Рин Чупеко - Сердце сумрака [litres]

Друж ловила ртом воздух, прижимая руку к окровавленному животу. Темная аша возвышалась над ней.

– Ты еще пожалеешь, что убила меня, Тия, – прорычала она, но страх в ее глазах ничто не могло скрыть.

– У меня нет сил вступать с тобой в прямую конфронтацию. – Над верхней губой Костяной ведьмы блестели капельки пота, она дышала с трудом. – Я так понимаю, тебе стало известно о моем Барде, пока я находилась в Даанорисе. Ты узнала, что я собираюсь поведать свою историю. И поспешила встретиться с моим братом в анкионском порту, мучаясь вопросами, а не слишком ли еще поздно – не рассказала ли я им все. Какое, должно быть, облегчение тебя ждало, когда ты узнала, что они до сих пор не прочитали мои письма. Возможно, ты специально прибегла к принуждению, чтобы никто из них не заглянул на последние страницы и твоя тайна не открылась. Даже море никогда не могло тебе помешать.

Вспомнив кое-что, я ахнул.

– Но тебе суждено было их прочитать, – заявила Тия из Углей. – Несмотря на мое сердце сумрака, ты все равно остаешься искуснее и коварнее во владении Тьмой. Ты станешь и дальше сеять хаос, как с магией, так и без нее. Но у тебя больше не будет такой возможности.

Быстрым движением руки она опустила меч.

Безликая вскрикнула, ее пальцы шевельнулись в последний раз.

Удар должен был ее прикончить. Но этого не произошло.

Ее контуры исказились. Превращение было стремительным и безжалостным. Ноги срослись вместе, образовав длинный змеиный хвост. Лицо обрело вид свирепого призрака; волосы отросли и потемнели, с них стекала бурая гниль, и там, куда падали ее ядовитые капли, с шипением поднимался пар. Она стала ростом почти с дэва, глаза сделались как у насекомого, а на месте рта выросли острые резцы. В отличие от других обреченных, в ее фигуре сохранились женские очертания – она была словно мать нового биологического вида, который ни один бог не должен был воплощать в жизнь.

Темная аша потрясенно отшатнулась, а недавно обреченная Безликая, издав душераздирающий вопль, ринулась к ее горлу.

Движения Альти были настолько стремительными, что я не сразу заметила мощный удар молнии, направленный в сторону Калена, но тот оказался не менее быстр. Вспышка с шипением врезалась в руну Щита и, не причинив вреда, отскочила от преграды. Я вдруг с нарастающим ужасом осознала, что они собираются исполнить последнее испытание Горы Чужаков, которое касалось Калена.

– Я так просто не умру, Альтисия.

– Знаю, – с печалью в голосе ответила Альти. – Но ты все равно умрешь. Мне больно это делать, Кален. Темной аше не разрешено иметь фамильяров, пока она не предстанет перед жрицей. Темных аш должны бояться и ненавидеть, чтобы те не могли ни с кем построить отношений. И то, что я не смогла уберечь Тию от одного и другого, станет моим позором и ошибкой, которую я намерена исправить. Мне жаль – больше, чем ты думаешь.

Аша нанесла новый удар, а Кален его отразил. Глаза Друж засверкали. Она подняла руки, и новый безоар – последний недобытый камень – засветился неземным сиянием. Могильный холм аквана располагался где-то на пустом берегу, и существу было суждено покоиться в нем еще два года.

Почему Лик предложила разбить лагерь именно здесь, у моря Черепов? Мне следовало тогда быть умнее. Неужели Альтисия поселила эту мысль в ее голове, когда выдала ей новую порцию трав? Для чего устраивать убежище рядом с дэвом, чей безоар я еще не забрала? Увидев эти вопросы в моих глазах, бывшая жрица улыбнулась, довольная своей причастностью.

Я ринулась вперед, наши разумы схлестнулись, но она, как и прежде, с отточенным проворством ускользнула от меня, словно неуловимый туман.

Магия дымчатыми клубами обступила безоар. Из него вырвались лучи света, и мы все отпрянули. Только Кален остался неподвижен и не сводил глаз с печального взгляда Альтисии, даже когда та продолжала нападать, а он – нас прикрывать.

– Этого не может быть, – всхлипнула у меня за спиной Лик.

Заклинание Друж раньше времени пробудило аквана к жизни, и теперь он был зол. Камень резко исчез, и из расступившихся волн показался вновь возродившийся дэв. Он был ужасен – тяжелейшее из всех дэвов слоноподобное существо с полным ртом зубов и бивней. Он уже было двинулся на нас, когда в дело быстро вмешался ази . Тот с тяжелым грохотом приземлился между мной и своим сородичем, покачивая поднятым хвостом, с тремя головами наготове. Акван ловко, несмотря на всю грузность, пригнулся и, как это ни странно, вильнул в сторону.

– Тия, нам ни к чему воевать, – сказала Друж. – Мы преследуем одни цели.

– Я не могу примириться с тем, что ты сделала! – Сама мысль о том, что она умышленно подвергла невинных людей обречению – что Альтисия подвергла обречению Лик! – не допускала прощения. – Уходите отсюда! – проскрежетала я, обращаясь к Лик, которая уже оттаскивала в сторону находящегося без сознания Халада.

В бою Альтисия оказалась так же искусна, как и Кален – на ее стороне был многолетний опыт. Пока Кален отражал ее атаки, у него не оставалось времени нападать самому. Аша, ни на минуту не сбавляя темп, засыпала его градом огня, молний и льда.

– Не вынуждай нас этого делать, Альти, – сказал он умоляющим, как никогда прежде, тоном.

– В великом замысле Создателя наши жизни ничего не стоят, Кален. Короткая продолжительность жизни Темных аш всегда была их наказанием. Мы спасем Микаэлу. Мы получим сердце сумрака с твоей помощью или без тебя.

– Но ты убила стольких людей!

– И что с того, Кален? Долгие ночи я оплакивала Полер, но ее смерть не изменит моего решения. Если ты не сдашься, то очень скоро отправишься к ней.

Ази , в отличие от аквана , ни секунды не мешкал. Дергая тремя головами и щелкая пастями, он продвигался вперед, в то время как второй дэв уворачивался от его ударов. Акван с готовностью отступал назад.

Мой разум продолжал вести борьбу с Друж, которая точно так же сопротивлялась и увиливала. Акван , как однажды поведала мне Микаэла, всегда в основном прибегал к обороне. Но если оказывался в руках кого-то столь могущественного, как жрица, его не мог превзойти даже ази , сильнейший из всех дэвов.

– Вместе мы обретем огромную силу, – сказала Друж. – Я покажу тебе, как стать самой влиятельной женщиной в квартале Ив – во всех королевствах.

– Старейшинам известно о твоей тайне? – спросила я.

– Нет. Жрица, в отличие от аши, приносит совершенно иную клятву. До тех пор пока я продолжаю раздавать советы, старейшины не интересуются моими делами. Они не из тех, кто подвергает сомнению обычаи и традиции. Они считают, что за пределами стен храма у меня нет власти, хотя многие мои верные последователи – вроде Альтисии – без всяких вопросов бросаются выполнять мои указания. Старейшины даже не подозревают, как много дел мы провернули у них под носом.