Джон Норман - Кюр Гора

— Неужели для него не найдётся никакого наказания? — спросил Кэбот.

— Нет, — развёл руками Лорд Грендель. — Это — амнистия.

— Но как же Леди Бина? — возмутился Кэбот.

Лорд Грендель вздрогнул всем телом, и Кэбот испугался, снова, как когда-то испугался в лагере, что его друг мог бы стать чем-то другим, не тем кого он знает, кем-то ужасным, клыкастым и беспощадный, подобным урагану хищнику, полным и первобытным кюром, каким, возможно, когда-то кюр с голодным воем появлялся из первых пещер его далёкого древнего мира. Но Лорд Грендель быстро опомнился и спокойно повторил:

— Это — амнистия.

— Это не моя амнистия, — заявил Кэбот.

— Она наша, — сказал Лорд Грендель. — Следовательно и твоя тоже.

— Нет! — крикнул Кэбот.

— Да, дорогой друг, — вздохнул Лорд Грендель.

— Возможно, — заговорил Лорд Арцесила, — он обеспокоен судьбой одного домашнего животного.

— Меня беспокоит нечто гораздо меньшее, чем судьба домашнего животного, — проворчал Кэбот. — Я имею в виду рабыню.

— Не мог бы Ты не бросаться поспешно на розыски Флавиона, — поинтересовался Лорд Грендель, — тем более что он, скорее всего, уже умчался в лес, а вместо этого просто подождал бы меня здесь, возможно, я смог бы избавить тебя от некоторых усилий.

— Что-то я тебя не понимаю, — озадаченно сказал Кэбот.

— Рискну предположить, — заметил Лорд Грендель, — что Ты считал, что некая рабыня, убежавшая из нашего лесного лагеря, конечно по неблагоразумию, совершив серьезное нарушение, тяжесть которого она, возможно, не полностью понимала, попала в руки Флавиона.

— Всё верно, — кивнул Кэбот.

— А он всячески поощрял это твоё убеждение.

— Да, — признал Кэбот. — Он даже заключал со мной сделки, предлагая обменять её на определённые услуги, и позже на свою жизнь.

— Флавион умён, — прокомментировал Лорд Арцесила.

— Её у него никогда не было, — усмехнулся Лорд Грендель. — Я узнал об этом после победы.

— Признаться, я уже ничего не понимаю, — буркнул Кэбот.

— Её подобрала одна из других наших групп, — объяснил Лорд Грендель, — и, как потерянную рабыню, её держали надёжно связанной по рукам и ногам. А после победы она была доставлена в жилую зону.

— Она жива? — нетерпеливо спросил Кэбот.

— Да, — успокоил его Грендель, — и в данный момент сидит в любезно предоставленной для этого клетке в одной из конюшен, вместе с некоторыми другими такими же, ожидающими, когда за ними придут владельцы.

— Учитывая её ошейник, — усмехнулся Пейсистрат, — у тебя не возникнет никаких трудностей с её получением. Она однозначно твоя.

— Отведите меня к ней! — тут же потребовал Кэбот.

— К чему так спешить? — осведомился Лорд Арцесила.

— Она может подождать тебя, дорогой Кэбот, — заметил Архон.

— Никуда она не денется, — поддержал его Статий.

— Я хочу видеть её, — заявил Кэбот.

— Несомненно, она жаждет увидеть тебя ничуть не меньше, — заметил Архон.

— Я это изменю, — мрачно пообещал Кэбот.

— Похоже, её радость скоро обернётся ужасом, — заключил один из кюров.

— Она беглая рабыня, — развёл руками другой.

— Возможно, она не понимает, что вызвала неудовольствие у своего хозяина, — заметил третий кюр.

— Нисколько не сомневаюсь, что она скоро поймет это, — сказал первый.

— Это точно, — поддержал его второй.

— Она — рабыня, — кивнул третий.

— Никакого милосердия не может быть для беглой рабыни, — проворчал второй.

— С ними следует обращаться так, как они того заслуживают, — кивнул первый.

— Выкинь из своей головы месть глупому животному, — посоветовал Лорд Арцесила. — Я планирую несколько дней празднеств, пиров и игр, и буду рад тому, что Лорд Зарендаргар и его бойцы будут веселиться с нами. Они разделят нашу радость и примут участие в наших играх и фестивалях. Отъезд можно и отложить до окончания праздника.

— А кюрские женщины-рабыни там будут? — осведомился Зарендаргар.

— Кюрские женщины-рабыни! — потрясённо воскликнул кто-то из кюров.

— Конечно, — кивнул другой.

— Я уверен, что таких рабынь не бывает, — заявил первый.

— Не будь наивным, — усмехнулся второй.

— Разумеется, — ответил Статий на вопрос Лорда Зарендаргара. — И если Вы желаете, мы наденем на них ошейники.

— А свободным кюрским женщинам откажем во входе на празднества, — предложил один из кюром.

— Если только они не подчинятся как рабыни, — добавил другой.

— Правильно, — поддержал третий.

— И пусть служат как рабыни.

— Верно.

— Лучше, пусть будут рабынями.

— Да.

— И пусть снимут сбрую.

— Конечно, — согласился второй кюр.

— И пусть служат вместе с человеческими рабынями, — предложил третий.

— Мы настолько унизим их? — удивился первый кюр.

— Да, — ответил третий, — и им следует хорошо преподать, чем должна быть рабыня.

— Человеческие рабыни часто служат раздетыми, — напомнил второй.

— За исключением ошейников, — уточнил первый.

— Если не присутствуют никакие свободные женщины, — добавил Кэбот.

— Так им, правда, откажут в сбруе? — переспросил первый кюр.

— Разумеется, — кивнул второй.

— Но тогда они будут голыми, — констатировал первый.

— Точно, — подтвердил второй.

— Пусть они начинают изучать то, чем должна быть рабыня, — усмехнулся третий.

— Превосходно! — воскликнули сразу несколько кюров.

— Многие наши женщины, — заметил Зарендаргар, — очень красивы. — Почему должны мы, кюры, отказывать себе в тех удовольствиях от наших женщин, которыми мужчины Гора наслаждаются от своих?

— Только от тех женщин, которые являются рабынями, — поправил его Кэбот.

— Очень хорошо, — сказал Зарендаргар.

— Возможно, — задумчиво сказал Лорд Арцесила, — наш народ станет менее безрассудным и более управляемым, несколько более цивилизованным и менее склонным к поспешным, силовым реакциям, если потребности и желания мужчин будут удовлетворены, если сосуды будут под рукой, если у них будет собственность, которой они смогут пользоваться по своему желанию, которой смогут управлять и посредством которой смогут уменьшить своё напряжение.

Кэбот предположил, что кое-что из сказанного могло бы быть верным. Удовлетворённые мужчины, в любом случае, вряд ли пойдут грабить, убивать и практиковать жестокость. Кэбот задумался над вопросом, не могло ли быть у цивилизованности и любезности некоторых людей столь простое объяснение как полное и подходящее удовлетворение их самых острых, периодических мужских потребностей, связанных с доминированием, сексом и обладанием женщиной. Не исключено, что их мир, а, возможно, и безопасность их соседей, подумал он, поддерживается ошейниками, окружившими прекрасные шейки.

Мужчина ничего не хочет так, как хочет рабыню, и ничто так не удовлетворяет мужчину, как удовлетворяет рабыня.