Джон Норман - Приз Гора

Но Порт Каньо не поднял головы.

— А может, мне поручить тебе, помыть этих рабынь? — осведомился подкапитан.

Порт Каньо с трудом поднял голову, но было заметно, что в глазах его мелькнула злоба.

Для рабыни свойственно помогать и служить свободным мужчинам во время принятия ими ванны, омывая их, втирая и счищая масла, промакивая полотенцем, смазывая лосьонами, страстно целуя и ублажая их. Эллен обучали искусству купания свободных мужчин. Это — одно из многих умений, в которых, как ожидается, рабыня будет квалифицированна. Предположение же, что Порт Каньо, свободный мужчина, мог бы мыть рабынь, звучало, конечно, ужасным оскорблением.

— Думаю, можно было бы поручить тебе, вычистить грязные ноги рабынь твоим языком, — заметил косианец.

Не будет чем-то из ряда вон выходящим, если рабыне в качестве наказания прикажут встать на колени и очистить лапы кайилы или тяжёлые, когтистые ноги тарлариона губами, ртом, зубами и языком. Это один из способов напомнить им, что они — ничто, никчёмные рабыни.

— Убрать их! — раздражено бросил подкапитан солдатам, отвечавшим за колонну пленников. — Есть ещё десятки других бассейнов, которые следует пополнить!

Снова плеть заплясала по спинам узников, и они, лязгнув тяжёлыми цепями, подняли свои, теперь пустые кувшины, повернулись и пошли прочь.

Эллен была уверена, что ни Порт Каньо с Фелом Дороном, ни подкапитан с Терсием Майором не узнали её. Внимание последней пары было полностью сосредоточено на первых двух. Похоже, что косианец и его шпион специально пришли сюда, чтобы поиздеваться над своими пленниками, возможно в последний раз засвидетельствовав их унижение и плен, прежде чем их, патриотов или повстанцев, уведут в Брундизиум, а отсюда, судя по всему должны будут отправить на Тирос или Кос, чтобы там подвергнуть, несомненно, незавидной судьбе.

— Пора выбираться из бассейна и втирать масла! — сообщил им дежурный, и Эллен, вместе с остальными рабынями, выкарабкалась из бассейна, и пошла к полотенцам, на которых были расставлены различные пузырьки.

— Вино, Господин? — спросила Эллен мужчину сидящего на земле со скрещенными ногами и беседовавшего с другими.

Тот, даже не взглянув на неё, поднял кубок, и она наполнила его вином.

— Вина, девка! — позвал другой, и рабыня поспешила к нему, прокладывая свой путь среди мужчин, огней и факелов, и наполнила и его кубок.

Она разносила вино в краснофигурном кувшине, периодически пополняя его по мере необходимости, довольно часто, кстати, красным ка-ла-на из большой амфоры, установленной на деревянной подставке.

Воздух гудел от музыки цехаров, флейт и каликов. Рассеянные по гигантскому праздничному лагерю, растянувшемуся на пасанги, группы музыкантов старались вовсю. Треск барабанов волновал и горячил кровь. Гореане не склонны скрывать свои эмоции. Рвение, раж, сердечность, жар и страсть характерны для них. Они полны неистовства, огня, восторга. Они порывисты, скоры на расправу, но отходчивы, и весёлый смех предпочитают унылой злобе. Они не притворяются, что верят очевидной лжи. Они ценят правду выше лицемерия. Они ещё не научились бесчестить честь. Жить среди таких людей означает быть эмоционально свободным. Они живут в согласии со своими телами.

— Вино! — послышался зычный голос другого мужчины, и Эллен устремилась к нему, настолько быстро, насколько это было возможно в таком столпотворении.

Девушка двигалась с изяществом и очарованием рабыни, которое теперь было её второй натурой. Она была раздета, и всё что на ней было это ошейник, да ещё её волосы, теперь отросшие, рабски прекрасные, ниспадавшие, прикрывая её тело. На левой груди, надписанные жировым маркером, красовалось число «117», номер её лота.

— Вино! — неожиданно прозвучал женский голос.

Женщина, одетая в одежды сокрытия, сидела на табурете около одного из костров. Свет вспыхивал на ожерельях, отражался искрами от драгоценных камней, вшитых в её одежды и вуаль.

Тело сидящей женщины казалось жестким и суровым. Что-то мелькало в выражении её глаз, предлагавшее неодобрение, гнев, враждебность и зависть. Свободные женщины ненавидят рабынь. Они всячески стараются заставить их стыдиться своей женственности, статуса, красоты и страсти.

Эллен, встав справа от неё, приготовилась налить вино в кубок свободной женщины.

— Разве Ты не знаешь, девка, что тебе следует вставать на колени перед свободным человеком? — осведомилась свободная женщина.

Эллен быстро опустилась на колени перед женщиной, которая, не спеша протянуть ей свой кубок, в течение некоторого времени внимательно осмотрела Эллен. Казалось, из глаз, смотревших на девушку поверх вуали, струился презрительный холод.

— Ты голая, — констатировала женщина.

— Да, Госпожа, — отозвалась Эллен.

— Насколько вы рабыни никчёмны и презренны, — заявила она.

— Да, Госпожа, — поспешила согласиться с ней Эллен.

«Однако, — подумала девушка про себя, — кажется, что мужчинам мы нравимся гораздо больше, чем Вы, гордая свободная женщина, под всеми своими одеждами и вуалями, столь же обнажённая как и я!

— Ты юна, — заметила женщина.

— Да, Госпожа, — вынуждена была согласиться Эллен.

— Ты знакома с обязанностями рабыни служащей женщине? — поинтересовалась она.

— Нет, Госпожа, — ответила рабыня.

— Но тебя ведь этому можно обучить, — сказала свободная женщина.

— Да, Госпожа, — не стала отрицать Эллен.

— «117», — прочитала женщина, наклонившись ниже, номер на груди Эллен. — Что ж, возможно, я предложу за тебя цену. Хотела бы Ты быть рабыней служащей женщине?

— Пожелания и хотения рабыни, Госпожа, — сказал Эллен, — не имеют никакого значения.

— А Ты — умная маленькая шлюха, — усмехнулась она.

Эллен опустила голову.

Наконец, свободная женщина протянула ей свой маленький кубок, рабыня с облегчением, наполнила его.

— Я вижу, что Ты больше подходишь для мужчин, — заметила она и, не дождавшись ответа рабыни, добавила, — Не сомневаюсь, что они находят тебя интересной.

— Некоторые, как мне кажется, Госпожа, — не стала отрицать Эллен.

— Интересно почему.

— Я не знаю, Госпожа, — опустив взгляд, сказала Эллен.

В конце концов, женщина, действительно, могла ничего не знать об эволюции, и о том, что природа создала, таких как они, и рабынь, и свободных женщин, для объятий, поцелуев, служения и удовольствий мужчин.

— Что интересного они могут найти в такой как Ты?

— Я не знаю, Госпожа, — пожала плечами девушка.

Могла ли она быть настолько неосведомлённой относительно того, что мы сотворены в ответ на тысячи потребностей, в бесчисленных захватах и спариваниях именно для того, чтобы стоять на коленях и доставлять удовольствие?