Джон Норман - Мечники Гора

— И как же Ты себя ведёшь? — осведомился я.

— Как рабыня! — всхлипнула девушка. — Я веду себя как рабыня!

— А разве это не является соответствующим? — уточнил я.

— Да, Господин, — признала она.

— И почему же? — спросил я.

— Потому, что я — рабыня! — ответила она и, повалившись на матрас, затряслась от рыданий.

— Поднимись на колени, — доброжелательно сказал я ей. — Ты преуспела.

Она не без труда, не переставая плакать, поднялась на колени.

— Держи колени вместе, — предупредил я.

В конце концов, я был всего лишь человеком.

Затем протянул к ней стрекало, и рабыня, слегка наклонившись впёред, робко, облизала и поцеловала податливое, обшитое кожей орудие. А потом, она подняла глаза и прошептала:

— Возьмите меня. Пожалуйста.

Рядом с матрасом имелась маленькая стойка, на которой можно было закрепить свечу.

— Как свободную женщину? — уточнил я.

— Нет, Господин, — глотая слёзы, ответила она, — как ты, кто я есть, как рабыню.

Я заключил, что она часто задумывалась над тем, каково бы это могло быть, быть рабыней в руках господина.

— Ты, — сказал я, — бывшая Леди Портия Лия Серизия и из Башен Солнечных Ворот.

Девушка испуганно уставилась на меня.

— Не отрицай этого, — посоветовал я. — Я знаю это наверняка.

— Не убивайте меня! — взмолилась она.

— Да я и не собирался, — успокоил её я.

— Вы не из Ара? — спросила рабыня.

— Нет, — ответил я.

— Вы искали меня, ради премии? — предположила она.

Меня не удивило бы, что премии были назначены за головы определенных граждан Ара, которым удалось избежать гнева мстительных толп. Этими теперь занимались имеющие лицензию, впрочем, как и не имеющие таковой, отряды охотников за головами.

— Нет, — отмахнулся я. — И, насколько я знаю, за тебя не назначено никакой премии.

— Но я видела своё имя в проскрипционном листе, вывешенном на досках объявлений, — удивилась она.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул я.

— Они хотят меня, чтобы убить, — дрожащим голосом сказала девушка.

— Если бы Ты попалась им под горячую руку, возможно, — согласился я. — Но теперь, по прошествии времени, узнай они что Ты носишь ошейник в северных лесах, я уверен, их чувство мести было бы более чем удовлетворено. И вообще, от других я узнал, что многих женщин твоего вида просто публично выпороли и надели на них ошейники. Некоторые после этого стали государственными рабынями, а большую часть отправили в другие города, чтобы распределить по самым низким рынкам и распродать.

— Но разве проскрипции не предполагают простую смерть? — спросила бывшая Леди Серизия.

— Строго говоря, — объяснил я, — это означает арест, но верно и то, что зачастую под этим подразумевается смертный приговор, конечно, для мужчин, но бывает, что и для женщин, для свободных женщин.

— Они хотели нашей крови, — с содроганием вспомнила она.

— В тот момент, я нисколько не сомневаюсь, что разъярённая толпа жаждала этого, — признал я. — Но теперь, тебя, скорее всего, просто доставили бы к претору для железа и ошейника.

— Это правда? — спросила девушка.

— Не знаю, — пожал я плечами я. — Но мы всегда можем отвезти тебя туда, и проверить.

— Нет! — вскрикнула она. — Не надо!

Её реакция вызвала у меня улыбку.

— Я уже не та, кем я была, — быстро добавила рабыня. — Кеф выжжен на моём бедре, сталь окружает мою шею.

— Это верно, — усмехнулся я. — Ты не та, кем Ты была.

— И я даже не занимала высокого положения среди Серизиев, — призналась она. — Я не принимала участия в их делах. Я была простой дочерью, избалованной и, возможно, даже испорченной, учитывая роскошную жизнь и праздность! Но я не имела никакого влияния на дела дома!

— Но Ты носила имя, — напомнил я.

— Да, — вздохнула девушка. — Я носила имя.

— И больше Ты его не носишь, — подытожил я.

— Да, — согласилась она, — больше не ношу.

Это было верно. Не было больше никакой Леди Портии Лии Серизии из Башен Солнечных ворот. Она исчезла. Теперь вместо неё было, и в действительности даже не на её месте, всего лишь животное, прекрасное животное. Насколько я знал, Торгус пока ещё даже не счёл целесообразным дать ей имя.

Вдруг в её взгляде мелькнул испуг.

— Вы знаете меня, — заключила девушка, — или, точнее, кем я была. Что вам от меня нужно? Если Вы не хотите моей крови, или не собираетесь связать меня и обменять на премию, то чего Вы хотите? Почему Вы искали меня?

— Женщине в ошейнике, — заметил я, — нет нужды любопытствовать относительно того, почему мужчина мог бы искать её.

— Нет, нет, — покачала она головой. — Вы хотите чего-то большего.

— Возможно, я хочу купить тебя для друга, — предположил я.

В конце концов, я действительно обдумывал идею купить её для Пертинакса. Она была довольно привлекательной женщиной. Разве она плохо смотрелась прикованная цепью к его койке в бараке? Сильный мужчина нуждается в рабыне, и никогда не удовлетворится меньшим. Пертинаксу, конечно, не помешает наличие его ошейника на такой как она.

Испуг в её глаз не только не исчез, но стал ещё больше. Думаю, что до сих пор возможность её продажи по-прежнему оставалась для неё не больше чем абстрактной возможностью, а сейчас бывшая Леди Серизия вдруг осознала, что реально могла бы быть куплена и кому-то передана.

— Купить меня? — дрожащим голосом переспросила она.

— Да, — пожал я плечами, — как кайилу или тарска.

— И после этого я буду принадлежать другому?

— Разумеется, — кивнул я.

— Нет, — покачала головой рабыня. — Есть что-то ещё, я уверена, и это пугает меня.

Она смотрела на меня, щурясь из-за света свечи, разделявшего нас.

— Что вам надо? — наконец, спросила она.

— Я хочу поговорить с тобой, — объяснил я. — У меня есть вопросы. Мне нужна информация.

— Но я же ничего не знаю, — растерялась девушка. — Что могу знать я, сидящая голой на цепи рабыня.

— Серизии занимали высокое положение в Аре, — сказал я, — весьма близкое к трону. Вы, и другие такие же, должны были предусмотреть побег из города. У вас должны были быть планы на случай восстания. Ты не могла не слышать что-нибудь об этом.

— Господин? — спросила она.

— Ты что-нибудь знаешь о Серемидии? — осведомился я. — Он был одной из самых влиятельных персон в Аре, представителем, если можно так выразиться, Мирона Полемаркоса.

— Думаю, его схватили и посадили на кол, — предположила рабыня.

— Мне об этом ничего неизвестно, — сказал я.

Известие о захвате и казни такого высокопоставленного чиновника, наверняка, распространилось бы и обросло подробностями по дюжинам городов и сотням лагерей.

Рабыня молчала, и я решил уточнить:

— То есть, Ты ничего не слышала об этом?

— Ничего, — подтвердила она.