Джон Норман - Кюр Гора

— Что в ящике? — спросил Кэбот.

— Агамемнон, — ответил Лукулл.

Он сдвинул защитную металлическую крышку ящичка, и, сквозь прозрачную грань, Кэбот увидел внутри, плавающую в жидкости, оплетённую множеством проводов, серую массу.

— С помощью этих разъёмов, — сказал Красс, указывая на множество отверстий в стеках контейнера, к которым внутри подходили провода, — Агамемнон мог использовать тела, видеть, слышать и говорить через них, управлять ими.

— Видели бы вы его, знали бы вы его, — вздохнул Лукулл, — когда у него было своё тело.

— Он был самым великим из народа, — добавил Красс. — Каким выдающимся он был, каким огромным и стремительным. Как прекрасно выглядел. Какие острые у него были глаза, и быстрые руки.

— Он был первым в кольцах, — сказал Лукулл. — Мы любили его.

— Он был чемпионом, он был первым, — кивнул Красс.

— Никогда прежде и никогда после, — заявил Лукулл, — не будет никого равного ему.

— Мы продлили амнистию, — объяснил Лорд Арцесила со своего трона в бывшем дворце Агамемнона, — и они пришли и сдались.

— Теперь вы можете убить нас, — склонил голову Лукулл, указывая на себя и Красса.

— Это не та амнистия, что была, — заявил Лорд Арцесила. — Моя амнистия — настоящая. Вы хорошо служили Лорду Агамемнону, и я надеюсь, что мне вы будете служить не хуже.

— Будем, Лорд, — ответили они почти хором.

— Я думаю, что прошли все, — предположил Лорд Грендель. — Амнистия была всеобщей.

На пальце Лорда Арцесилы поблёскивало большое кольцо, тяжёлое и богато украшенное — символ власти. Когда-то Кэбот носил его на шнурке на шее, а потом передал Митонику, который позже вернул его Лорду Арцесиле, первому лидеру восстания и главному заговорщику, успевшему начать восстание, прежде чем был предан Агамемнону своим бывшим красивым домашним животным.

— В решающий момент, — вспомнил Кэбот, — как мне рассказали в лагере, кто-то выкрикнул: «Слава Лорду Арцесиле, Двенадцатому Лику Неназванного, Теократу Мира». Вы смогли выяснить, кто это был, кто закричал первым?

— Да, — кивнул Лорд Грендель, посмотрев в сторону.

— Это был я, — сообщил кюр, на которого был направлен его взгляд.

— И я тоже, — добавил другой.

— Уверен, Ты узнаёшь их, не так ли? — уточнил Лорд Грендель.

— Дальний арсенал! — внезапно осенило Кэбота.

— Точно, — подтвердил Грендель, — это те двое, кому мы сохранили жизни и вернули оружие, чтобы они могли без опаски возвратиться в свой расположение.

— У нас были и другие сторонники, — добавил Статий, — сторонники и инакомыслящие, многие из тех, кто выжили в Долине Разрушения.

— Похоже, Лорд Грендель, — констатировал Кэбот, — что в человеческой слабости иногда присутствует мудростью и даже сила.

— Но нечасто, — заметил Лорд Арцесила.

— Верно, — не мог не согласиться Кэбот.

— Полагаю, что в моём присутствии здесь больше нет необходимости, — заявил Зарендаргар, воин и генерал кюров, — я отзову своих людей и свои корабли.

— Прошу вас, задержитесь ещё на какое-то время, благородный союзник, — попросил Лорд Арцесила, — поскольку я издаю декрет об объявлении великого празднества на несколько дней веселья и пиров, и я был бы рад, чтобы Вы и ваши бесчисленные сторонники и команды разделили это с нами.

Зарендаргар, сложивший с себя полномочия главы военной администрации Мира, поскольку теперь во дворце воцарился Лорд Арцесила, склонил голову в знак согласия.

— Наши два мира, — объявил Лорд Арцесила, — будут как один.

— Нет уж, — проворчал Зарендаргар. — Пусть каждый будет сам по себе.

— Это правильно, — поддержал его Митоник, адмирал флота.

— Это — путь кюра, — кивнул Статий, который занял высокое место в совете Лорда Арцесилы, Двенадцатого Лика Неназванного, Теократа Мира.

— Шлюзы разблокированы, — сообщил Пейсистрат. — Доступ к нашим кораблям теперь свободен, мы снова можем причаливать здесь, или вернуться в наши схроны на Горе, или на наши секретные базы и острова на Земле.

— А мои люди, — сказал Архон, — могут возвратиться на лесной мир, или остаться здесь, или отравиться на Гор.

— Доставку я организую, — пообещал Зарендаргар.

— Вы не забыли меня, — улыбнулся Кэбот.

— Я вернулся ради тебя, — признался Зарендаргар.

— Людей здесь больше не едят, — объявил Лорд Арцесила, — как и не охотятся.

— А что делать с людьми из скотских загонов? — поинтересовался Кэбот.

— Некоторых переправим на Гор, другие останутся здесь, — пожал плечами Лорд Арцесила. — Это не имеет особого значения. Они размножались только искусственным оплодотворением, им позволят жить в их животной простоте, а затем вымереть. Мы проследим, чтобы о них заботились и заполняли их корыта едой. Это — всё, чего они хотят, питаться и перекладывать свои потребности на других.

— Почему они должны жить за счёт других? — удивился Архон. — Разве они не должны работать и что-то производить?

— Они слишком примитивны и глупы, чтобы это делать, — развёл руками Статий. — Если о них не заботиться, они становятся испуганными, расстроенными и опасными. А потом они становятся жестокими, подлыми, агрессивными, начинают драться за каждый корень, а дальше приходят к тому, чтобы убивать и поедать друг друга и других.

— Они люди, — констатировал кюр.

— Люди особого рода, — поправил его Кэбот. — А что будет с Агамемноном?

— Без тела он не опасен, — сказал Лорд Арцесила.

— Не должны ли мы теперь убрать его Стелу Победы из Долины Разрушения? — осведомился кто-то из кюров. — А на её месте поставил нашу собственную, чтобы ознаменовать нашу победу?

— Нет, — с ходу отверг это предложение Арцесила, — пусть его победа там, больше столетия назад, будьте отмечена. Он был великим командующим. Пусть стела стоит на своём месте.

— Он был Одиннадцатым Ликом Неназванного, Теократом Мира, — с уважением сказал Лукулл.

— Его будут помнить за то, кем он был, а не за то, чем он стал, — добавил Красс.

— А он в сознании? — полюбопытствовал Кэбот.

— Приборы фиксируют активность, — ответил Лукулл.

— Но если честно, мы не знаем, — признался Красс.

— Амнистия, на самом деле, всеобщая? — уточнил Кэбот.

— Да, — подтвердил Лорд Арцесила.

— И все пришли?

— Все.

— Я имею в виду, одного, — намекнул Кэбот.

— Да, — понял его Лорд Грендель. — Флавион тоже пришёл и воспользовался амнистией.

— И Ты не оторвал ему голову? — осведомился Кэбот.

— Нет, — ответил Лорд Грендель.

— Амнистия — это амнистия, — напомнил Лорд Арцесила.

— Он — порочный и хитрый убийца и предатель, — проворчал Кэбот.

— Да, — согласился с ним Лорд Грендель, — но амнистия — это амнистия, и он этим воспользовался.