас в это слабо верится, но обещаю тебе – они обязательно помирятся. Как и всегда.

– Она говорит правду, – подтвердил король Канс. – На некоторое время мы с Каленом отдалились. В тот день мы с ним многое обсудили. Моего отца. Его жизнь в Кионе. Но в основном мы говорили о Тие. – Он криво усмехнулся. – Вам известно, что когда-то она была в меня влюблена? Я даже не подозревал об этом. Она всегда была такой тихой и вежливой.

Письма аши немного успокоили короля, а леди Зое и лорду Фоксу удалось убедить солдат отвести оружие от моего горла. Но его подозрительность никуда не делась, и несколько его воинов все равно вились вокруг меня якобы «для моей же защиты». Утром мы должны были достичь подножия Пещерных гор, но король все равно не желал ложиться спать перед предстоящим походом.

К тому же его недоверие не помешало ему продолжить расспросы о письмах и Тие, особенно он хотел знать, что случилось между ее неожиданным исчезновением и внезапным появлением в Даанорисе. Пока мы говорили, его враждебность потихоньку сошла на нет, и я уловил в нем проблески того самого принца, каким он был, когда Темная аша только-только появилась в квартале Ив и никто из них не подозревал об уготованной им участи.

– Эти письма, – заметил он, – незакончены.

– Нам не удалось вернуть недостающие страницы, ваше величество. – Мне все еще было стыдно в этом признаваться.

– Не важно. Если Костяная ведьма все же появится, как ты утверждаешь, будет проще самому спросить у нее о дальнейшем. – Он уставился на пламя костра. – Это было еще одной моей ошибкой. Проще критиковать того, кто носит корону, когда ее тяжесть не давит на тебя самого. Мой отец, он был не таким уж хорошим, каким его все считали. Но и злодеем он был не всегда. То же самое, я так полагаю, можно сказать о Тие. Я очень жалею, что тогда мы так и не поговорили; вместо этого я поддался своей злости и прогнал ее. Просто я был безутешен. Мне казалось, будто внутри меня разверзлась бездна, и если свой гнев направить на нее, эта пропасть закроется. У меня были все основания винить ее. Но… ситуация изменилась.